Гроб в хате, гуцулы на слонах: карпатский космос Параски Плитки-Горицвит

В 2015 году трое исследователей нашли в старой гуцульской хате коробку с десятками непроявленных пленок. Их забрали в фотолабораторию. Так Украина получила уникальный фотоархив из Криворовни — на снимках была сорокалетняя история гуцульского села, в которой творили Иван Франко, Леся Украинка, Михаил Коцюбинский, Ольга Кобылянская и Сергей Параджанов. Пленки принадлежали не менее гениальной художнице, о которой тогда мало кто знал.

В октябре этого года в Карпатах необычно тепло. Вокруг церкви села Криворовня, кадры которой каждый год с рождественской колядой облетают все телеканалы и соцсети, до сих пор зеленая трава.

На могилах, разбросанных на холмах со всех сторон, еще цветут летние цветы: с ними словно продолжается жизнь тех, кто упокоился посреди гор. Между крестами и портретами (кладбище стоит отдельной экскурсии, потому что в большинстве своем из могил смотрят портреты людей в традиционной гуцульской одежде) потерялась могила с памятником в форме книги.

На одной из страниц — портрет пожилой женщины с проницательным взглядом, на другой — ее же цитата: «А мы так заняты своими удобными телу угождениями, что Духовностью нет времени наслаждаться».

Здесь покоится Параска Плитка-Горицвит. О ней сейчас говорят — философ, художница, поэтесса, писательница, фотограф, сказочница, фольклористка, этнограф, диалектовед. Если коротко — гениальная украинка, которую не приняли свои. Даже родные родители.

15 лет в хате стоял гроб

За сельским кладбищем грунтовая дорога карабкается вверх. Если подниматься около четверти часа, выйдешь к небольшой хате. Белая мазанка под коричневым традиционным гуцульским гонтом — деревянной крышей.

Под хатой — скамейка, у двери табличка с надписью: «Музей Параски Плитки-Горицвит». Сама дверь — с замком. Под оконными стеклами указан номер телефона Василины — родственницы Параски, у которой есть ключ от хаты.

Здесь Параска поселилась после почти десятилетнего пребывания в лагерях, куда ее отправили за сотрудничество с ОУН. В меньшей комнате она жила, в большей — пятнадцать лет стоял гроб.

Параска складывала туда вещи, которые хотела унести с собой в последний путь — постолы (традиционная обувь гуцулов), одежда, бутылочка со святой водой. В том гробу Параску и похоронили.

Параска Плитка (Горицвит — художественный псевдоним) родилась в 1927-м в семье кузнеца и ткачихи. В отличие от сестры Васюты, она была как из другого мира. В перерывах между работой бегала к реке, собирала камешки, которыми рисовала причудливые картины. Этим невероятно злила дедя (так гуцулы называют папу). Он упрекал младшую дочь, что та работает недостаточно, иначе отдыхала бы, как Васюта — сидя, а не слоняясь по горам.

Отдали немцам младшую дочь вместо старшей

29 июня 1941 года в Криворовню вошли немецкие войска. 150 местных жителей отправили на работу в Германию. Среди них была и 14-летняя Параска.

Много лет спустя она рассказывала своей родственнице Василине Харук, которая сейчас занимается хатой-музеем Параски, что ехать должна была Васюта — немцы забирали старших детей. Но родители попросили, чтобы вместо практической и понятной им Васюты забрали чудачку Параску.

Василина говорит, что слышала и читала версии того, что Параска работала в Криворовне с оккупационными властями как переводчица, а в Германию якобы поехала добровольно на обучение (такую информацию подает о Плитке украинская «Википедия» — авт.). Однако, говорит родственница Плитки, это неправда. В Германию Параска уехала принудительно, работала там в семье. И, кроме четырех классов местной школы, другого образования у нее не было.

Из немецкой неволи — в советскую

В 1943 году 16-летней девушке удалось убежать из Германии. До Тернополя добиралась товарными поездами. Оттуда в родную Криворовню, а это примерно 250 километров, шла пешком.

Вскоре после возвращения домой стала помогать «партизанам из леса». Вокруг Криворовни тогда активно действовали очаги ОУН. Носила еду, передавала письма. У нее было псевдо Ласточка.

18 сентября 1944-го в село вошла советская армия. А полгода спустя Параску арестовали. Местный милиционер, рассказывала она Василине, предлагал ей свободу в обмен на близость. Он был немолод и имел детей старше Параски. Когда девушка отказалась, отвез сначала в местную тюрьму — в Жабье (ныне — поселок Верховина), оттуда девушку переправили в Станислав (ныне — Ивано-Франковск).

Там в камере невозможно было сесть или прилечь — пол специально заливали по косточки водой. Отдохнуть можно было разве что на единственном Кровать из досок, не имеющая спинок.топчане — по очереди. Следователь, прикомандированный из Москвы, пугал юную девушку расстрелом. Потом страшил белыми медведями, к которым ее отправит. А она отвечала: «Я молодая, выдержу».

В июле 1945-го военный трибунал приговорил Параску Плитку к 10 годам трудовых лагерей и лишению гражданских прав еще на 5 лет. Параска рассказывала Василине, что везли их в лагеря в холодное время, теплой одежды у заключенных не было. Конвоиры выдавали узникам окровавленные шинели убитых солдат, и те должны были их одевать, иначе окоченели бы.

Когда приехали в пункт пересылки, трем девушкам, которые были вместе с Параской, ампутировали ноги — из-за перемерзания конечности невозможно было спасти. А когда очередь дошла до Параски, врач — грузин по национальности — решил, что шанс сохранить ноги есть, и не провел ампутацию.

Василина рассказывает, что многие годы в Криворовне распространялись слухи о любовнике-грузине Параски. Кто-то говорил о враче (очевидно, имея в виду того, кто сохранил Параске ноги), кто-то — о художнике, с которым она познакомилась в лагерях. Местные удивлялись: зачем грузин, если есть свои гуцулы?

Но когда Василина спросила об имени любовника, все стало на свои места. Параска рассказывала местным женщинам о Шота Руставели, зачитывала его произведения, рисовала его портреты. Селяне не знали, что он грузинский поэт, который жил в XII веке, и приняли его за любовника.

От смерти спасла коса

Заключение Параска отбывала в Казахстане. Рассказывала, что приехали бессильные, голодные и с жаждой. Те, кто не выдерживали и пили по дороге из луж, умирали. В лагере, как только кто-то ложился на землю, выносил себе смертный приговор. Конвоиры ведь подбирали и мертвых, и обессиленных и сбрасывали их вместе в кузов грузовика и вывозили.

Однажды она и сама лежала среди трупов. Закрыла глаза и думала, что ее страдания наконец-то закончились. Почувствовала, что кто-то тянет ее тело по земле. Через несколько дней очнулась в землянке, где жила семья одного из руководителей лагеря.

Его жена забрала Параску к себе. Почему женщина выбрала именно ее из десятка тел? Параска решила, что, наверное, из-за волос — у нее единственной была длинная коса. Остальные были лысые, потому что из-за вшей узникам брили головы.

Параска заботилась о детях руководителя лагеря, готовила, стирала, убирала. А 5 марта 1953 года умер Сталин. Дела политзаключенных начали пересматривать. И 14 июня 1954-го Параску освободили преждевременно. В заключении она пробыла 9 лет 3 месяца и 10 дней.

За первые заработанные деньги купила фотоаппарат

На улице +22°C, но в хате — холодно и сыро. На цветном гуцульском ковре на стене — фотографии хозяйки, ее рисунки и нарисованные ею же иконы. В этих стенах 27-летняя Параска поселилась после возвращения из лагеря.

Родительская хата стояла чуть выше, в нескольких метрах от этой, которая служила кузницей, но прижиться с родителями Параске было сложно. Она жаловалась Василине, что первые слова, которые услышала от дедя после возвращения из лагерей, были: «Может наконец-то перестанешь заниматься ерундой и начнешь хозяйничать, как все люди». Но она не была «как все люди».

Когда удалось устроиться на работу в лесхоз иллюстратором, за первые свои деньги она, голодная, холодная, с голыми стенами в хате, купила фотоаппарат. Василина вспоминает, как Параска убивалась после одной съемки.

Пошла снимать местных женщин, как те собирали сено, а они стали обзывать ее худшими словами. Параска прибежала домой в слезах — даже в лагере ее никто так не обзывал, — но когда проявила фотографии (этому научилась сама) и показала тем женщинам, они поняли свою ошибку.

Параска фотографировала местных и Криворовню на протяжении сорока лет. Люди за фотографии приносили молоко и еду. Они уже охотнее позировали перед фотоаппаратом Параски, но все равно упрекали, что лучше бы она была, как все: держала корову, сажала огород.

На многочисленных снимках зафиксирована история села и гуцульских традиций: похороны, свадьбы, церковные обряды, гуцулы всех возрастов в традиционной одежде. И сама Параска — она выставляла камеру и становилась позировать; фактически делала селфи, когда еще никто не знал этого слова.

В 2015-м художницыИнга Леви и Екатерина Бучацкая и кинооператор Максим Руденко приехали в хату Параски посмотреть на ее сокровища и нашли под ее кроватью десятки непроявленных пленок. Они лежали в коробке с надписью: «Неудачные фотоснимки, бледные».

Но когда их проявили, Украина получила четыре тысячи уникальных снимков о жизни гуцулов.

Богатство на нескольких квадратных метрах

Фотография была лишь одним из увлечений Параски. Она сама изготовляла книги — листы склеивала мокрой мукой, прессом служили ведра с водой. В них каллиграфически выписывала стихи, рассказы, романы. И называла их своими детьми. Это также вызывало насмешку родственников.

В красивом, собственноручно декорированном узорами шкафу ее «дети» — аккуратно сложены. Здесь — три сотни книг разных размеров и форматов. И это еще не все, что она изготовила.

На нижних полках — те, которые не успели упорядочить. Есть очень толстые и совсем миниатюрные. Есть книга, которую Параска завещала давать в руки всем, кто будет приходить в ее хату.

Кроме книг — четыре тысячи вытинанок. Они не повторяются. Параска делала их из разной бумаги, даже из оберток от конфет. В коллекции, которая хранится в хате, есть также более сотни трезубцев. Вырезала наедине и когда были болтливые гости — чтобы зря время не проходило. Вытинанками украшала мебель, коробочки, ящики.

Гуцулы, слоны и Индия

Из Криворовни Параска никогда не уезжала (кроме работ в Германии и лагеря). Однако много путешествовала в воображении — даже написала графический роман «Приключения в индийских джунглях». На иллюстрациях — гуцулы ездят на слонах, в текстах — люди разговаривают с животными и понимают друг друга.

Параска была искренней верующей, но не зацикливалась на христианстве, изучала разные религии. Однако изготовила очень много именно христианских икон. Некоторые хранятся в ее хате, некоторые — в церкви в Криворовне, некоторые — в сельских музеях.

Рядом с дверью в хату Параски и сейчас висит табличка — «Посторонним вход воспрещен». Дело рук Плитки. Когда эта табличка висела на дверях, даже местный священник знал — к Параске нельзя. Это значит, что Параска работает и не хочет никого видеть.

Ежегодно ее жизнь становилась все более уединенной, а табличка оставалась на дверях чаще и дольше.

Умерла в Чистый четверг

Старая деревянная кровать. На ней в 1992 году умерла Плитка-Горицвит. В селе можно услышать версию, что никому из родственников до нее не было дела. Жила, как говорится, в холоде и голоде. Василина подтверждает — хату не отапливали, по ее словам, Параска сама запрещала.

Зимой лежала на матраце из сена, покрытая кожухом из овчины и покрывалом, и говорила, что ей тепло. Василина приносила каждый вечер две бутылки с горячей водой — Параска ставила их себе под ноги и под голову. И так грелась. А еду, говорит Василина, она Плитке приносила постоянно.

Умерла Параска в Чистый четверг, похоронили в Пасхальную субботу. Криворовня готовилась к Пасхе, поэтому, когда гроб с Плиткой опускали в яму, на кладбище было всего несколько десятков человек. Параска не была нужной своим при жизни — не стала и после смерти.

Только в последние годы в Украине о Плитке-Горицвит заговорили громко. В 2019 году в Киеве в «Мыстецком Арсенале» провели большую выставку ее работ. В 2022 году в родном селе открыли официальный музей.

В хату, где жила Параска, отовсюду едут туристы. И когда кто-то чужой появляется на грунтовой дороге за кладбищем, местные точно знают: вероятнее всего, приехал к их (или до сих пор не их?) Параске.