Ігор Померанцев: Україна – значною мірою Середземноморська країна

Ігор Померанцев – поет, прозаїк, есеїст, журналіст, радянський дисидент. За його ж словами – про вино може говорити вічність. Цього року на Книжковий Арсенал привіз нову книгу «Поздний сбор».

На Мистецькому Арсеналі Ви презентували нову книжку. Розкажіть трішки більше про «Поздний сбор»

Когда я писал первую винную книгу «Красное сухое», она была издана в Москве, тогда я открыл новый словарь – винньй. До меня этого словаря не существовало, поскольку не было описания этой культуры, тем более художественного описания. Что касается новой книги, то она подсказана вином, тканью вина. Вино – это текучая материя, оно переливается: его разливают из бочки в бутылки, из цистерны в амфору, из амфоры в кратер, из кратера в рот. Точна так создавалась эта книга. Я не был под влиянием каких-либо писателей, а был под влиянием фактуры, материи. Поэтому здесь проза переливается в эссе, эссе в стихи. Она замечательно оформлена пражским художником Андреем Курочкиным с большим опытам работы в книгоиздании Дании. Поэтому книга действительно красива.

Пане Ігоре, ви якось говорили, що в Україні горілчана культура переважає винну. Я так розумію, ця книга для гурманів?

Меня часто представляют, как диссидента. Я действительно винный диссидент. Я действительно работаю в водочной культуре. И конечно работать с материей вина в водочной культуре русской и украинской это почти самоубийство, но я люблю сильные поступки, я люблю рисковать. Я обречен, но тем не менее в культуре иногда то, что считается маргинальным, вдруг станет доминирующим. Мне бы хотелось сделать винную прививку Украине - это достойная задача. Мне кажется, что Украина в гораздо большей степени Средиземноморская страна. В России это не удастся.

Але, якщо говорити про клімат, то тільки південний берег Криму є Середземноморським. І якщо Ви говорите про винну культуру, то Крим зараз не є українським де факто. То як тут зробити винну культуру?

Я вырос в Украине и это виноградные края. Вы знаете, есть еще в рамках одной культуры такой чувственный, я б сказал эротический диалог. Это нормально, когда доминирует на Одещине вино. Я приведу классические примеры – Франция, Италия. Например в Нормандии вино они привозять из Бордо, но там существует сидр или кальвадос, вино. На севере замечательно в гармонии живут крепкое спиртное граппа и северные итальянские вина. Не обязательно идет война. Речь идет о доминанте и обочине. Я повторюсь, но в культуре, обочина если не стает доминантой, то приближается к центру. Мне кажется, что переориентация Украины на Юг вовсе не означает решения всех проблем. Можно стать Албанией, Александрией, а можно стать и Италией.

Я думаю, що в Празі та інших країнах Ви є адвокатом України зараз. Свого часу виїхали з Росії і зараз з якихось причин не їздите туди. Чому Ви не їздите в Росію? Як бачите з Праги Україну, і як пояснюєте там, що відбувається в Україні?

Я человек, который пишет стихи. Вот мой сын пишет на разные темы, в том числе на политические. Я счастлив, что это делаю не я. Я десятилетиями работаю на радио. У меня художественно-документальная передача. В этой передаче никогда не звучала фамилия нынешнего российского президента. Я не люблю инфекцию. А лично могу выразить свое отношение. Во время Майдана я трижды нарушил журналистскую этику: пришел на проукраинские демонстрации, меня узнали и пригласили к микрофону - я выступил. ... Если раньше я в Facebook удалял друзей-фашистов и антисемитов, то сейчас это в основном украинофобы. Я никогда не был слепым. Я служил в советской армии и знал стереотипы об Украине. Но я никогда не думал, что вырастет ненависть, тяжелейшие комплексы неполноценности, злоба.

Будучи жертвою агресії, чи могли б ми виступати тими, хто б перший говорив про примирення всередині країни між людьми, які залишилися на окупованій території, виїхали чи живуть на мирній території. Яка Ваша панацея чи прививка тут від агресії країни? Чи маєте ви її?

Когда мы говорим о культуре, то нужно предпринимать какие-то шаги. Например, как выдающиеся музыкант Даниэль Баренбойм основал оркестр, в котором играет израильские, еврейские и палестинские, арабские музыканты. Это то, что может сделать художник, каменщик, плотник в политике. Более того, опыт культур показывает, что художники очень часто заблуждаются – играют деструктивную роль. Они наоборот, очень часто обосновывают диалоги ненависти. Опыт Второй мировой войны, коммунизма и фашизма как раз этому свидетельствует.

/ розшифрувала Сніжана Палажченко