«Украинские шерифы» поедут на Оскар

В этом году на кинопремию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» от Украины будет претендовать документальная лента Романа Бондарчука «Украинские шерифы».

Фильм рассказывает о жизни села Старая Збурьевка на юге Украины. Двое местных жителей — Виктор Кривобородько и Владимир Рудьковский — берут на себя функции охраны общественного порядка. Милиция слишком далеко, поэтому местные «шерифы» — единственные, кто выезжают на сообщения о кражах, семейные ссоры, драки. Режиссер ленты следит за жизнью Старой Збурьевки в течение нескольких лет, в частности, в разгар российской агрессии и аннексии Крыма.

5 ноября Hromadske.UA демонстрировало фильм «Украинские шерифы» в эфире.

Почему «шерифы» стали героями ленты? Как маленькое село на юге Украины устояло в разгар сепаратистских движений? Об этом и другом рассказывают в интервью Hromadske.UA режиссер Роман Бондарчук и герои ленты.

Владимир, Виктор, как в вашей жизни появился этот фильм? С каким предложением к вам приехал Роман?

Виктор Кривобородько У него вызвало интерес то, чем мы занимаемся. Ну а чем мы занимаемся — ездим на работу. Он предложил: давайте будем ездить с вами на все вызовы, будем снимать. Сначала речи о том, что будет фильм, и не шло. Но постепенно — через неделю или две, мы начали привыкать к камере, к микрофонам, Люди — кто-то с опаской, кто с интересом наблюдали за этими нашими выездами. Затем прошло время, и мы уже стали своими людьми. Им без нас было скучно, нам — без них, ждали, когда они приедут. После всего этого получился такой фильм.

Роман Бондарчук: Виктор Григорьевич долго думал, что у нас не получается. Мы приехали, побыли две — три недели, потом поехали и снова вернулись через пару недель: что, ребята, не получилось, давайте еще разок. А потом, видимо, они уже и не надеялись, да?

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

Виктор Кривобородько: Ну да, мы не артисты, не поем, не танцуем — из этого можно сделать фильм? Хорошего там ничего такого нет.

Роман Бондарчук: Ну, это с вашей точки зрения. На самом деле мы снимали короткий фильм про сельского председателя, который пытался защитить земли вокруг села — их тогда дерибанили районные чиновники, областные, затем перепродавали. Он пытался это остановить, писал письма президенту, парламенту, давал интервью и ему подбросили взятку и «закрыли» его. Все село стало на его защиту. Мы делали такой короткий активистский фильм о том, как село освобождает своего председателя из тюрьмы.

А потом мы стали больше общаться, председатель говорит: у наc есть детский сад, еще что-то и шерифы. Конечно, я говорю «ничего себе, шерифы, давайте познакомимся». Мы пришли к Виктору Григорьевичу во двор, а у него — старый москвич, на груше висел старый двигатель от этого москвича... Виктор Григорьевич что-то там крутил, и я понял, что это ничего себе шериф.

Когда бежит по селу человек с топором, с ним что-то надо делать — и вот люди делают. Шерифы и сельский голова - это три человека, которые представляют хоть какую-то власть в селе

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

Что такое «шериф»? Чем была вызвана необходимость назначить «шерифов»?У вас нет милиции?

Владимир Рудьковский Милиция есть, но не каждый раз она приезжает на вызов. Сначала они звонят нам, чтобы мы поехали посмотрели, оценили ситуацию. Если мы можем сами урегулировать конфликт, — мы это делаем сами.

Виктор Кривобородько: Это не замена полиции, мы не можем ее заменить. Это просто действенная помощь полиции, когда милиции уже нет, а полиции еще нет. Но проблемы остаются, и люди ищут защиты. Если звонить в полицию, затем ждать 4 — 5 часов, пока они приедут, то людям проще позвонить мне или Володе — мы постоянно на месте. Тем более, у нас есть опыт работы. Я уже 15 лет работаю, бывший работник полиции, то если к нам люди обращаются, мы в первую очередь выезжаем. То, что в фильме происходит — это функции общественного помощника участкового инспектора полиции.

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

Роман Бондарчук Статус на самом деле не предусматривает полномочий, они фактически отсутствуют. Но когда бежит по селу человек с топором, с ним что-то надо делать — и вот люди делают. По своим наблюдениям, могу сказать, что шерифы, сельский голова — это три человека, которые представляют хоть какую-то власть в селе. Это весьма отдаленное село от райцентра, и люди могут быть уверены, что они позвонят, к ним приедут и своими силами будут наводить порядок. Я не знаю, как в других селах, но я был свидетелем, когда вызвали милицию, и она ехала сутки или двое суток, или говорили — дадите бензин — приедем, не дадите — не приедут.

Но, несмотря на отсутствие полномочий, люди все равно подчиняются. Как это происходит? Это строится на авторитете?

Виктор Кривобородько Люди ждут помощи. Мы не можем сделать то, что мы не имеем права сделать. Но то, что мы можем, пусть там даже какую-то консультацию — подсказать, куда обратиться. Люди считают, что мы имеем такие полномочия.

В 2010 году из района нас на курсах было от каждого сельсовета по 1 — 2 человек в целом — более 20. Но когда вышли на работу, они поняли, что это не мед и не каждый с этой работой справится

Владимир Рудьковский. Кадр из фильма «Украинские шерифы»

Вы сами выдвигали свои кандидатуры или вас назначили?

Виктор Кривобородько Я пошел работать на эту должность еще в 2002-м или 2003-м году. Просто как начальник опорного пункта. И у меня совсем такие были незначительные полномочия — гораздо меньше, чем сейчас. В селе не было опорного пункта, и я, когда пытался какие-то проблемы решить, они спрашивали — кто ты такой? Завоевания авторитета, опыта, чтобы люди привыкли, что мы там есть м это все шло постепенно. И так 15 лет. Володя пришел позже.

Владимир Рудьковский: В 2010 году из района нас на курсах было от каждого сельсовета по одному м по два человека, в целом м более 20 человек. Но, когда вышли на работу, они поняли, что это не мед и не каждый с этой работой справится.

Виктор Кривобородько: В селе много бывших военных и бывали моменты, когда нужна была помощь. Но далеко не каждый на это откликнется. Поэтому приходится своими силами.

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

У вас там есть интересный персонаж, который призывает к созданию альтернативной общины, народовластию — то, что мы слышали во многих городах на востоке Украины, позже вылилось в создание самоназванных «республик». Что происходило у вас в селе? Какие были у вас полномочия, и что вы могли с этим делать?

Виктор Кривобородько: Да, есть такой житель нашего села, были у него призывы к сепаратизму — интересный и грустный факт. Это были попытки внести раскол в наше общество. И видно по фильму, когда проводятся эти сборы, и даже по образу председателя сельсовета, как сильно он переживает, аж слезы на глазах, как он пытается объяснить - что же ты общину нам раскалываешь?

Роман Бондарчук: Это удивительная история, потому что когда она началась, мы думали, что это какой-то кружок детский, потому что он рассказывал, что была когда-то огромная страна Тартария, Русь м все говорили на русском языке. Китайскую стену построили эти тартарийцы, египетские пирамиды тоже они, и Сан-Франциско тоже принадлежал Руси. И все это - с картами. База визуализации у него была поразительная. Он собирал молодежь преимущественно, рассказывал им сказки о Тартарии и рано или поздно Тартария должна объединиться в тех границах, в которых она была раньше м вплоть до Сан-Франциско.

Затем они начали раздавать «паспорта человека». В Конституции есть некая юридическая коллизия, где отличается человек от гражданина и якобы человек имеет больше прав, чем гражданин. И они начали говорить: хватит платить налоги государству Украина, кормить жирных котов, мы будем людьми и никто нас не сможет остановить, наказать.

Он рассказывал, что была когда-то огромная страна Тартария, Русь - все говорили на русском языке. Китайскую стену построили эти тартарийцы, египетские пирамиды тоже они, и Сан-Франциско тоже принадлежал Руси

Роман Бондарчук, режиссер фильма «Украинские шерифы»

Они совершенно открыто начали собираться, сделали себе паспорта внегосударственных суверенов, человека, где-то взяли гербовую печать. И мало того, что они раздавали эти паспорта, такая ламинированная штучка — они говорили, что с этими паспортами можно управлять автомобилем, путешествовать за границу. Находились те, которые верили. Тогда это все уже стало интересно, и мы начали это снимать.

И в момент «Ч», когда все это с Крымом произошло, эта община активизировалась — а они совершенно не скрывали своей деятельности, они писали письма в СБУ, в милицию, в администрацию: «просим нас не беспокоить, мы Старозбурьевская община, мы больше не подчиняемся государству Украина». И никто из этих органов не отреагировал. И они как-то так дошли до событий весны 2014-го года, когда такие, как Моторола, ездили в Украину на автобусах и пытались показать, что они за присоединение к России, все эти люди из разных районов, общин— их было где-то человек 300 — приехали на площадь в Херсон, и начали махать российскими флагами.

На следующий день собрались 9 тыс. херсонцев и эти 300 поняли, что им надо ехать дальше. На некоторое время они спрятались. Но и в Збурьевке они пытались провести переворот. Они собрали сходку села и объявили, что теперь всем управляют не граждане, а люди, и сказали, что будут делать инвентаризацию земель, которые будут управлять селом.

После того как произошло вторжение в Крым, в селе собрали сходку, разделили село на пятерки, поделили все охотничьи ружья, договорились о кодах, как будут вести партизанскую войну, где ставить блокпосты

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

Слава богу, что в Збурьевке были настолько сознательные люди, которые сказали: мы вас впервые видим, поэтому идите. Но все это благодаря тому, что есть какое-то присутствие власти - есть сельский председатель, есть шерифы, есть единство среди людей и поддержка. Я думаю, что это технология, которая очень четко сработала на Донбассе. А у нас до сих пор людей останавливают в районе Геническа, которые вместо водительского удостоверения показывают вот это ламинированные штучки, «паспорт человека». Их изымают, но представьте, люди верят в эти байки.

Виктор Кривобородько: И в СБУ подавались, и в прокуратуру, и в милицию, и звонки были. Один раз приехали, обыскали, составили протокол, подали в суд — не знаю, штраф наложили. На этом это все и закончилось.

Роман, как село этот конфликт пережило, по вашему мнению?

Роман Бондарчук: Процент людей, которые испытывают симпатии к России — не такой большой. Мне кажется, большинство там патриотически настроены. Историю творят 15 — 20%, все ниши приспосабливаются уже по факту к изменениям и здесь странно было бы требовать от них, чтобы все 100% пошли на фронт.

Я думаю, проблема здесь в какой-то вязкости информационной, временной. После того как произошло вторжение в Крым, в селе собрали сходку, разделили село на пятерки, поделили все охотничьи ружья, договорились о кодах, как будут вести партизанскую войну, где ставить блокпосты — люди готовились абсолютно сознательно. Затем эти же люди пошли в ближайший отдел милиции и спросили: что мы будем делать, если они пойдут сюда, потому что Крым же недалеко? В милиции им сказали: ребята, вы же нас будете защищать грудью, когда участок будут штурмовать? При том же ничего не выдавали. То есть: защищайте нас грудью, потому что мы боимся.

В фильме есть женщина, которая говорила, что нет мужа дома, и повестку она не подпишет, так вот, человек потом появился, все подписал и пошел в армию

Кадр из фильма «Украинские шерифы»

А еще были добровольцы первой волны, которых замучили бюрократией — их заставляли собирать такое количество справок, некоторые просто плюнули. Наконец, кто хотел, тот все-таки ушел. Но если сначала это было «кто, если не я?», то потом «и без меня обойдутся». Кстати, в фильме есть женщина, которая говорила, что нет мужа дома, и повестку она не подпишет, так вот муж потом появился, все подписал и ушел в армию. Поэтому нельзя судить только из тех эпизодов, которые есть в фильме.

Почему, по вашему мнению, фильм важно показать еще где-то за пределами Украины?

Виктор Кривобородько Я считаю, что важно, потому что фильм сделан без дублей, без прикрас — как оно есть, так и снято. У нас там тоже есть недовольные, но я говорю: давайте снимем калину, всех в вышиванках, красивые дома — ну не это нужно показывать людям. Нужно показывать жизнь такой, какая она и есть. Вот там бездомные, но они же среди нас живут, они есть. Или те, злоупотребляющие — такие как наш герой Коля, это члены нашей общины, мы никуда от них не денемся, нам с ними жить. Показать, что у нас здесь все хорошо в Украине, это просто будет художественный фильм. Пусть люди видят жизнь, как она есть.

Нужно показывать жизнь, какая она есть. Вот есть бездомные, но они же среди нас живут, они есть. Или те, кто злоупотребляет - такие как наш герой Коля, это члены нашей общины, мы никуда от них не денемся, нам с ними жить

Виктор Кривобородько, герой фильма «Украинские шерифы»

Владимир Рудьковский: Я считаю, что многие страны прошли через то же, что и Украина. За свою свободу боролись, за независимость. И те люди, которые будут смотреть этот фильм — чтобы они видели, что Украина борется за свою независимость.

Роман Бондарчук: Мы начали еще в 2013 году снимать и тогда в основном все жаловались, все было на самом деле безнадежно, коррумпировано и никуда не двигалось. А здесь я встретил людей, которые в ситуации, когда милиции не доезжает, скорая помощь тоже, и люди предоставленн сами себе — они находят способы, как им не просто выживать, а наводить порядок. И это все делалось с юмором, пусть немножко темноватым, но все равно — с юмором.

Я понял, что мне есть чему поучиться у этих людей. И чем дальше я снимал, тем больше я видел таких моментов. Например, как сельский голова воспитывает бомжа Колю, кормит его пирожками и строит с ним планы на будущее. Все это меня очень вдохновляло, и несмотря на то, что там есть такие элементы, как говорит Виктор Григорьевич, «некрасивые», это фильм о том, что в центре Европы есть страна, в которой села вообще оставлены фактически на произвол судьбы, но люди снизу как-то начинают самоорганизовываться и достигают каких-то результатов. Для меня он — с юмором, с надеждой, с оптимизмом и с любовью к людям. И я вижу среди этой общины много уважения, любви, мне очень нравится то, что я там пережил и увидел.

Недавно оскаровский комитет обратился в Министерство культуры Украины с просьбой посодействовать выделению средств на промо-кампанию фильма, без которого фильм может не попасть в шорт-лист номинантов.

По мнению главы украинского оскаровского комитета Алик Шпилюк и первого заместителя председателя Госкино Сергея Неретина, киноакадемики «Оскара» не обратят внимания на украинский фильм без надлежащего его продвижения.