Мины и море: история рыбака из прифронтового Бердянского

Анна Тохмахчи, Анастасия Власова

ВБердянское, расположенное между мирным Мариуполем иприфронтовым Широкино, ведет три дороги. Накаждом блокпосту пропускают только местных— спропиской. Поселок считается опасной территорией, нонетолько потому, что рядом стреляют. В2016году, когда ждали нападения боевиков наМариуполь сморя, состороны оккупированного Новоазовска, саперы расставили мины просто надне. Только загод при содействии Красного Креста напобережье появились знаки «Опасно, морские мины». Ноздесь наних никто необращает внимания. Как инасами мины.

Вдоль берега домики, почти вкаждом дворе— лодка. Село рыбаков почти опустело сначала войны. Остались самые выносливые исамые рисковые. Ведь, как говорят рыбаки, море зовет обратно.

Федор Федорович Пахомов или, как онсам представляется, дядя Федя, жил вМариуполе стех пор как его дачу вШирокино накрыло Градом, аего самого ранило. Вернулся— нужно зарабатывать для своих сыновей-близнецовФедораиТимофеянашколу, одежду иотдых. Дядя Федя один изнемногих легальных рыбаков. Поэтому ипозволяет нам снимать. Онимеет лицензию нарыболовство, платит налоги как частный предприниматель. Рыбу продает вМариуполе.

«Дядя Федя» Пахомов похож на морского волкаФото: Анастасия Власова/Громадское

Выглядит, как морской волк: черные кудри, загорелое лицо, красные ответра исоленой воды глаза, мозолистые руки. Сидит наперевернутой лодке исвязывает веревку морскими узлами. Нехватает разве что попугая наплече.

Хотя птиц здесь визобилии. Дядя Федя— владелец удивительного хозяйства. Кроме фазанов, голубей, кур, индюков инескольких коз, имеет еще ипавлинов. Когда спрашиваю, зачем они ему, смеется ицитирует товарища Сухова из«Белого солнца пустыни».

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Кажется, онфанат этого фильма, ведь ижен называет «моя младшая жена», «моя средняя жена», «моя старшая жена». Затем уже становится понятно, что речь идет неогареме, просто Федор Федорович был трижды женат. Угощает нас козьим молоком ипеченьем. Показывает наморе, где лодки, как крапинки, далеко:

«Смотрите, десять утра,— рассказываетон. —Раньше рыбаки выходили вморе затемно, рассвет встречали наводе, вобед возвращались домой. Теперь ночью попасть внас могут. Вначале войны несколько раз полодкам стреляли втемноте. Поэтому теперь только засветло рыбачим. Сейчас нестреляют, потому что знают уже. Негоняют, предостерегают только, чтобы были осторожными. Акак будешь осторожным, если мины насамом дне? Ихздесь столько разбросано! Этоже просто ящик, аизнего антенна торчит. Заденешь иотклонишься отеехотябы на15градусов— бабахнет».

Ксчастью, ниодин рыбак вБердянском намине непогиб. Хотя уже видели, как они взрываются. Впервые это случилось зимой. Море замерзало, уровень воды поднялся. Мины начали всплывать, ихвдавливало влед иони взрывались. Покрайней мере таковаверсия дяди Феди. Говорит, насчитали сдрузьями 28взрывов заночь. Асосед однажды задел мину сеткой:

«Саша едва непропал. Сетка зацепилась замину, просела изапуталась. Только начал тянуть, она рванет! Хорошо, что вверх бьет. АСаша был вметрах 20-30. Наберег затем выскочил, сигарет пять подряд выкурил идомой пошел».

Дядя Федя начинает хохотать. Признается, однажды испугался, когда подумал, что наступил навзрывчатку вводе:

«Вода была чистенькая, яиду врыболовной костюме, ступаю ивдруг чувствую что-то. Смотрю— какой-то круг. Думаю, нувсе, приплыли. Сейчас рванет. Ногой коснулся, аона поднимается, легкая. Оказалось, это обычная раколовка. Ажотлегло. Никак ненаучишься ихобходить— вводе невидно».

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Рискует нетолько сам Федор Федорович, ноиего сыновья. Малые близнецы приезжают навыходные котцу, учатся рыбачить, вместе выходят вморе:

«Небоятся влодке свами, зная, что мины?»—«Они ничего уже небоятся. Инетакое видели. Внаш дом вШирокино один раз прилетело. Якак раз наулицу вышел кофе выпить. Тогда мыуже привыкли квзрывам, так, стою язапросто, кофе пью. Аоно сильнее исильнее. Издесь как шарахнет. Меня отбросило взрывной волной, еще ивголову что-то попало. Амалые выбегают: «Папа, тыкак?» Но, говорю, живой, недаромже говорят, что много кофе вредно для здоровья (опять смеется). Один унас так уже попил. Хоронили потом».

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Дядя Федя мечтает, чтобы близнецы тоже стали рыбаками, как ион. Это семейная традиция. Сдетства— вморе:

«Мне десять лет было, когда отец взял ссобой. Явлодке сразу обблевався. Нопотом ничего, нормально ходил. Испал влодке посреди моря, инатусторону ходили (имеет ввиду Россию— ред.), когда Советский Союз был. Они нас принимали нормально. Мыиммасла отвезем, колбаски. Это Молчановка уЕйска (Краснодарский Край, РФ). Теперь туда нельзя».

Удяди Феди много историй, нехуже Хемингуэя. Недавно он«проспал» свою лодку. Выгрузил рыбу излодки ипошел отдыхать. Аоякоре забыл. Пока спал, поднялся ветер, лодка унесло замного километров. Нашли пограничники. Вернули, так как унего были документы налодку, иначе осталсябы без заработка.

Аеще дяде Феде случалось вытаскивать изморя трупы:

«Накануне ветер был, апотом штиль. Как всегда, яушел далеко. Итут всплывает. Мужчина, здоровый такой. Яего ловил, ловил, ноонскользкий. Даеще итяжеленький оказался, влодку так инесмогли затянуть. Нуяверевкой его привязал клодке итак доберега вел. Там уже полицию вызвал. Потом рассказывали, что это два приятеля навеселе налодке покататься захотели, поднялась волна иихопрокинуло. Здоровые такие быки, чегож неспаслись?»

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Мужчина говорит, что живет счастливо. Любит смотреть наморе исвоих голубей внебе, когда тезастывают наместе вовремя хорошего ветра. Выращивает немного овощей, доит коз, продает соседям молоко, рыбу возит нарынок вМариуполь стареньким «Москвичом». Имеет помощника— бездомного, которому дал приют изаработок:

«Онбежал изШирокино издесь под открытым небом спал. Когда били поБердянскому, онуменя водворе закучей мусора прятался. Яему иговорю: как хочешь, оставайся, будешь работать. Ионкормит птицу, чинит что-то, получает еду иимеет теперь крышу над головой».

Переезжать дядя Федя больше непланирует. Ведь вморе рыба будет всегда. Единственное что смущает дядю Федю— браконьеры. Иеще мины разве что. Иполитика.

«Зачем море минировать? Нуктоже нападет сморя? Еслибы хотели— напалибы уже. Дружественная страна была, атеперь воюем. Море жалко. Теперь никак эту грязь невычистишь, так ибудут болтаться темины, алюди будут гибнуть. Подумаешь, заминировали они. Техбы сюда, что там сидят, управляют. Пустьбы попробовали выжить хотябы неделю. Атотолько иговорят— «мы вам пенсию подняли». Тьфу наних».

Хозяин провожает нас кморю. Рассказывает, где еще можно встретить рыбаков. Ноговорит, что они снами небудут разговаривать. Позже понимаем, что дядя Федя был прав. Когда подходим кгруппе рыбаков, те закрываютлица: «Выуедете, яздесь наговорю, апотом мне запретят рыбачить. Что мои дети есть будут?»

Ненакамеру рассказывают отехже проблемах: страшно, норыбачат, потому что нужны деньги, инесмотря ниначто продолжать это делать. Поэтому приглашают вгости летом— отдыхать, загорать, купаться. «Если, конечно, небоитесь».

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Поданным Министерства обороны Украины, сначала боевых действий навостоке Украины (14апреля 2014 года— 15августа 2017) отдетонации взрывоопасных предметов погибло 2558 гражданских лиц и273военнослужащих.

Поданным специальной мониторинговой миссии ОБСЕ вУкраине, в2017 году отвзрыва мин инеразорвавшихся снарядов погибло 480 мирных жителей. Сначала года посостоянию наапрель— 39человек.