Симетричні санкції ведуть Росію у прірву — економіст Вадим Новіков
Антимонопольний економіст Вадим Новіков — про російські санкції, тарифи та економічне мислення в інтерв’ю Громадському.
Импортозамещение в России — один из наиболее абсурдных курсов, которые можно было придумать. Выгода от международной торговли и вред протекционизма — это общепринятые выводы экономической науки, с которыми не спорят даже экономисты левого толка. То есть никто не будет спорить о том, что свободная торговля полезна.
Мне кажется, российское общество и власть попали в ловушку самооправдания действий, перехода во внутренне комфортную позицию. То есть были приняты политические решения об антисанкциях. Первоначально признавалось, когда речь идет о других странах, что санкции в первую очередь приносят вред тому, кто их вводит. Но такая позиция внутренне некомфортна, правительство России не может признать, что делает что-то, что приносит вред.
И в итоге произошла подмена понятий. Теперь мы говорим, что это вообще хорошо, что мы только выигрываем от санкций. В тот момент, когда произошел этот переход в риторике, сфера торговых ограничений стала расширятся, стала новой стратегией государства. Сейчас чиновники даже соревнуются в придумывании новых и новых ограничений. С точки зрения экономиста, это выглядит абсолютным ужасом.
Очевидно, что быстро изменить нынешний курс невозможно. Ни один политик не будет сейчас «переобуваться на ходу» и не признает, что решения были ошибочными. Последствия же нынешнего курса очевидны. От него страдают все, в первую очередь, простые россияне. Продуктовые антисанкции, запрет доступа к госзакупкам — это бьет в первую очередь по потребителю.
Касательно международной торговли есть один отличный пример. Как производят автомобили в Детройте и в Айове. С Детройтом и конвеерной сборкой все ясно. Можно рассказать об айовской технологии. Весной вы сеете зерно, потом поливаете его, выращиваете и собираете урожай. Потом грузите его в контейнеры и кораблями отправляете в Тихий океан. А потом корабли вернутся с новыми «тойотами» на борту. Вы не должны задумываться о том, что корабли пришли из Японии, и о существовании мировой торговли. Можем представить, что в океане есть остров с волшебным станком, который превращает зерно в машины. То есть мы рассматриваем процесс торговли как еще один вид производства. Какой из этого вывод для экономиста? Экспорт любой страны неразрывно связан с импортом. Если мы отсекаем одну возможность, мы ставим под угрозу и другую. Таким образом, любое ограничение международной торговли в конечном счете приводит к сокращению производства и рабочих мест.
Чем отличается экономист от неэкономиста? Он всегда считает издержки. Например, когда вы живете в своей квартире, на первый взгляд, — это выгодно, потому что бесплатно. Но с точки зрения экономиста, вы несете расходы. Ведь квартиру можно сдать, то есть издержки проживания в собственной кваритре такие же, как и в съемной. Просто в первом случае расходы очевидны, а во втором — речь об упущенной выгоде.
Для экономиста издержки наступают в момент принятия решений. Если вы уже принесли жертву, то с точки зрения экономиста издержек здесь нет. Допустим, вы заказали и оплатили блюдо в ресторане, но оно вам не нравится. Кто-то скажет, что его нужно все равно съесть, чтобы оправдать потраченные деньги. А экономист скажет, что эти затраты в прошлом, а дальнейшие решения могут принести вам новые расходы в виде потраченного времени или негативных эмоций.
Украинцам не следует бояться зоны свободной торговли с ЕС. Внутреннее производство не исчезнет под наплывом европейских товаров. Просто произойдет переориентация, переналадка экономики и ставка на новые сферы в международной специализации.
Перестать сомневаться в необходимости зоны свободной торговли с ЕС и теснее интегрироваться в мировую торговлю, резко сократить вмешательство государства в экономику, снизить фискальное давление, осознать тесную связь коррупции с активным участием государства в экономике (меньше государства — меньше коррупции) и перейти на рыночные цены на газ. Таковы мои советы украинской экономике.
/Алла Кошляк