«Меня спрашивали, стрелял ли в людей». Как ветеран без гражданской профессии искал работу

С вуза в армию

Александр хотел стать на защиту государства еще в 2014-м, но тогда он был студентом и решил все-таки получить образование. Через три года он все же оказался в Вооруженных силах — вспоминает, как после первой сессии на магистратуре взял академотпуск и ушел в Голосеевский Старое название территориального центра комплектования.военкомат в Киеве.

«Была огромная очередь. Спрашиваю: "А где можно записаться на срочную службу?" — вижу майора, который окружает всех и пробирается ко мне. Завел в кабинет, предложил кофе. Расспросил, где я хочу служить. Нашел мое дело. Потом за руку завел на медкомиссию… В тот же день мне дали повестку на то, чтобы явился с вещами на сборный пункт», — рассказывает Александр.

Срочная служба длилась около 8 месяцев. Александр признается: опасался, что срочников используют как «рабочих, тянущих на себе весь тяжелый труд». Однако отношение к бойцам оказалось нормальным. Именно тогда он, кстати, получил свой позывной: «Моя фамилия — Папировый, а ребята ее переиначивали — Папировый> Папьер > Пьер».

После срочной службы Пьер подписал трехлетний контракт с 80 отдельная десантно-штурмовая бригада.80 бригадой. Дальше было всякое. Курсы разведки и сержантского лидерства, первая ротация в районе Поселок неподалеку от Мариуполя в Донецкой области, где после 2016 года закрепились ВСУ.Широкино, ротация на админграницу с аннексированным Крымом. Отпуск, согласование — и снова на 9 месяцев на восток.

«Вы стреляли в людей?»

Со службы Александр уволился в июле 2021-го. 20 дней отдыха, а за ними — поиск гражданской работы. По образованию Александр агроном-технолог, но по специальности он не работал. В общем, единственный опыт работы того времени — подработка баристой во время учебы в университете. Возвращаться на такую работу ветеран не хотел — стремился к перспективной и со стабильным графиком.

«Я искал дней 40 — так ничего и не нашел… Было очень тяжело, потому что все хотели кандидатов с опытом работы. Я говорил: “Я окончил университет и сразу пошел на службу. Вот вернулся — теперь готов учиться, работать за минималку, на перспективу”. В ответ слышал: “Мы рассмотрим вашу кандидатуру. Мы позвоним вам”».

На каждом собеседовании Александра расспрашивали о его боевом опыте: где служил, сколько времени и чем занимался. Рассказывал, что был командиром и имел в подчинении около 10 человек.

«Иногда бывали такие собеседования, где у меня спрашивали: “А какой именно у вас боевой опыт? Где вы служили? Вы стреляли в людей?” А главное: есть ли у меня контузия и какие-нибудь связанные проблемы — нервозность или срывы». Александр отмечает, что контузия у него действительно была, но чувствовал себя после нее нормально.

Были ли эти вопросы от работодателей неуместными? Александр уверен, что да. Делал ли он замечания? Нет, потому что хотел произвести хорошее впечатление.

Однако теперь ветеран размышляет: «С одной стороны, неприятно, когда работодатель это спрашивает. С другой стороны, хорошо, чтобы он это знал. Тогда он будет понимать, например, что рабочего после травмы лучше не ставить на смену с провокационными людьми». В то же время, по мнению Пьера, сначала работодатель должен объяснить ветерану, зачем он его об этом спрашивает и разъяснить, как это поможет самому ветерану комфортнее работать.

В конце концов знакомый Александра помог ему устроиться в компанию, которая занималась установкой вентиляций и кондиционеров. Там он сначала был монтажником, а затем стал менеджером по продажам. На том собеседовании о военном опыте ветерана не спрашивали, только предупредив о тяжелом физическом труде.

Уже потом, во время работы, коллеги интересовались у Пьера, как его в армии кормили и одевали. А еще спрашивали: «Какая ситуация на фронте?» и «Когда это все кончится?».

Во второй раз в ту же дверь

«У нас не было паники, — вспоминает Александр 24 февраля 2022 года. — Мы с женой вышли утром прогуляться, когда увидели кучу людей, суету. Мы же спокойно взяли кофе, стали возле торгового центра и обдумывали, что будем делать» .

Немного позже Александр сообщил, что планирует вернуться к защите государства. Это спровоцировало ссору. «Как ты можешь меня оставить одну?» — возмущалась Татьяна. У нее не было других родных или близких в Киеве. В этот раз ветеран в военкомат не ушел.

«На следующий день мы поехали на железнодорожный вокзал в Киеве. Там купили билеты в Винницу — к родителям жены. Это была электричка. Мы вошли, и я сказал, что хочу перекурить.

Вышел, помахал ей на прощание, а она уехала. Уже потом позвонил по телефону и извинился: что я так не могу, что ребята, с которыми я служил, меня неправильно поймут», — делится Александр. Говорит, что Татьяна плакала и кричала, но, успокоившись, попросила его быть осторожным.

И вот снова: тот же Голосеевский военкомат, еще одна большая очередь. Дежавю. Около сотни людей — и только у десяти, включая Александра, есть опыт службы. Их забрали на фронт, остальных же направили в терроборону. Так Пьер снова оказался в Десантно-штурмовых войсках.

Сначала боевые задания он должен выполнять в Херсонской области, но оказался под Макаровом в Киевской области. Там в ночь на 1 марта он с собратьями принял первый бой. Уже на следующее утро получил огнестрельное ранение. Пьера эвакуировали в госпиталь в Житомир.

После восстановления мужчина вернулся на службу — выполнял задачи на Киевском, Херсонском и Донецком направлениях. До 25 июня. Тогда получил еще несколько легких осколочных ранений.

«Мне постоянно звонили родные — просили вернуться, чтобы я ухаживал за отцом. Мама и папа имеют заболевание, из-за которого они получили инвалидность. А у мамы еще и ухудшилось состояние из-за проблем с сердцем. Поэтому я подал рапорт на увольнение. Думал, что его будут долго рассматривать, а мне его подписали через два дня», — вспоминает ветеран.

Военный опыт на «гражданском языке»

До конца лета 2022-го Александр не работал, а решил долечиться. В сентябре вернулся на предыдущую работу и ненадолго. Говорит: за полгода войны работы почти не было, а семью нужно было кормить. Поэтому поработал месяц и начал искать новое место.

«Где-то с октября я стал подавать резюме в разные компании: и по направлению агрономии, и по вентиляции. Мало кто звонил. Многие фирмы закрывались, работы не было. Некоторые компании предлагали минимальную ставку или зарплату от выработки, то есть без конкретных цифр. Я на это не соглашался», — вспоминает ветеран.

Опять были и неуместные вопросы от работодателей: во время одного из собеседований Александра спросили, страшно ли было на войне и убивал ли он там людей. Более того, работодатель поинтересовался деталями одной из операций, которую Пьер с собратьями выполнял в Херсонской области. Это вогнало мужчину в ступор, в котором он пробыл полгода. После того разговора Александр еще некоторое время восстанавливался психологически.

Помощь с поиском работы Александр нашел в пространстве Veteran Hub. Там его научили, как на «гражданском языке» описать свой военный опыт. Вместо «командира отделения» в резюме появились «навыки управления 10 людьми», а также «развитая лексика» и «лидерские качества».

Ветеран признается: «Был уверен, что люди знают, кто такой командир отделения, чем он занимается. Оказывается, это совсем не так. Не каждый гражданский человек понимает специфику работы военных». А еще Александр добавил в резюме свое фото и стал писать сопроводительные письма: не шаблонные, а адресно под каждую вакансию.

И это сработало! Работодатели начали перезванивать и хоть объясняли отказ: «Ищем человека с большим управленческим опытом, но желаем вам успехов в поисках». И советовали попробовать себя в тех или иных компаниях, где опыт Александра мог оказаться полезным.

Пьер нашел свое место в общественном объединении «Военная школа “Боривітер”», куда его пригласили на должность инструктора по сержантскому лидерству — ветеран там уже больше года. С тех пор сменил специализацию: сейчас он инструктор по изучению и внедрению опыта.

Кем видите себя? — «Директором!»

Александр советует: «Прежде всего, как ветеран может себе помочь, — не разочаровываться в том, что он в поисках работы». Он отмечает: в первые пол месяца звонят из разных компаний, где предлагают «некий лохотрон» и «не очень хорошую работу». В тот момент следует оценить себя: кем и где ты действительно можешь и хочешь работать. Важно взвесить здраво и не ставить заоблачных целей.

А еще ветеран советует не стесняться искать поддержки. Сейчас много общественных объединений, которые помогают военным — в частности, с трудоустройством. Можно поискать и бесплатные курсы — например, как правильно составить резюме или овладеть новой сферой деятельности.

По опыту Александра, на собеседованиях следует отвечать не просто «да» или «нет», а развернуто раскрывать мнение, рассказывать о себе и вообще быть более открытым. Говорит: «У меня много собеседований закончилось негативно из-за того, что я просто молчал, ничего о себе не рассказывал. А нужно наоборот больше говорить. И заверить, что вы готовы к этому вызову и быстро учитесь».

Мужчина вспоминает одно из собеседований, где работодатель спросил, кем ветеран себя видит в будущем. Александр не стал что-то сочинять и сказал прямо, что хочет быть директором. «И здесь он мне говорит: "Все, мы вас берем!" Хотя у меня не было опыта именно в том направлении», — уверяет ветеран.

По мнению Александра, для кандидата на работу быть ветераном — это преимущество. Мол, поскольку война продолжается, многие компании приглашают к себе бывших военных, чтобы таким образом помочь им и отблагодарить за службу.

«Ветерану нужно понять, что если он через месяц не нашел работу, которую он хочет, то это не проблема. Сейчас люди ищут по 2-3 месяца. Если поиски затягиваются, значит, стоит пойти на какие-то курсы, что-то переработать в резюме — и снова подаваться. И ни в коем случае не опускать руки», — заключает Александр на позывной Пьер.

Этот материал создан в рамках спецпроекта «На своем месте», посвященного адаптации ветеранов к гражданской жизни и инициативам, поддерживающим наших героев.