Еда для военнопленных: как россияне превзошли практику ГУЛАГа
«Голод так донимал, что нельзя было думать о чем-то другом. Уже не было ни острого отчаяния, ни страха, ни тоски по родным, по детям своим. Был только голод», — вспоминала условия содержания в ГУЛАГе украинская диссидентка и политзаключенная Оксана Мешко.
«С ребятами постоянно о еде говорили. Некоторые даже усилием воли заставляли себя говорить о еде только в определенное время: за час до и после еды, чтобы лишний раз не стимулировать выделение желудочного сока», — рассказывает участник боевых действий Дмитрий, находившийся в плену.
Между временем заключения Оксаны Мешко в Ухте и Дмитрия на оккупированных россиянами территориях — более 70 лет. Но почерк российских карателей не меняется: они пытают украинцев голодом, чтобы сломать и уничтожить.
hromadske поговорило с тогдашними и нынешними заключенными лагерей, чтобы увидеть аналогии.
Женевская конвенция — для благородных
Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Украине опросила бывших пленных украинцев. Более 80% из них жаловались на плохое качество пищи и ее нехватку в плену, а также на то, что ее сознательно не давали. Поэтому пленные испытывали физическую боль и страдания.
«Пытка заключалась еще и в том, что пленникам выделяли мало времени для трапезы, еда становилась инструментом унижения — ее подавали в грязной посуде, бросали прямо на пол», — говорит Ева Катинка Шмидт, руководитель отдела правосудия, свобод и гражданского пространства.
Женевская конвенция по обращению с военнопленными, принятая в 1929 году, предусматривает, что «ежедневные пищевые пайки должны быть достаточно качественными, питательными и разнообразными, чтобы военнопленные не теряли вес, были здоровыми и не страдали от развития дефицита питательных веществ».
Но Конвенция не определяет, какой объем белков, жиров и углеводов пленники должны получать в сутки. Главным показателем некачественного питания становится потеря веса и ухудшение состояния здоровья людей.
Советская баланда по-русски
Вряд ли в ГУЛАГе фиксировали изменение веса заключенных, но сами они об этом рассказывали. Например, Бывший украинский политзаключенный, а в независимой Украине — народный депутатСтепан Хмара вспоминал: «Когда ехал домой (после заключения, — ред.), на скелете болталась кожа». По воспоминаниям товарищей Василь Стус потерял за время своего второго заключения (5 лет) более 15 килограммов.
Украинский боец По просьбе Мониторинговой миссии мы не указываем настоящие имена и фамилии наших собеседниковДенис за 13 месяцев плена похудел на 34 килограмма, Дмитрий за четыре месяца — на 14 кг, Олег за год потерял 26 килограммов.
Так что теперь россияне кормят украинских военнопленных хуже, чем в советское время кормили украинских политзаключенных в ГУЛАГе?
Доктор исторических наук, львовский профессор Иван Патер исследовал нормы питания в советских лагерях.
«В рацион дневной нормы заключенных входило: 600 г ячменного хлеба наихудшего качества, трижды в неделю мясо по 20 г, различные сушеные овощи — 150 г, жиры — 15 г, мука не выдавалась, соленая рыба — четыре раза в неделю по 60 г, крупа ячменная или “сечка” — 120 г, сахар-песок — 20 г, вода, соль — без нормы. Калорийность дневной пищи заключенных — Норма питания для свободных работников на соответствующих работах составляла до 4300 ккал1200 ккал».
Для сравнения, вот дневная норма питания сторожевых собак военизированной охраны в концлагерях ГУЛАГа, которую приводит историк Патер: «Мясо говяжье или свинина — 500 г, крупа — 400 г, мука — 100 г, картофель — 250 г, капуста — 250 г, хлеб — 400 г».
А вот как вспоминают питание недавно освобожденные из плена украинцы:
«На завтрак где-то на дне тарелки давали кашу — ячневую или перловую, бывало и недоваренную. Гипотетически в ней могло быть мясо. Еще давали полчашки чая. На обед только водянистый суп: немного крупы или макарон, если повезет, то раз в несколько дней в твою тарелку с супом мог попасть намек на мясо. Еще давали щи — когда в воде плавает вареная капуста. На ужин снова каша», — рассказывает Дмитрий.
«На стол ставили одну тарелку на всех с вываренными костями, с которых было почти содрано мясо. Хлеб часто давали плесневелый, видно было, что его мыши грызли. Иногда могли поставить на 10 человек тарелку с резаной сырой капустой — порция, как на одного. Чай — вода какая-то подкрашенная, без сахара. Макароны — как кусок теста, тягучие, не жуются. На еду нам не больше 5 минут выделяли, потому что нужно было ребятам из других бараков уступать место», — говорит Денис.
Кто хочет пожаловаться?
Украинские заключенные в ГУЛАГе пили чай с сахаром, могли покупать конфеты и печенье в лагерном киоске, получать что-то вкусное в посылках от родных. У украинских пленных на оккупированных россией территориях ничего этого нет. Они говорят, что просто мечтали об овощах, фруктах и сладостях.
«Там сад большой был — яблоки, груши, абрикосы прямо под ногами валялись, гнили. На допрос или работу надо было проходить через этот сад. Когда замечали, что кто-то фрукты срывает, то сажали в дисциплинарный изолятор, а там условия содержания еще хуже. Идешь, видишь — яблоко висит, и не можешь даже руку протянуть», — делится воспоминаниями Дмитрий.
Дисциплинарный изолятор — это нечто вроде карцера, о котором упоминают украинские политзаключенные. Оксане Мешко в карцере, например, давали 300 граммов хлеба и дважды в день стакан кипятка. Степан Хмара утолял голод «темной жидкостью, которую называли чаем», 500 граммами липкого хлеба, вызвавшего невыносимую изжогу, и супом, «в котором плавало несколько перловых крупинок».
«Мы брали в рот пару крупинок, ели понемногу, долго разжевывали, чтобы вызвать ощущение, будто еды много», — вторит Степану Хмаре боец Дмитрий.
Узники ГУЛАГа могли устно и письменно пожаловаться начальству, даже устроить акции неповиновения из-за плохой пищи. Теперь же украинские пленные никак не могут себя защитить.
«Там рта нельзя было раскрыть, чтобы воды или какую-нибудь таблетку от желудочной боли лишний раз попросить, потому что получишь или по спине, или в лицо, или попадешь в карцер, если не хуже. Мы молчали, чтобы не провоцировать насилие», — говорит Олег.
А боль в животе и проблемы с зубами донимали всех.
«Часто в еде попадались песок и камни, а жевать же надо было быстро, поэтому ребята зубы ломали о них. Десны у многих кровоточили, зубы шатались. И часто мы травились этими супами, неизвестно из чего были сваренными. Желудки болели и от голода, и сразу после еды. Всегда в животе бурчало, вздувались как барабаны. Ребята из-за тошноты и рвоты часто посреди ночи срывались», — вспоминает Денис.
Тюремная администрация намеренно провоцировала протесты пленных из-за еды — например, не давала ложек. Суп-баланду можно было выпить из миски или баночки, а кашу приходилось выгребать руками. Или делать импровизированные ложки: за такую могли наказать, если находили во время обыска — «не положено».
«Мы сгибали пластиковые прямоугольнички, похожие на линейки, чтобы зачерпывать пищу. Не знаю, откуда они взялись в камере», — вспоминает Дмитрий.
«Мастерили себе ложки из пластиковых бутылок из-под воды. Они в бараке, вероятно, после заключенных остались. А не было бутылок, так и без ложек ели», — добавляет Денис.
После плена ребята по-разному привыкают к «мирному» питанию. По словам Дмитрия, он быстро адаптировался. Олег почти полгода мучается из-за гастрита.
В настоящее время у Мониторинговой миссии есть данные о плохом питании в 20 местах несвободы на оккупированных территориях Украины. Где-то ситуация хуже, где-то лучше. Следует отметить, что российская сторона отказала организации в доступе на оккупированные территории Украины.
Автор: Майя Орел