«На ютубе увидела Олега в зале суда. Это не он, а какой-то изможденный дедушка». Истории азовцев, которых судят в россии
Суд над пленными азовцами россия планировала устроить в оккупированном Мариуполе еще в прошлом году. В итоге дело передали в Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону. Всего на скамье судилища оказались 24 украинца. Двое из них в результате обмена пленными вернулись домой. Сегодня через российское судилище проходят 22 человека.
hromadske связалось с их родственниками. Вот что они рассказали о своих близких.
Елена Аврамова, 49 лет, повар и солдат
«Я боюсь, что они могут Лену запугать, психологически сломать, и она откажется пойти на обмен пленными, я знаю подобные истории», — говорит Татьяна, сестра Елены Аврамовой. Женщины не виделись с 27 апреля 2022 года — в тот день по распоряжению «генпрокуратуры ДНР» Елену взяли под стражу в ее доме в Мангушком районе Донецкой области, обвинив в терроризме против «ДНР».
Елена несколько лет работала в хозяйственной части «Азова» вольнонаемной. В 2017 году подписала контракт и официально стала солдатом и поваром полка. В начале апреля 2022-го ей удалось вырваться с территории «Азовстали», женщина добралась домой — к маме, сестре и двум своим детям. А когда россия оккупировала Мангушкий район, на Лену кто-то донес, что она служила в «Азове», и за ней приехали.
«Мы тогда как раз все были дома, но что мы могли сделать против вооруженных людей? — рассказывает Татьяна. — Лену не били, только очень на нее кричали, называли террористкой. Лена спокойно восприняла арест, не сопротивлялась, думаю, она боялась за нас и не хотела обострять ситуацию. Ее забрали, а к нам еще несколько раз приезжали с обысками: искали оружие, какие-то документы, ничего не нашли, только нас доводили до истерики. Очень страшно, когда твой дом обыскивают, а по периметру он окружен автоматчиками, и ты совсем беззащитен».
Заботясь о судьбе Елены, родные постоянно писали запросы в разные «структуры “ДНР”». Ответы приходили на бланках «Федеральной службы исполнения наказаний по Донецкой Народной Республике». Из них и через адвоката из Донецка семья узнала маршрут мытарств Еленых: Мангуш — Докучаевск — Еленовка (тюрьма, где россияне в июле 2022 года взорвали наших пленных) — СИЗО в Донецке. О том, что Лену из Донецка перевели в Ростова-на-Дону, что 14 июня будет суд, Татьяна узнала из интернета. Вдвоем с дочерью Елены отправились туда.
«У нас украинские паспорта и украинские номера на машине, страшно было ехать, — говорит Татьяна. — В Новоазовске долго проверяли: и фотографировали, и отпечатки пальцев снимали, и цеплялись, почему у нас нет российских паспортов. Но 14 числа мы уже в 9 утра были у здания суда. Донецкий адвокат Лены не захотел в Ростов ехать, но здесь сестре выделили государственного российского защитника. Он сказал, чтобы мы не боялись, мол, тут не звери. Но мне кажется, что ничего от него здесь не зависит. Ведь 14-го он нам сказал, что еще должен ознакомиться с делом — суд уже начался, а он еще не ознакомился».
В зале суда Татьяна сестру не увидела: адвокат сообщил, что Елена Аврамова заболела. Родственникам разрешили передать ей в ростовское СИЗО продукты. А вот лекарства — нет. Мол, только после посещения врача, который, по словам адвоката, должен прийти к больной заключенной 20 июня.
«Мы там отбивались от российских журналистов, не хотели с ними общаться, но когда я поняла, что Лены в зале суда точно не будет, я специально в камеру их канала НТВ прокричала, чтобы передали Лене, что мы здесь, и приедем еще, чтобы как-то ее поддержать», — говорит Татьяна.
Семья очень переживает за здоровье Елены: у женщины раньше не было никаких хронических болезней — а здесь такое состояние, что даже в суд не привезли. За все время родные только раз смогли передать ей одежду — еще в Еленовку. Потому что россияне больше года не разрешают ни звонка, ни письма. Татьяна написала заявление, чтобы ростовский судья дал ей свидание с сестрой.
Олег Жарков, 52 года, вольнонаемный работник хозяйственной части «Азова»
«У Олега больное сердце, сахарный диабет, язва желудка, его не брали на военную службу — он в “Азове” работал по найму, в боевых действиях никогда не участвовал. Разве можно было представить, что он станет военнопленным и его будет судить российский военный суд?» — переживает Галина, жена Олега Жаркова.
Женщина с десятилетним сыном за рубежом. Утром 24 февраля 2022 года, когда россияне разбили ракетами соседний дом, Олег вывез семью из пригорода Мариуполя, где они жили, в центр города, который тогда еще не очень сильно обстреливали, и уехал на работу. С тех пор они не виделись. Олег не знает, что жене и сыну 15 марта чудом удалось уехать из Мариуполя и что Галина с Иваном в безопасности. «Боюсь, что он не выдержит неизвестности о нас, что его болезни из-за этого обострятся», — говорит Галина.
До апреля этого года Галина тоже ничего не знала про мужа. А потом ей за границу позвонила подруга: Олег в плену, общий знакомый видел его в новоазовской тюрьме. Мужчина сидел в одной камере с Олегом несколько дней. Рассказал, что их было трое, и им на три дня выдавали полтора литра воды и какие-нибудь консервы. И что Олега собираются перевести в Донецк. И тогда Галина начала писать в Офис президента, обращаться в Красный крест — чтобы Олега включили в списки на обмен.
«Я на ютуб-канале увидела Олега в зале суда и была ошеломлена. Это не он, а какой-то изможденный дедушка. И шрам у него на виске свежий — били его? Олег до войны более ста килограммов весил, я его в шутку медвежонком называла. А теперь что от него осталось? И взгляд такой потухший, такая тоска в нем. Я это фото себе на заставку поставила в телефон — смотрю и плачу», — говорит женщина.
Она не рассказывает сыну, что папа в плену. Просто говорит, что они увидятся после войны. А вот с оставшимися в Мариуполе родителями Олега поделилась новостью, просит свою 72-летнюю свекровь поехать в Ростов-на-Дону на суд. А та боится.
«Мы с Олегом тридцать лет замужем, бизнесом вместе занимались, все у нас хорошо было. Сейчас душа болит, что мы здесь в хороших условиях, а он там так несчастен. Но было бы ему легче, если бы и нам с сыном было плохо?» — спрашивает саму себя Галина. Она с нетерпением ждет следующего заседания суда — услышать голос мужа, увидеть его — пусть и на ютубе. И надеется, что Олега все-таки обменяют.
Александр Мероченец, 24 года, гранатометчик
Еще в 2014 году семья Саши (отец был полицейским и не захотел идти на службу в «ДНР») переехала из города Торез, что в Донецкой области, в Запорожье. В 18 лет Саша подписал контракт с ВСУ, служил в разных частях, впоследствии попал в «Азов» и оказался в Мариуполе. 24 февраля 2022 года позвонил родителям: сказал, что любит, попросил беречь себя. Потом редко удавалось с ним поговорить — буквально минуту-другую. А последнее голосовое сообщение родные получили от него 27 марта 2022 года. Саша тогда сказал, что Мариуполь скоро падет...
«Кто-то из бывших сослуживцев в донецкой полиции позвонил нашему отцу и сказал, что по слухам Саша в плену, — рассказывает сестра парня, Настя. — А в инстаграме на девушку Саши, которая смогла выехать в Киев, выходили какие-то российские военные и говорили, что, мол, нужно подтвердить Сашину личность. Потом нашей маме позвонил следователь из “ДНР”. Саше тогда разрешили с мамой поговорить по телефону. Мы убедились, что речь идет о нем и он действительно в плену». Впрочем, официально со стороны россии это до сих пор не подтверждено.
Так случилось, что мама Саши должна была вернуться из Запорожья в «ДНР» — ухаживать за своими стариками. Сначала для семьи это казалось большой бедой, но именно благодаря возвращению на временно оккупированную территорию мама могла передавать Саше в донецкое СИЗО лекарства, переписываться с сыном через адвоката.
«Мама покупала много лекарств, потому что мы понимали, что Саша в камере не один. Правда, никто не говорил, какие именно лекарства нужны и чем Саша болеет, поэтому передавали обезболивающие, от температуры, простуды. Ни еду, ни вещи у нас не брали. Саша писал, что его не бьют, но почему тогда он просил передавать зеленку? Свиданий маме с ним не давали. В январе 2023 года Сашу включили в списки на обмен, но вместо обмена он попал на суд в Ростов», — говорит Настя.
Женщина очень удивляется, что никто из Красного Креста не приехал на суд, никто не сообщал о Саше никаких новостей — наоборот, сами представители Красного Креста пытались узнать о делах Саши у его родственников.
«Саша не знал, что мама 14 июня приедет в суд. А она едва удержалась, чтобы не разрыдаться, когда его увидела. Он очень похудел, у него выпали волосы, а он же имел крепкое телосложение, с детства разными видами спорта занимался. Поговорить им не дали, так они разговаривали глазами, жестами, мимикой. Мама поняла, что Саша попросил передать футболки, кроссовки. Там разрешают раз в месяц одну посылку на 30 килограммов, мама уже все приготовила и передаст к очередному заседанию суда — овощи, сахар, чай, печенье, халву, сигареты, конфеты, выдавленную в пакет зубную пасту. У Саши там новый адвокат, из Ростова, вместо донецкого, какая-то женщина. Она сказала, что за деньги Саша сможет в тюремном магазине покупать себе какие-то продукты, пообещала похлопотать о свидании с ним», — говорит Настя.
Ей страшно за брата: «Но может и хорошо, что Саша сейчас под судом, — утешает себя Настя. — Суд публичный, значит, точно будет жив, его в той тюрьме не убьют».
* * *
Следующее заседание суда — 28 июня. Если россияне не изменят дату. В этот день многие родственники намерены приехать в суд. россияне угрожают пленным 15-ю годами заключения. Но семьи верят, что все это — пропагандистский фарс. И главный вопрос: включат ли россияне пленных азовцев в списки на обмен пленными и когда этот обмен состоится? Или осужденные уже вне каких-либо списков? Сейчас ответов на эти вопросы нет.
Автор: Майя Орел