«Берегите себя, чтобы Богу было легче беречь вас». Какой будет религия после карантина

Мы поговорили со священнослужителями христианских конфессий, иудаизма, ислама, а также прихожанином протестантской церкви о том, как изменил религию коронавирус, стали ли люди больше верить в Бога и каким должно быть будущее религиозных общин после карантина.

Материал является частью спецпроекта «Украина после карантина: как изменятся экономика, бизнес, здравоохранение, культура и жизнь после COVID-19».

«Берегите себя, чтобы Богу было легче хранить вас»

Это любимая поговорка Александра Духовного, главного раввина общин прогрессивного иудаизма Украины и Киева. Ею он пользуется в служении и повседневной жизни.

Раввин говорит, что в иудаизме забота о своей жизни стоит на первом месте. А когда мы заботимся о своей жизни, мы таким образом заботимся и о жизни других.

28 сентября завершился день искупления грехов, Йом-Кипур, иудеи называют его Субботой суббот. Все служения, а их было 5 по 25 часов, транслировали в прямом эфире.

Киевская община начала транслировать все свои служения еще два года назад, заботясь о пожилых людях или больных, которые не могут прийти.

«У синагоги есть три функции: дом молитвы, дом обучения и третья, самая главная — дом собрания. Пандемия не дает нам сейчас реализовать эту третью функцию. Однако в XXI веке появилось очень много способов общения и проявления заботы, и мы нашли новые средства, чтобы донести свое слово», — говорит раввин Александр.

После карантина община планирует совмещать два формата, реальный и виртуальный, на постоянной основе.

«Не надо искушать Бога», — говорит Павел Худ, заместитель декана общественных наук Украинского католического университета, священник Украинской греко-католической церкви. И добавляет: если вы уж пришли в храм, то надо особенно тщательно соблюдать дистанцию, носить маску, иметь чистые руки. Это способ показать адекватность веры.

«Можно, конечно, сказать, что Бог меня защитит, я не заболею. Однако я считаю, что это скорее злоупотреблением доверием Богу. Ремень в автомобиле — это о том, что Бог защитит, и вакцинация — это тоже о том, что Бог защитит. Поэтому не надо надеяться, что с облака сойдет дедушка, поколдует и вы не заболеете. Бог дал человеку разум, и им стоит пользоваться», — отмечает Худ.

Богослужения в храмах УГКЦ как проводились, так и проводятся. Можно, скорее, говорить о том, что теперь благодаря технологиям верующий необязательно должен быть в храме, чтобы принять участие в богослужении. Можно молиться дома, участвовать в онлайн-трансляции.

«Как выглядели во времена после Иисуса Христа собрания христиан? Они собирались вместе на “преломление хлеба” и вспоминали Иисуса Христа, кем он был, что он делал, о чем он говорил. Это было переосмыслением веры», —говорит Худ, вспоминая давнюю традицию «агапы», или «вечери любви». Сейчас эта древняя традиция возобновилась, люди собираются перед монитором и с помощью интернета читают и обсуждают Священное Писание.

По мнению архимандрита Кирилла Говоруна, богослова, профессора университета Лойола-Меримаунт в Лос-Анджелесе, «вечеря любви» — это форма коллективной религиозности, которую карантин не нарушил.

Архимандрит добавляет, что коронавирус — это возможность вернуться к настоящей христианской традиции, которая сейчас страдает от фундаментализма — это те религиозные движения, которые, среди прочего, отрицают пандемию и игнорируют советы врачей.

«Испытания, через которые мы проходим сейчас, это как раз возможность более серьезно, более внимательно отнестись к собственной традиции. Не изменить ее, а изменить свое понимание этой традиции. Это касается не только христианства, не только православия, но и других религий», —говорит он.

Например, из Ветхого Завета становится понятно, что в те времена было много запретов, но они были призваны охранять человека от бытовых угроз, поскольку не у всех были средства личной гигиены или, например, не было холодильников. И в ситуации, когда израильтяне идут по пустыне, и Бог обещает им пищу на каждый день, есть одно требование — они не могут блюда, выделенные на сегодня, хранить до завтра. Достаточно неожиданное и, на первый взгляд, необоснованное требование. Однако для большого числа путешественников, когда нет возможности хранить пищу, несоблюдение этого требования могло привести к антисанитарии и массовым смертям. Поэтому такой запрет имел вполне практический смысл.

«Но у него было и более глубокий смысл — выстраивать доверие к Богу», — добавляет Павел Худ.

Богослужения и причастие онлайн 

Одна из религиозных практик, которая на карантине вызвала оживленное обсуждение даже в тех кругах, которые не посещают церковь, это практика причащения (евхаристии). Обычно это происходит так: люди приходят в церковь, священник выносит чашу и подает причастие с ложечки. Сейчас эта практика не является гигиеничной, так как содержит в себе риск распространения болезни. Поэтому с начала пандемии причастие раздают людям в руки.

Кирилл Говорун говорит, что такой способ, на самом деле, — давняя практика X-XI веков, которая была общей для всего христианства, в том числе и для православного. Что же касается «хайповой» идеи перенести причастие в онлайн, ответ архимандрита однозначен: «По моему мнению, такая форма причастия не имеет оснований ни в христианской традиции, ни в богословии».

Виктор Маринчак, священник Православной церкви Украины, настоятель храма Иоанна Богослова в Харькове, говорит, что сейчас они ищут другие способы причащать прихожан так, чтобы как можно меньше подвергать угрозе здоровье верующих. Причастие могут выкладывать на поднос и подавать его или использовать одноразовые ложечки. Также в храме запрещают целовать иконы, кресты, Евангелие, руку священнослужителя, чтобы не распространять инфекцию.

В общем, по мнению отца Виктора, коронавирусные запреты существенно религию не меняют.

«Меняется только форма или храмовый этикет», — говорит он.

В то же время отец Виктор скептически относится к мнению, что онлайн-трансляции могут полностью заменить присутствие на богослужениях. В храме Иоанна Богослова еще до начала карантина транслировали богослужения и проповеди на постоянной основе, но пока это вынужденная ситуация.

«Как бы хорошо ни была устроена трансляция, это всегда трансляция. Возникает очень большая дистанция, и ты не принимаешь на самом деле участия в этом богослужении. Ты только его наблюдаешь. Это суррогат», — говорит Виктор Маринчак.

Почему нельзя молиться с теми, кто на другом берегу

Похожего мнения придерживается и муфтий мусульман Украины шейх Саид Исмагилов. Он рассказывает, что в мусульманском мире задолго до пандемии коронавируса из крупнейших мечетей мира — в Мекке, Медине, Стамбуле — так же как и из местных киевских мечетей — в интернете или с помощью телевидения транслировались молитвы и проповеди.

Но это делали исключительно для того, чтобы можно было посмотреть. Нельзя молиться через телетрансляцию или интернет, в исламе это запрещено. Верующий должен находиться во время молитвы там, где эта молитва проводится.

«Еще средневековые богословы говорили: если люди молятся на одном берегу реки, нельзя с ними молиться, находясь на другом, даже если ты их видишь и слышишь. Нужно перейти реку и присоединиться к ним», — говорит Исмагилов.

В исламе, как и в других религиозных общинах, из-за пандемии произошло много изменений. Например, в этом году был очень существенно ограничен хадж (паломничество) в Мекку. Саудовская Аравия допустила к хаджу только тысячу человек, которые на тот момент уже были на территории страны. Исмагилов говорит, что в предыдущие годы хадж совершали до 3 миллионов человек.

В священный месяц Рамадан были большие ограничения почти по всему мусульманскому миру: были закрыты мечети, люди молились дома и даже не посещали совместные ужины после завершения дня поста — так называемые ифтары.

Однако, как отмечает Исмагилов, многое зависит от ограничений, действующих в конкретной стране. Например, в некоторых странах требуют соблюдения дистанции, в других — ограничивают количество людей, которые могут зайти в мечеть. В Индонезии, а это самая большая мусульманская страна в мире, во время пандемии мечети не закрывались вовсе, но требовали обязательно быть в маске и соблюдать дистанцию.

«Когда я смотрел трансляции из Индонезии, то видел, что в мечети как на шахматной доске — люди сидят и между ними большие квадраты по два метра», — добавляет он.

Муфтий считает, что на самом деле пандемия религию, в частности ислам, никак не изменит: после того, как открывают мечети, люди возвращаются и молятся так же, как и раньше.

«Коронавирус — это не первая эпидемия, с которой столкнулось человечество. В прошлом были эпидемии и чумы, и холеры. И каждый раз, когда их преодолевали, люди возвращались к своей религиозной жизни, как будто ничего и не происходило», — говорит Исмагилов.

«Цифровой» протестантизм

Совсем другая точка зрения на ситуацию у протестантов.

Алексей Гордеев, автор книги «Церковь на Майдане», говорит, что для протестантизма удаленная религиозность — это норма, и люди сами могут выбирать места для богослужений. Это могут быть, например, квартиры, что хорошо укладывается в стратегию борьбы с COVID-19.

Однако даже среди протестантов не все готовы к новой реальности. Есть те, кто считает, что карантин — это исключение из правил.

«Это происходит потому, что, в отличие от исторических церквей, в протестантизме локальные церкви более независимы друг от друга, жесткой иерархии нет. Единственное давление на пастора, который не прислушивается к рекомендациям, — моральное», — говорит Гордеев.

Он добавляет, что в случае второго локдауна протестантские служения легко перейдут в полностью онлайн-формат — уже есть цифровая инфраструктура. Все потому, что протестантизм в Украине одним из первых начал использовать интернет, социальные сети, мессенджеры, дополненную реальность. Алексей считает, что надо и в дальнейшем это развивать, тем более, что сейчас в мире популярно «цифровое богословие» — оно изучает, как христианство, и протестантизм в частности, могут существовать и развиваться в диджитал.

«Меня лично физическое присутствие в церкви держало в тонусе — проще было думать о Боге, общаться, обмениваться мнениями, ведь этому способствует физический контекст. Сейчас, чтобы оставаться в тонусе, приходится прилагать больше усилий: за мое внимание борется не только трансляция богослужения, но и дети, интернет-мессенджеры, соседи», — говорит Гордеев.

Пандемия как путь к Богу?

«Если для кого-то пандемия — это путь к вере, это нормально. Однако нормально это лишь для первого шага. Когда нужно переходить на второй, третий уровень веры, но страх угрозы уже спал, приходит и желание верить», — говорит Павел Худ.

Отец Виктор Маринчак, напротив, считает, что как любое тяжелое испытание, коронавирус обостряет противостояние веры и неверия. И для кого-то это повод к тому, чтобы углубить свою веру, для кого-то — повод разочароваться.

Муфтий Саид Исмагилов говорит, что эпидемия в Украине никак не повлияла на религиозность или наоборот, на секулярность: «Современный мир характеризуется тем, что какие-то такие проблемы уже на это не влияют. Это в средневековье, когда происходили эпидемии, все люди бежали к церкви, мечети, начинали больше молиться. Сейчас мы живем в секулярную эпоху, и те люди, которые обращаются к Богу, они обращаются к Богу. А есть люди, которые верят, что Бог не нужен, и им хватит современной медицины».

Кстати, о медицине. Архимандрит Кирилл Говорун говорит, что пандемия изменила людей: многим нужна будет психологическая помощь, даже возможно клиническая психиатрическая помощь. И церковь должна сыграть свою роль, в том числе предоставляя людям новые смыслы и психологическое облегчение.

По мнению раввина Духовного, все религии, если они мировые, должны ответить на четыре вопроса: как мне стать лучше, как правильно жить, как правильно молиться, что будет после смерти. Все эти ответы базируются на духовных выводах и духовной помощи. Это функция священников, раввинов, муфтиев, имамов.

«Мы посох, на который опирается человек в своем поиске. И современные средства связи не смогут это полностью заменить», — говорит раввин.

Похожее мнение и у Алексея Гордеева. Он видит будущую роль протестантизма в том, чтобы транслировать смысл жизни, формировать сообщество, оказывать психологическую и физическую поддержку нуждающимся. Изменятся только пути того, как это будет происходить.

Что религиозные сообщества могут сделать уже сейчас — это помочь выработать правильное отношение к пандемии, исходя из своей веры о том, что жизнь не заканчивается со смертью тела, а имеет более длительную  перспективу. Об этом говоритПавел Худ: «Это не про то, что все ложимся и ждем смерти, а про то, что жизнь является ценностью, что здоровье — важно, что беспокоиться о своем здоровье очень важно, и там, где мы можем предотвратить болезнь профилактикой — это надо делать». 

Коронавирус — миротворец?

Есть основания и надежды считать, что общая беда снизит градус напряжения между различными конфессиями? Отец Виктор Маринчак рассказывает, что эта пандемия напоминает ему времена Майдана, когда в одном месте собирались и молились и протестанты, и католики, и греко-католики, и православные, и мусульмане.

«Как-то меня обнял протестантский пастор и сказал: я никогда не думал, что буду находиться рядом с православным священником, поддерживать его, принимать полностью то, что он говорит и вместе с ним молиться».

Архимандрит Говорун также надеется, что напряженность в отношениях между УПЦ МП и ПЦУ спадет и общины найдут более мирные способы сосуществования.

По мнению муфтия Саида Исмагилова, доверие или недоверие к религиозным институтам будет расти или снижаться из-за социальной активности религиозных организаций. Он также вспоминает времена Революции Достоинства и начала войны на Донбассе, когда доверие со стороны населения к религиозным институтам росло. И все потому, что религиозные организации занимали активную позицию в социальном служении, волонтерстве, благотворительности, в защите людей.

Автор: Людмила Галичина, VoxUkraine