«Будет приказ — мы готовы». Комбат о контрнаступлении под Харьковом и возможности войны в россии

С конца апреля из Харьковской области начали поступать новости об освобождении оккупированных населенных пунктов. Украинским бойцам постепенно удалось оттеснить агрессоров до границы. Командир одного из батальонов ВСУ с позывным «Философ» считает, что армии совместно с другими боевыми формированиями удалось развить полноценное контрнаступление.

hromadske встретилось с комбатом в Харькове. Во время разговора «Философ» поделился своим видением контрнаступления, рассказал, как удалось удержать город в первые дни широкомасштабной атаки и о возможности продолжения войны уже на вражеской территории.

Задание — выйти на границу

Можно ли считать наши действия в Харьковской области полноценным контрнаступлением? Я считаю, что да. Мы сейчас возвращаем те позиции, которые потеряли 24 февраля.

Перед этим мы остановили противника на рубежах. Мы хорошо знали его позиции. Провели доразведку, где находятся его огневые средства, где его позиции, сколько личного состава, нашли слабые места и начали по ним работать. Это нормально в тактических действиях подразделений и в нормальных армиях: нашел слабое место и бей туда, где больнее. Ну и мы это сделали, это удача.

Но есть планы на будущее — нужно восстановить государственную границу. Есть информация, что некоторые дальнобойные артиллерийские системы уже отвели в россию, и они оттуда ведут огонь. (Через несколько дней после этого разговора появилось видео, как украинские бойцы установили пограничный столб на госгранице, — ред.)

Продолжатся ли боевые действия на вражеской территории

Моя должность предполагает тактический уровень. Это (боевые действия на территории россии, — ред.) уже стратегический уровень. Я думаю, что главнокомандующий лучше разбирается в этом. Будет приказ — мы готовы. Они нанесли огромный ущерб нашей стране. И за это будут отвечать однозначно.

Как удержали Харьков

россия выставила свою артиллерию около государственной границы еще 23 февраля. В ночь на 24 февраля я был непосредственно вблизи государственной границы. В 3:58 была первая сигнальная красная ракета россиян, и после этого последовали залпы артиллерии, «градов» и ракеты полетели по Харькову. Где-то в 6 утра границу уже пересекали сухопутные подразделения.

Противник заставил нас отступать. Чтобы вы понимали: их было в шесть раз больше. У нас не было другого выхода, как совершать оборонительные маневры, чтобы сохранить свое подразделение целым. С самого начала задачей была маневренная оборона. Мы перемещались с рубежа на рубеж и наносили огневое поражение противнику.

Они шли колоннами в шахматном порядке. Первая машина из Гоптовки ехала с флагом Украины сверху. Мне командир роты докладывает: «На “Тигре” флаг Украины». Я говорю: «Такого быть не может. Решение?» Решение командира роты было открывать огонь. Я согласился. Так мы начали наносить огневое поражение. Первым был подбит «Тигр», затем БронетранспортерБТР, Многоцелевой транспортер легкий бронированныйМТЛБ шли, из-за этих машин начали объезжать сбоку танки, один из которых был подбит. И так началось уже контактное сражение, один мой БТР подбили.

Нашей главной задачей было удержать Харьков, чтобы противник не вошел в город. Как мы позже выяснили при захвате их документов и карт, у противника была задача взять Харьков в кольцо силами мотострелковых подразделений. У них была информация, что войск в Харькове нет, есть небольшие бандформирования. Это так они называли 92-ю бригаду. Они считали, что нас здесь нет. И уверенно шли к тому, чтобы брать Харьков в кольцо. Но это им не удалось.

Мы в 5-6 километрах от границы достойно их встретили. Остановили первые колонны, частично нанесли по ним огневое поражение. То есть все подразделения выполняли задания так, как это должно было быть.

Тогда в моем батальоне все люди были только военнослужащими по контракту. Мобилизованных еще не было. То есть только те, кто выполнял задания в зоне ООС. Но еще было молодое «необстрелянное» пополнение. Однако они выполнили свою задачу. И да, были потери. Минимальные потери для такой задачи, какую мы выполнили. Но все равно больно, что они есть.

Ключевые бои за Харьков были уже в первые дни широкомасштабного вторжения. Тогда мы не допустили прорыва российских подразделений в город.

25 февраля еще не было обстрелов города из артиллерии и систем залпового огня, потому что они еще втягивали свои колонны и еще не понимали, что где есть и что происходит. Важная вещь, которая им помешала, а нам это пошло на пользу, — у них очень плохо со связью. Если там в рамках подразделения или БТГ (батальонно-тактическая группа, — ред.) между собой есть связь, то уже с соседями очень плохонькая. И когда они шли на Харьков, у них была задача: 24-го пересекают государственную границу, 25-го расставляют внешний круг вокруг Харькова, 26-го еще день на организацию блокады Харькова, а 27-го числа уже спецподразделения должны зайти в центр города. Это специалисты были, которым нужно было захватить ключевые объекты. И вот они думали: за указанное время Харьков блокируется, украинцы не знают, что делать, все сбежали, и оккупанты будут реально управлять городом, плюс выйдут на митинги пророссийские силы, поднимут триколор и все — город сдали. Но случилось все не так.

Утром 27 февраля был прорыв подразделений специального назначения в Харьков по трем направлениям. Наши подразделения — собственно мой батальон во взаимодействии с отдельным отрядом специального назначения «Омега», помогали также спецподразделение «Корд», 3-я бригада Нацгвардии. Задача была у всех одна: не допустить прорыва в город. На третьи сутки широкомасштабного вторжения была построена оборона, и мы могли уже выполнять задачи. Уже были какие-то наблюдательные посты, засады, элементарные опорные пункты. И мне докладывали командиры подразделений о том, что есть прорывы. Их было три. Зашли их 4 «Тигра» и 2 «Камаза» бронированных. Одна колонна прошла через Лесопарк, зашла в него, и ее в упор встретила 3-я бригада Национальной гвардии своими резервами; с тыльной стороны зашли мои подразделения. Эта колонна была уничтожена вместе с подразделениями специального назначения. Возможно, там несколько человек смогли убежать.

Они не учли погодные условия — тогда был мокрый снег и болото. Они пошли через Лесопарк, там начали вязнуть, это их немного остановило. Туда вошли наши подразделения и их уничтожили.

Потом вторая группа россиян шла через Алексеевку. Там сидели наши разведчики, они приняли бой и уничтожили оккупантов. Их «Тигров» этих по городу уничтожили кучу, они здесь стояли сожженные.

И третья группа проходила мимо облгосадминистрации и потом заехала на улицу Шевченко. Я так понимаю, что там уже готовы были держать оборону. Непонятно только, почему выбрали именно школу? Она не является стратегическим объектом. Но они оставили 4 «Тигра» возле школы, сами переместились в ее помещение. У этих «Тигров» был один военнослужащий на охране, его мои взяли в плен. Это была 25 бригада Севастопольская, крымская. Они засели в школе, заняли круговую оборону. Первый этаж был зачищен совместно с другими нашими подразделениями, на 2-м и 3-м этажах и на крыше они уже держали надежную оборону. Но через 4 часа боев за школу мы уничтожили противника. Они сдаваться в плен не хотели, бегали по чердаку в противогазах, отстреливались до последнего, даже когда школа полностью горела. Один выпал со второго этажа, его тоже взяли в плен. А остальные сгорели там заживо.

Кроме того, что творилось в городе, еще по всем направлениям начались попытки прорыва в Харьков. Но у них карты были еще старые, без обозначений каких-либо важных дорог. А там уже были наши подразделения, держали оборону на ключевых перекрестках. С нашей стороны все было готово к ведению огня. Им наносили максимальные огневые поражения. И они остановились.

Позже они заняли какие-то ключевые высоты, сделали такую ​​дистанцию, чтобы просто бить артиллерией. Еще потом были попытки проникновения ДРГ в город. Но через месяц все сошло на нет. А потом мы стали искать их слабые стороны, начали отбивать свои территории.

Какой будет победа

До начала широкомасштабного вторжения у нас были пророссийские непонятные партии, которые расшатывали страну, как только могли. Мы, как могли, все это сдерживали. Армия вообще аполитична, и мы этого придерживаемся. Какие бы там ни были политические игры, армия к этому не имеет никакого отношения. Мы старались делать все, чтобы сохранить свою страну, и мы это делаем.

Я в Харькове живу уже долго. И знаете, до 24.02.22 Харьков где-то на 70% был пророссийским. Очень много местного населения, у которого родные в Белгороде и дальше в россии. Они ездили на выходные друг к другу. Когда уже восьмой год идет война в стране, когда возвращаешься с востока с ротации, приехал с семьей в Харьков просто отдохнуть на выходные, едешь по городу и смотришь на российские номера, тебя просто начинает трясти. Ну какого ты, извиняюсь, х*ра прешься в Украину? У вас же там так все классно, так обалденно, чего вы приезжаете на тот же харьковский рынок Барабашово и здесь затариваетесь, а потом едете обратно в Белгород? Ну зачем? У вас же там все классно, у вас там все так чудесно, у вас там шик.

Но после 24 февраля я вам скажу так: Харьков очень изменился. Местное население — даже то, что было пророссийским, — когда прилетели ракеты, системы залпового огня, когда Салтовку (район на севере Харькова, — ред.) сравняли, грубо говоря, с землей, задумалось. Когда люди пожили в метро и начали выходить оттуда, из подвалов, когда мы отогнали российскую армию от Харькова, людей это немного поменяло.

Знаете, есть одно очень большое желание, чтобы последний москаль ушел с нашей территории. Но он не уйдет сам — его либо увезут, либо вынесут. Но победа будет однозначно за нами. Мы на своей земле, мы защищаем свою землю. Мы не пришли к ним ни за чем, мы не приходили просить чего-нибудь, мы самодостаточная страна, где есть все свое.

Западные страны-партнеры к нам относятся нормально. Нам нужно развивать страну, смотреть, как живут другие государства. А в россии только несколько областных центров живут нормально, а остальное «все там убожество», не на что смотреть, просто «обнять и плакать», как они говорят.

Так что есть желание, чтобы все уже закончилось — только победой. И чтобы все ребята вернулись домой. Все — живы и здоровы.

Знаете, как тяжело, когда читаешь сводку? Нам постоянно приходят сводки не только из СМИ, а сводки, из Вооруженных сил. Очень больно, когда узнаем, что есть потери среди детей. Дети не повинны в этой войне. Может, взрослые, которым там уже 18+, накосячили в этой жизни очень много. Но дети...