Другой хор: о непостижимом дзене пения украинских коммунальщиков
Документальный фильм Надежды Парфан «Поет Ивано—Франковсктеплокоммунэнерго» можно увидеть в кинотеатрах, что редко можно сказать об украинском документальном кино. По стечению обстоятельств, его прокат пришелся на период самого большого хорового скандала, но в отличие от именитого хора Веревки, хор коммунальщиков не поет о «доме Гонтаревой». Эта история о другом.
...В первом классе я записалась в музыкальную школу, где среди дисциплин был хор, который я изначально упорно прогуливала. Петь со всеми что-то бодрое, поучительное и возвышенное мне было неинтересно, на итоговых выступлениях меня ставили в последний ряд, где я угрюмо открывала рот. Любовь к хоровым песнопениям мне так и не удалось привить. Поэтому я совсем не ожидала, что хор «Чорнобривці» (бархатцы — с укр.) Ивано-Франковского «Теплокоммунэнерго» меня так умилит, и я начну хлюпать носом с первых минут. Сентимент столичной жительницы по поводу коммунальщиков оказался для меня полной неожиданностью. Как в целом и весь фильм, который Надежда Парфан посвятила своим бабушке и дедушке. Дед Надежды стоял у истоков центрального отопления Ивано-Франковска, отдал этой системе более 30 лет, и до сих пор там работает. Это семейная история. Но до определенной степени.
Одна из главных проблем независимого украинского кино — его оторванность от современного человека с его обычной жизнью. Безудержная патриотическая героизация прошлого и всевозможные творческие фантазии художников вполне понятны, но наше киноискусство за годы независимости так заоблачно оторвалось от обычного человека, что каждая более или менее человечная попытка становится событием. Я смотрела это кино как эпос. Как откровение. Я удивлялась, что так мало понимаю о людях.
Фильм Надежды Парфан, кроме всего прочего, оказался интересным погружением в параллельный мир, о существовании которого ты даже не догадываешься, хотя он тесно связан с тобой. У кого из нас не возникала проблема тепла в своем доме? Кто из нас нервно не звонил диспетчеру и аварийной службе, когда что-то снова прорывало и заливало? Не жаловался, не проклинал, не материл тех диспетчеров и те службы? В этом параллельном мире изнурительные однообразные рабочие будни, неблагодарный труд, вечная нехватка всего — инструмента, денег, людей, времени, сил. Там до сих пор существует профсоюз, профком, собрание, на котором обсуждают неожиданные вещи, например, участие в перетягивании каната в честь Дня независимости. Честь нельзя опозорить, канат надо тянуть, «главное — выступить, а не победить», — объясняет глава профкома. Это остатки того прошлого, о котором мы вроде бы и думать забыли, но вот — посмотрите. И странным образом эти остатки совсем не раздражают, а умиляют.
Озабоченные работники «Теплокоммунэнерго» проводят значительную часть жизни в захламленных комнатах, неуютных цехах, возятся в грязных, затопленных подвалах, бегают по экстренным вызовам, круглосуточно выслушивают не всегда цензурные жалобы вечно возмущенных граждан. От этого социального трэша мог бы случиться приступ скуки и смертной тоски, но почти каждую минуту тебя постигает внезапная любовь к ближнему. Собственно, этот фильм о любви. О тепле.
«Сначала — тепло, затем — песня», — говорит глава профкома Иван Васильевич. Эта семейная история о нас всех, это настоящая творческая удача.
Вероятно, отснятым материалом можно было распорядиться иначе, и, как нередко бывает, в конце концов, сделать что-то невыносимо пафосное и шароварное о простых тружениках, которые самоотверженно несут свой флаг несмотря на невзгоды. Но этот фильм не о флаге, а скорее о том, что даже сокращение «теплокоммунэнерго» несет на себе отпечаток тепла.
Актовый зал, где каждую среду в 15.00 проходят репетиции, расположен рядом с ремонтным цехом — стена к стене. У хора есть художественный руководитель, женщин заметно больше, чем мужчин, и совсем нет молодежи. Глава профкома тоже поет, «Чорнобривці» (бархатцы — с укр.) — его гордость и радость, он болеет за песню всей душой, и в этом отношении пожилого человека есть что-то наивное, почти детское. Спел вовремя, спутал слова, растерялся, как ребенок.
Фильм Надежды Парфан Ивану Васильевичу в целом понравился. «Так и есть, но так не должно быть», — сказал он после просмотра. Сама Надежда говорит, что иногда удивляется этим людям, которые находятся в каком-то дзене.
У них годами не меняются условия труда, стабильно низкая зарплата, высокие требования и бесконечные нервы. А когда город стоит без тепла — обиды и проклятия разъяренных жителей, которых не интересует, кто именно в чем виноват.
Почему же они все это терпят? Почему не протестуют? Кто-то из рецензентов писал, что этот фильм надо обязательно посмотреть высоким госслужащим и посмотреть в глаза тем, кого они традиционно не замечают.
Все так. Госслужащим полезно смотреть и в глаза, и дальше собственного носа, но, на мой взгляд, кино главным образом не о тяжелых условиях и коммунальных проблемах, не о безграничном человеческом терпении. Этот мягкий искренний фильм пропитан не скукой и безысходностью, а светлой иронией и уважением к обычной жизни. Это какой-то наш непостижимый дзен, иногда трогательный, местами смешной. Люди вообще смешные, когда наблюдаешь за ними со стороны. Особенно, когда узнаешь в них себя.