Как живет Буча через месяц после освобождения из-под оккупации (ФОТОРЕПОРТАЖ)

Желтый «Богдан», где-то на треть заполненный людьми, останавливается на блокпосту. Внутрь заходит военный с автоматом и быстро проверяет, у всех ли с собой паспорта — ни прописки, ни каких-либо особых отметок в документах не смотрит. Дальше маршрутка осторожно проезжает по единственной целой, но сильно наклоненной полосе, оставшейся от моста через Ирпень — и все, вы в Буче. Маршрутки сюда ходят примерно каждый час от метро «Академгородок» и «Минская», есть несколько разных маршрутов, так что добраться до пострадавших пригородов Киева сегодня уже не проблема. А я вспоминаю, как в начале апреля у меня на глазах через блокпост в Романовке не пропустили жителя Ирпеня, который буквально пришел пешком посмотреть, что стало с его домом.

Первая точка путешествия по Буче — местный морг, расположенный на улице Полевой, практически в центре города. Это узловое заведение: сюда свозят тела со всего района, не только из Бучи. Во дворе морга две палатки: одна исполняет роль информационного центра, где волонтеры общаются с родственниками пропавших без вести, а вторая — места для отдыха паталогоанатомов и следователей. Даже спустя месяц после освобождения города работы с телами хватает. Во дворе у входа под открытым небом лежат восемь пакетов, время от времени из рефрижератора достают новые найденные тела для экспертизы.

«Приходят люди, если они еще не нашли тела своих родственников — мы всех опрашиваем, формируем заявку. У нас люди специально работают над тем, чтобы сопоставить с фотографиями, с описаниями. Они пытаются искать. Если есть совпадения, мы звоним и говорим родственникам. Если не можем найти, то говорим, что мы над этим еще работаем. Есть еще сожженные тела, мы и по ним будем проводить анализы ДНК», — говорит заместитель начальника Центра предоставления административных услуг Галина Вежичанин. Она принимает заявки от людей, которые ищут своих родственников и друзей среди умерших.

Женщина говорит, что к ним привозят очень много замученных людей, которые умирали от пыток. По колотым ранам, выбитым зубам, перекошенному лицу в придачу к уже традиционным пулевым ранениям даже неспециалист может понять, что эти люди умирали в муках. Но с телом каждого погибшего работают эксперты, и пока они не завершат работу, родственники не смогут забрать его для захоронения.

Во время опознания родственникам не показывают собствено тело — только фотографии. Об этом рассказывает кризисный психолог и психотерапевт Анна Долид. Кроме того, если человек ослаблен, процесс опознания может носить вербальный характер: когда специалист в разговоре с родственником погибшего перечисляет все возможные детали, но старается не показывать фотографию тела до тех пор, пока не будет уверен, что это именно тот погибший, которого ищут.

Сам факт эксгумации, как говорит терапевт, тоже может быть травматичным для родственников погибшего: уже погребенное тело вынимают из земли и могут держать на экспертизе несколько недель. И родственники не просто не могут проститься с умершим, а еще и живут в страхе: не потеряют ли тело или не перепутают.

Работа с телами идет как на конвейере, часто не до церемоний. Тело могут положить на каталку, могут оставить прямо на земле у входа в морг. На опознанные тела крепят специальные бирки.

По словам Анны Долид, только около 20% приходивших в морг людей не нашли здесь своих родственников. Эти двадцать процентов, скорее всего, или в плену, или где-то похоронены, и их останки никто не нашел. Сейчас городские власти формируют службу, которая будет оказывать психологическую поддержку пострадавшим уже после похорон их родственников.

Всего по данным уполномоченной Верховной Рады по правам человека Людмилы Денисовой, в Буче нашли 412 тел замученных и убитых жителей. В целом по состоянию на 29 апреля обнаружили уже 1187 тел мирных жителей Киевской области.

Вместе с тем Офис генпрокурора назвал фамилии первых десяти военнослужащих 64-й отдельной мотострелковой бригады сухопутных войск России, причастных к зверствам в Буче.

Уличные кухни в бучанских дворах еще не разбирали. Иногда потому, что на них до сих пор иногда готовят что-то, чтобы сэкономить на коммунальных услугах, иногда из-за страха, что война может вернуться. Возле одной из таких кухонь я встречаю мужчину. Он отказывается представиться, говорит неохотно, и признается, что вполне мог оказаться в этом списке погибших.

«Меня вывели на расстрел, потому что у меня были флаг, герб Украины и фотография, где я с военными АТО. Меня отмолили соседи, мама чуть ли не на коленях стояла. Потому что мы здесь только два парня остались, остальные — пенсионеры», — говорит мужчина. Он считает, что россияне заранее знали, где искать подозреваемых: когда они захватили военкомат, прокуратуру, полицию, вынесли оттуда все документы на проверку.

«Телефоны у нас позабирали, карточки поломали, средств у нас нет. Сейчас нужно домой идти, готовить, а чем потом платить-то за эти свет и газ? Надо как-нибудь ехать в Киев восстанавливать карточки. Телефоны-то нам волонтеры привезли, но вспоминать надо. Я ж не помню ни свой номер, ни мамин», — добавляет мужчина.

Сама Буча в прямом смысле расцвела и заметно ожила за месяц свободы. Но до полноценного восстановления здесь еще очень далеко. Электричество, газ и воду вернули почти во все дома, куда их можно было вернуть. Но ни один крупный магазин в городе еще не работает (сообщали только об открытии АТБ), так что торговля в основном ведется на улице. Да и покупательная способность у людей невелика — даже пенсии им пока недоступны просто потому, что ни один банк не работает. Снять деньги просто негде.

В городе есть 4-5 мест, где можно получить гуманитарную помощь, однако ее поток уже заметно уменьшился, и теперь эти центры чаще работают поочередно — по несколько дней в неделю.

В спортзале одной из школ сделали центр хранения и получения одежды, которую присылают как гуманитарную помощь. На входе сидит женщина, записывает всех посетителей в специальный журнал, проверяет паспортные данные. Она говорит, что в начале апреля сюда приходили по двести человек в день, а теперь все меньше и меньше. Показывает журнал: в первую половину дня 30 апреля за одеждой пришли только 17 посетителей, в основном пожилые люди. Это был последний рабочий день центра.

В очереди в полицейский участок люди стоят с разными вопросами: кто-то пришел писать заявление об исчезновении вещей из квартиры, кто-то ищет пропавших родственников или друзей. К группе людей подходят двое молодых людей: пытаются узнать, проверили ли уже на мины их улицу на окраине города. Но возвращаются ни с чем — такие вопросы лучше задавать специалистам по разминированию.

Когда Буча сможет вернуться к полноценной жизни — пока сказать невозможно. Даже Киев, пострадавший намного меньше, через месяц после отступления российских войск от столицы живет вполсилы и ждет возможного возвращения войны.

Впрочем, новости о возобновлении работы отдельных учреждений в городах-спутниках Киева появляются почти каждый день. Хотя с восстановлением, а тем более с преодолением травм и потерь будет гораздо труднее.

Обратно маршрутка из Бучи на Киев едет уже по недавно возведенному понтонному мосту через Ирпень.