Обвиняемый в госизмене экс-регионал Ефремов: «На амнистию не соглашусь. А если предложат идти в Раду, то подумаю»

В Верховной Раде VII созыва Александр Ефремов был главой фракции «Партия регионов». Сейчас он — единственный чиновник Януковича, который оказался на скамье подсудимых. Его обвиняют в государственной измене и посягательстве на территориальную целостность Украины. В частности, по версии следствия, Ефремов организовал захват здания Луганской облгосадминистрации и способствовал захвату здания областного управления СБУ.

Кроме того, Ефремова судят по ряду других дел. Например, Соломенский районный суд Киева рассматривает дело по поводу «законов 16 января», принятых с многочисленными нарушениями. В Старобельском СИЗО Ефремов находится почти три года.

Чего вы ждете от власти в Украине?

Я ожидаю, что суд встанет на сторону закона и примет законное решение. В течение трех лет мне не могут объяснить и не могут привести ни одного доказательства — что я нарушил, в связи с чем меня удерживают в тюрьме. И когда я задаю вопрос стороне обвинения и судьям, то они только молчат и прячут глаза.

Я иду исключительно законным путем, не жду привилегий. Но, на мой взгляд, кто-то должен ответить за то, что три года человека, которого ни в чем не могут обвинить, удерживают в СИЗО (Александру Ефремову инкриминируют государственную измену, совершение умышленных действий с целью изменения государственной границы, содействие созданию и деятельности террористической организации «ЛНР» — ред.).

Вы думаете, что генеральная линия суда изменится?

Я не знаю. Мне кажется, что сегодня суд уже больше судит не меня, а защищает свои позиции, так как часть из них [судей] не прошли аттестацию, хотя остальные прошли. Часть из них находятся под санкциями Высшей квалификационной комиссии. Они получили выговоры за другую работу, которую выполняли с нарушением законов. Например, они рассматривали выдачу участков земли в Закарпатье. И мне кажется, что это все их склоняет к тому, что надо затягивать мое дело.

С вами поддерживает контакт кто-то из бывших однопартийцев?

Последний раз приехали четыре народных депутата — Вилкул, Бахтеева, Белый и Дмитрий Шенцев. Они привезли письма суда от 30 народных депутатов. Довольно часто сюда приезжает Юра Мирошниченко.

Мне постоянно передают поздравления от многочисленных коллег. Причем не только с бывшей «Партии регионов», но и из других политических сил тоже. Они видят, что происходит — то, что творили Луценко и Порошенко недопустимо творить в государстве.

Были ли вы знакомы с Зеленским?

Да, мы знакомы. Впервые я с ним встретился на юбилее Кучмы лет восемь назад (вероятно, речь идет о 75-летии Леонида Кучмы, которое отмечали в 2013 году — ред.). Собралась большая компания ребят из «Квартала», и мы с ними разговаривали.

Я бы сказал, что этот парень умеет слушать и умеет слышать. Я и до этого часто общался с артистами разного уровня. Но настолько он глубоко вслушивался в разговор, пытался дойти до глубины вопросов, которые обсуждались... А вопросы поднимались довольно серьезные, ведь я представлял парламент (Ефремов был главой фракции «Партии регионов» в Верховной Раде в 2010-2014 годах — ред.).

Это был интересный разговор. И не только с Зеленским, у него и команда очень интересна. Тот самый Женя Кошевой.

Их интересовали вопросы чисто государственного уровня. Меня тогда это удивило. Сегодня уже не удивляет.

«Оппозиционный блок» — Оппозиционная платформа «За жизнь» — вы на чьей стороне?

Я глубоко убежден, что им надо объединяться, убрать межличностные проблемы. Политически их ничего не разделяет. Им нужно объединяться и идти одним блоком.

Можем ли мы вас увидеть на парламентских выборах в списке какой-либо партии?

Я нахожусь на скамье подсудимых!

Вы не осуждены, вправе избираться.

Мне никто ничего не предлагал, если предложат, я рассмотрю эти варианты. Но, безусловно, не в какую-либо политическую силу я готов идти. Для меня не стоит вопрос любыми путями скрыться.

Более того, если возникнет вопрос амнистии — я не соглашусь на амнистию. Я буду настаивать, чтобы суд довел до конца мое дело и, в конце я хочу, чтобы люди, которые три года занимались преступной деятельностью, ответили за это.

А под амнистией вы что имели в виду?

У меня все статьи политические. И если разговор будет идти об амнистии территорий, которая прописана в Минском уговоре (речь идет о пятом пункте Минских соглашений: «Обеспечить помилование и амнистию лиц в связи с событиями, которые происходили в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины — ред.)... А вчера Зеленский заявил, что он готов сделать все для того, чтобы остановить войну.

Кстати, это то, чем я занимался в начале 2014 года, только в середине 2019 года власть поняла, что не надо развязывать войну на своей территории.

У нас до 22 февраля 2014 года в области вообще не было никаких признаков, что может начаться конфронтация. Люди жили совершенно спокойно. Происходили различные митинги — как сторонников власти, так и ее противников. Никто никого не гонял, не бросал в тюрьмы, никто ни в кого не стрелял. Все проблемы начались после того, как Луганск обстреляли из самолета. А потом сказали, что сами стреляли.

Но вы считаете, что это был совершенно естественный процесс?

Я считаю, что проблемы 2014 года вполне спокойно можно было решить за столом переговоров, не заостряя ситуацию. И обострение ситуации уж точно не нужно было Украине. В какой-то момент появились люди, которые начали выполнять установки других государств, и радикализировали процесс, что в конце концов привело к войне.

Я думаю, что пройдут годы и всем станет ясно, что действия руководителей были преступными.

Так вот, один из тех, кто был категорическим противником решения всевозможных конфликтов, был я. И я абсолютно спокойно доказывал, что есть всего несколько составляющих, по которым нужно сесть и договориться. Из них большинство уже были решены в законодательном плане — принятые законы. Просто надо было их подтвердить, а не отменять. А раз пошли другим путем, путем нагнетания, то получился удар.

На инаугурации Владимир Зеленский сказал, что остановить войну надо любой ценой. Какой ценой можно остановить войну?

Пока мне сложно сказать, как это сделать. Единственное, я могу четко сказать, что быстро не получится. При желании. Даже если желание будет у обеих сторон, быстро не получится. Потому что есть кровь и смерть. С этим надо будет жить. И нужно, чтобы была большая сила воли и государственный ум, чтобы принять соответствующее решение и остановить все то, что натворили за последние годы.