8 тысяч долларов — и ты на свободе. Как жительница оккупированного села на Мелитопольщине выкупила себя из плена
«Я отдала ему 8 тысяч долларов, чтобы меня отпустили. И он сказал, что они теперь — моя крыша», — такой разговор с оккупантами вспоминает По просьбе героини мы решили изменить ее имя и не указываем название населенного пункта из соображений безопасности, поскольку в оккупации до сих пор находятся ее родные.Елена, жительница одного из оккупированных россиянами украинских сел.
Сутки женщину держали в одном из домов поселка, в котором она жила. Пытались узнать о ее связи с ВСУ. В частности, о ее сыне, который служит в украинской армии.
Приблизительно 20 лет Елена работала в сельской библиотеке. Как только началась полномасштабная война, ее сын пошел в ВСУ. Женщина осталась дома с мужем, дочерью и невесткой. Библиотеку заперла, а часть книг по украинской литературе и истории, в частности о Голодоморе и более новую литературу о начале российско-украинской войны, спрятала у себя дома.
Село С. небольшое, поэтому до середины весны оно не интересовало россиян. На том направлении россияне сосредоточились на Мелитополе и больших населенных пунктах. Но в апреле 2022 года к ним заехала большая колонна российской военной техники.
«Их очень много зашло. Они устраивали проверку документов по всему селу. Заезжал на улицу большой "урал", на "урале" сидел пулеметчик и наставлял пулемет на дом, который был под осмотром (по указанию пулеметчика россияне заходили с обыском в определенные дома — ред.)», — рассказывает Елена то, что видела.
В тот день россияне проверили у нее документы и не появлялись во дворе до августа 2022 года — ушли в другие села. И хотя россиян в селе не было, желающие возглавить оккупационную администрацию среди односельчан нашлись.
В мае 2022 года мужчина, до войны работавший дворником в детском саду, стал исполнять обязанности «директора» местной школы и начал склонять учителей к сотрудничеству с россиянами. Впоследствии «директором» стала его дочь. Она тоже запугивала учителей и родителей с детьми.
«Она приходила к моей сестре, которая была завучем школы до оккупации, и угрожала тем, что «разговор может быть другим», более жестким, если она не хочет работать в российской школе», — рассказывает Елена.
Ни Елена, ни ее родные на сотрудничество с россиянами не пошли. Женщина ухаживала за домом уехавших из оккупации соседей, лишний раз никуда из дома не выходила и ни с кем не разговаривала. Было страшно и неизвестно, кто и какие позиции имеет в селе после прихода россиян.
В какой-то момент россияне начали задерживать людей, подозреваемых в том, что они сдают позиции оккупантов украинским военным. Задерживали и за доносы местных жителей. Из-за такого доноса от кого-то из односельчан Елену вызвали в оккупационную администрацию.
«На тебя четыре доноса. Елена, у меня не было с тобой конфликтов, у нас хорошие отношения. Но тебя предупреждаю, что если дойдет до ФСБ, то уже помочь никто не сможет», — вспоминает Елена разговор с мужчиной, который стал работать в охране порядка при оккупационных властях.
В селе знали о том, что сын Елены в ВСУ. Об ее активной проукраинской позиции — тоже. Женщина подозревала, что рассказать о ней оккупантам мог кто-то из местных по личным причинам. Итак, когда 22 октября 2022 года к ней домой пришли четверо оккупантов, это не было неожиданно.
«Они представились как разведгруппа. Пришли и сразу вопросы: кто сдает наши позиции, кто составляет списки коллаборантов, а где твой сын. Я не знала, на каком этапе они знают правду о сыне, поэтому сказала, что он служит. И здесь они говорят: "Ты сдаешь наши позиции". И меня задержали», — рассказывает женщина.
Елену завели в один из домов, где проживали оккупанты, и там допрашивали. Проверяли телефон и пытались восстановить удаленные файлы. Когда же им не удалось, сказали ждать специалиста. Тогда женщина решила с ними разговаривать и спрашивать, на каких условиях ее могут выпустить и не проверять телефон.
Зашел разговор о деньгах. Они упомянули о 400 тысячах рублей. Елена сказала, что не имеет возможности достать рубли, поэтому предложила доллары. В эквиваленте она должна была найти 8 тысяч долларов к вечеру следующего дня. Елене сказали, что ее отпустят в 5 часов утра.
«За ту ночь я скинула два килограмма. То на несколько минут проваливалась в сон, то просыпалась. Ибо вокруг вооруженные [военные], и кто знает, что в их головах. Я говорила с ними, чтобы та ночь прошла быстрее. Один из них был совсем молод, без бороды, в отличие от других троих. И он говорит: "Прохлопали мы свою войну, когда у нас в Чечне была"», — вспоминает женщина ночь в плену.
В 5 часов Елену не отпустили. Только в 10 утра. Отправили вместе с ней одного из оккупантов, чтобы тот ждал ее дома, пока она найдет деньги. Елене с мужем удалось взять в долг необходимую сумму у односельчан. И в тот же день деньги отдали «кадыровцам». Женщину отпустили, сказав на прощание, что «теперь они — ее крыша», но никаких контактов не оставили.
Сын Елены смог связаться с ней по телефону и сказал, чтобы она немедленно уезжала. Он собрал деньги в своем батальоне, чтобы она отдала заемные 8 тысяч долларов. Елена нашла перевозчика и в начале ноября уехала через россию в Польшу. Планировала там заработать денег, чтобы отдать сыну долг.
«Это была моя первая поездка за границу в таких условиях. Там я пробыла пять месяцев. Работала на раскладке товара в магазинах, потом — кассиром, не зная языка, потому что им не хватало людей. Сначала жила в квартире с другими девушками, а затем смогла арендовать комнату в студенческом общежитии. Приходилось работать по 10 часов. Однажды я потеряла сознание. Когда я узнала от сына, что долг отрабатывать не нужно, то решила вернуться», — говорит Елена.
С марта она живет в Запорожье. Работает начальником отдела культуры в своей же Объединенная территориальная общинаОТО, которая продолжает работу на подконтрольной украинскому правительству территории.
Оставшиеся в оккупации родственники рассказывают Елене, что сейчас там заставляют получать российские паспорта.
«Если есть украинские паспорта, а нет российских, угрожают, что заберут, вывезут. Пишут какие-то списки. Муж говорит, что пока не давят на него очень, будет без паспорта», — говорит женщина.