Что Грузии стоит понять про батумский бунт

Материалjam-news

В ночь с 11 на 12 марта правящая в Грузии партия «Грузинская мечта» впервые столкнулась со спонтанным народным бунтом, который отныне будет называться исключительно политическим.

Что вызвало этот взрыв и чтоон говорит осегодняшнем состоянии страны?

Два восстания против законности?

Нам может помочь историческая аналогия: вспомним, в частности, “бунт борцов», случившийся в июле 2005 года, то есть в то время, когда у власти в Грузии было «Национальное движение». Тогда протест вызвало судебное решение о признании нескольких известных борцов виновными в вымогательстве денег – в то время, как в скором времени им предстояло защищать честь Грузии на важном международном турнире.

Протестующие тогда разгромили зал, где проходил суд, и продолжили акцию на центральном проспекте Руставели. Затем “бунт” был подавлен полицией.

В Батуми то же: все началось с того, что полицейский оштрафовал водителя за неправильную парковку. Тот в ответ нанес словесные оскорбления, полиция на агрессивное поведение ответила задержанием. Это вызвало возмущение очевидцев. Никто не спорил с тем, что был нарушен закон – люди говорили, что нарушитель заслуживал снисхождения потому, что он ехал с похорон близкого человека.

Акция продолжилась на улицах массовым вандализмом и в конце концов была подавлена полицией.

У этих двух эпизодов есть важная общая составляющая:в определенном контексте выполнение государством закона вызывает протест определенных людей.

По мнению этих людей, государство должно «понимать» своих граждан и в определенных случаях делать исключения. К таким случаям, в частности, относятся ситуации, когда закон нарушает известный борец или человек, возвращающийся с похорон близкого. Тут, в понимании людей, закон входит в противоречие с представлением о справедливости.

«Мы не татары»

Можно посыпать голову пеплом и говорить, что непочтительное отношение к закону является нашей национальной чертой. В какой-то степени это, возможно, так и есть. Но это только часть правды.

Эпизоды массовой анархии и вандализма, причем куда более масштабные, случались в странах с более устоявшейся демократией. И там были глубинные причины.

В отношении истории с«бунтом борцов» часть населения Грузии считает, что «Национальное движение» тогда предложило действовать в соответствии с чуждым менталитетом, противоречащим «понятиям», которыми руководствуется большинство. И соответственно, нужно было противостоять этому чуждому – хотя бы тем, чтобы ломать стулья в зале суда.

Главным элементом той истории была не реакция «борцовского братства» – а то, что практический вся оппозиция тогда выразила солидарность спортсменам и назвала подавление их акции «преступлением против человечества».

Но вот фон батумских событий совершенно иной.

Совсем недавно в регионе Ачара был назначен новый руководитель полиции. Местные считают его чужаком – он родом из другого региона Грузии.

Подобное и в других местах страны может стать поводом для недовольства. Но в Ачаре есть другой важный фактор – религиозный.

Многие участники бунта главным мотивом называли то, что новый начальник полиции якобы называл ачарскихмусульман «татарами».

Документального подтверждения этому нет и, возможно, подобные сплетни специально распространяются противниками нового начальника. Если это так – за «общественным гневом» в реальности может скрываться борьба между различными властными группировками.

Но это все предположения. Главное же то, что обвинения про “татар” пало на благодатную почву. Ачарцам-мусульманам нередко приходится слышать, что другаявера ставит под сомнение их грузинское происхождение. И реагируют они на такие утвержденияочень болезненно.

Но и у этого фона есть еще более общий фон.

Правящая партия «Грузинская мечта» в борьбе с политическими оппонентами зачастую опирается на носителей религиозного национализма – то есть именно на тех людей, кто называет ачарцев «татарами». После прихода во власть “Грузинской мечты” (в 2012 году) подобные анти-мусульманские выходки участились, и как правило, они остаются безнаказанными.

Все это оседает в человеческом сознании – и не надо удивляться, что рано или поздно накопившееся прорвет, пусть и в высшей степени в уродливой форме.

Народное насилие

У батумского кризиса, можно предположить, есть и еще однасоставляющая.

Правящая «Грузинская мечта» к спонтанному (или якобы спонтанному) народному населению с самого начала относилась с куда большим пониманием, чем ее предшественники. Более того, она регулярно поощряла народный гнев, когдаон был направлен против их соперников, то есть оппозиционного «Национального движения».

В частности, так и осталась безнаказанной вакханалия насилия против сексуальных меньшинств 17 мая 2013 года. Получилось, что новая власть еще тогда легитимировала насильственные действия толпы: если народ искренне возмущен, то почему бы ему не выразить свой гнев в соответствии с вековыми традициями?

Согласно заявлению представителей «Национального движения», в вандалах, орудовавших в Батуми в эти выходные, 11-12 марта, они опознали людей, которые ранее участвовали в подобных акциях против их партии. Кто-то может не верить в это заявление, но невероятного в этом ничего нет.

И если действительно так, как утверждают представители «Национального движения» – то этот случай не первый и не последний: привыкшие к безнаказанности нарушители закона, которых правительство использует в собственных целях, на каком-то этапе развернутся против государства.

Несмотря на жесткие изначально заявления, власть, похоже, обойдется без строгих мер в отношении батумских вандалов: несмотря на массовое уничтожение полицейского и иного имущества, лишь несколько человек были оштрафованы на символические суммы.

Так что, наверное, стоит ожидать продолжения насильственных актов.

Реакция политиков

То, что народ считает кризисом, политики могут расценить дополнительной для себя возможностью. Удивительного в этом ничего нет. Но какие конкретные расчеты произведены политиками и как должны оценивать их действия мы?

Модель реакции оппозиции 2005 года на «бунт борцов» на несколько лет предопределила правила игры: оппозиция автоматически становится рядом со всеми, кто по любому поводу выступает против власти.

Со своей стороны, власти максимально использовали этодля дискредитации оппозиции. Власти еще долго будет относиться к оппозиции как к «защитнице бунтов».

Пригодилась эта тактика тогдашней оппозиции? Она сумела мобилизовать массовый протест на рубеже 2007-08 годов, но в итоге оппортунистический радикализм привел к полной маргинализации.

К моменту появления Бидзины Иванишвили оппозиция фактически была мертва. Первое объяснение успеха миллиардера-политика, естественно, ведет к его огромным финансовым ресурсам, но не надо забывать, что он радикально изменил тактику: отказался от методов анархической борьбы и анонсировал борьбу исключительно легитимными методами. И это оказалось выигрышным.

Как поступило в аналогичной ситуации превратившееся в оппозицию «Национальное движение»? Его действия оказались крайне непоследовательными. Некоторые лидеры и активисты не удержались от соблазна и объявили батумский погром началом освободительного движения. На следующий день руководство партии попыталось исправить эту грубую политическую ошибку, но ущерб уже был нанесен.

Трактовать бунт по-своему постаралась и власть, обвинив в его организации «Национальное движение». Этим власть попыталась снять собственную ответственность за разразившийся кризис.

Но сомнительно, чтобы такая попытка оказалась успешной: иногда ложь бывает чрезмерной. «Основной инстинкт» «Грузинской мечты» – обвинить «националов» во всем плохом, что происходит в стране, уже давно вызывает смех.

Для недавно отделившейся от «Национального движения» партии «Для европейской Грузии» батумские события – шанс для более глубокого и внятного объяснения населению, чем она отличается от бывших со-партийцев: тем, что несмотря на крайне критичное отношение к власти, она не стала пользоваться складывавшимся положением и рядом с подозрительными субъектами не встала. Но сможет ли партия довести до людей этот посыл в полной мере?

И наконец, главный вопрос: батумский бунт – предвестник новой тенденции или останется изолированным эпизодом? Ответ на этот вопрос пока преждевременен.

Ночная вакханалия стала предметом всеобщего осуждения: это явный прогресс в сравнении с реакцией на «бунт борцов». Но эта ночь все-таки оказалась слишком болезненной для страны и властей: она наглядно показала, что дела плохи. Когда безнаказанное насилие становится привычкой – никто не знает, когда и в каких условиях произойдет новый взрыв.