Не впадать в крайности. Как живут люди с биполярным расстройством и почему им нужна помощь

Я неделями не выходил из дома и не мог заставить себя хотя бы почистить зубы — а потом учил несколько языков одновременно и начинал художественные проекты. Терял работу — устраивался на две. На последние деньги покупал билеты за границу или дорогой подарок, а в безработице опускался на дно кредитного лимита. Месяцами не общался с друзьями — но через несколько дней пытался увидеться со всеми. У меня болезненно заканчивались отношения, я подставлял людей и не выполнял обещанное, тратил возможности и бросал университеты. Чувствовал вину за каждую мелочь и предпочитал, чтобы меня никогда не существовало. Возвращался на ноги и стремглав нырял в водоворот жизни: влюблялся, будто впервые, мечтал о величественном и строил амбициозные планы.

Шесть лет назад у меня диагностировали биполярное аффективное расстройство — ранее известное как маниакально-депрессивный психоз. Я до сих пор переживаю депрессию, а когда выхожу из нее — то и дело ступаю на путь гипомании и в конце концов — выгорания. Впрочем, теперь я лучше себя знаю и могу в критические мгновения напоминать себе, что это ужасное состояние пройдет. И так же знаю, что оно скоро вернется, так что следует быть к этому готовым. Осознание проблемы ведет меня к ответственности за себя и последствия своего состояния.

Мне помогли другие больные БАР, которые открыто говорят о своем диагнозе. По подсчетам ученых-медиков, в мире около 1% населения живет с этим недугом, поэтому и в Украине сотни тысяч людей живут с биполярным расстройством. Большинство об этом не знает, поэтому ко всемирному дню людей с этим заболеванием — 30 марта — я решил рассказать о своем опыте. Он личный и не раскроет расстройство во всех его проявлениях, однако я надеюсь хоть немного обратить внимание на проблемы людей с БАР.

«Ненастоящий» БАР

Биполярное расстройство характеризует наличие депрессивных и маниакальных эпизодов — то есть противоположных состояний: от эмоционального упадка до радикального возбуждения. В зависимости от различных типов расстройства, течения эпизода, лечения и других факторов продолжительность и интенсивность этих фаз могут существенно различаться. Например, у второго типа БАР вместо мании проявляется гипомания — более слабый вид, позволяющий сохранять сравнительно трезвую оценку реальности. У меня именно такой — и потому часто кажется, что это «ненастоящий» БАР, потому что психоза нет, и вообще я еще как-то могу прозябать.

А еще есть так называемое плато — промежуточный период, приближенный к «норме», когда ни одна из крайностей не проявляется остро. Именно эту третью фазу пытаются продлить с помощью медикаментов, терапии и бережного отношения к себе. За мои уже почти шесть лет лечения мне удалось лишь раз растянуть такое плато на полтора месяца, но надеюсь, что выйдет достичь и более стабильных периодов.

«Бездельники» и «шизофреники»

«Биполярка» — слово, которое в последние годы вошло в обиход. Впрочем, используют его обычно совсем не в том смысле, чем на деле является это расстройство. Многие годы людям из БАР во время маниакальных фаз часто ошибочно приписывали шизофрению. Хотя в состоянии маниакального психоза могут проявляться похожие симптомы, такая ложная диагностика вредила пациентам. Ошибки психиатров случаются и сейчас — в разных ситуациях БАР путают с другими депрессивными и тревожными состояниями, расстройствами личности и т.п.

Однако, поскольку я не врач, буду больше говорить о социальном опыте — взаимодействии с «обычными людьми». В большинстве своем «биполяркой» называют внезапные изменения настроения и резкие изменения в позиции человека — например, в течение одного разговора или одного дня. На самом же деле такие черты не характерны для БАР. В одном состоянии человек может быть и неделю, и даже несколько лет. К тому же (гипо)маниакальные фазы в основном в несколько раз короче депрессивных, поэтому длительное время человек с биполярным расстройством будет в подавленном состоянии, а не в активном.

Отдельно отмечу случаи, когда эти ложные представления о «биполярке» применяют к совершенно не связанным с человеческой психикой понятиям: непоследовательной политике правительства или плейлисту с разножанровой музыкой. Здесь меня цепляет уже не то, что мое заболевание используют для описания других процессов, а то, что это делают ошибочно без уместности такого сравнения.

Не реже встречаю и откровенно оскорбительные стереотипные суждения, хотя люди часто и не задумываются, что они являются именно такими. В целом большинство психических расстройств в Украине до сих пор стигматизированы — о них не принято говорить, а если и говорят — то с опаской отгораживаясь. В депрессии люди с БАР — «увальни» и «бездельники»; а в мании — «психи» и «неадекваты». Такие ярлыки лишь усугубляют чувство неполноценности у человека, который знает о своем расстройстве, или отталкивают от помощи тех, у кого оно еще не диагностировано.

«Ты не псих, зачем тебе психиатр?»

Люди с биполярным расстройством нуждаются в помощи. Если вы замечаете у близких повторяющиеся симптомы БАР, поговорите об этом и предложите вместе обратиться к психиатрам. Если же вы наблюдаете признаки расстройства у себя самих, не стесняйтесь попросить близких о поддержке.

Да, далеко не все воспримут это как должное — у нас до сих пор бытуют предрассудки и по поводу психиатрии, и по поводу самих заболеваний. Я тоже с этим столкнулся. Не хотел делиться с семьей, а когда рассказал, то встретил сопротивление: диагноз не воспринимали по-настоящему и считали «недостойным парня слабодушием» и «отмазкой для лености». Когда же убедились, что проблема действительно есть, то призывали справляться своими силами. Мол, психиатрия — это для «психопатов, шизофреников и параноиков», а с таким можно и самому справиться. «Ты же нормальный парень, ну взгрустнул немного, устал. Со всеми бывает», — подбадривали меня близкие, отталкивая от столь нужного лечения.

Признать «ненормальность» близкого человека — стыдно. Пользоваться услугами психиатра — бессмысленно. Психоневрологический диспансер — опасно, потому что это место изоляции и наказания, а не заведение с медицинскими услугами.

Мне везло со всеми врачами, но идеализировать государственные диспансеры я точно не буду. Предупреждения по поводу них не безосновательны, поскольку советщина пустила глубокие корни, которые до сих пор не удается обрубить. Это отношение маргинализировало людей с ментальными расстройствами. Родственники боятся, что об их близких будут говорить как о «психах» и «ненормальных», поэтому легче умалчивать и страдать, чем обращаться за помощью.

«Таблетки сделают тебя овощем»

Если же к врачам удалось дойти и услышать диагноз — впереди лечение, решиться на которое удается не сразу. Больные БАР нуждаются в медицинских препаратах — нейролептиках, стабилизаторах и антидепрессантах.

Но когда мои близкие узнали об этом, то долго отговаривали. Якобы от таблеток я стану «овощем» – «отупею» и потеряю существенную часть своей личности. Когда же убедились, что медикаменты помогают, признали их действенность; но до сих пор призывают перестать принимать лекарства, как только мне становится немного лучше. Я давно смирился с тем, что буду принимать препараты всю жизнь. Каждый раз, когда я прерывал лечение, эпизоды депрессии продолжались дольше и были глубже, а в дальнейшей гипомании мне было гораздо труднее себя контролировать.

Схему медикаментозного лечения иногда нелегко подобрать — для разных состояний нужны разные препараты в разных комбинациях и дозировках. Иногда таблетки, которые помогали раньше, больше не работают, например, появились новые внешние возбудители, тревога или бессонница. А еще есть побочные действия, которые проявляются индивидуально, и не всегда их можно предусмотреть.

В критических случаях приходится от таких лекарств отказываться; в некоторых — мириться или перекрывать «побочку» другими лекарствами. К примеру, когда антидепрессанты вызывают бессонницу или тревожность, добавлять успокаивающие. Это сложный процесс, требующий внимательного наблюдения за изменениями своего самочувствия и постоянного взаимодействия с психиатром.

«Пусть (гипо)мания будет всегда»

«Ненавижу быть биполярным это прекрасно» — написано на обложке альбома Ye американского рэпера Канье Уэста. В 2016 году у него обнаружили биполярное аффективное расстройство после того, как он оказался на лечении в психиатрии.

(Гипо)манию лечить не хочется — сначала это увлекательное предельное возбуждение и избыток сил, обострение ощущений и появление творческих замыслов. В этом состоянии я полон идей и гиперпродуктивен. Именно в нем начинались отношения, появлялась работа и принимались смелые решения.

Писатель и телеведущий Стивен Фрай, еще одна звезда с БАР, в своем фильме «Тайная жизнь маниакально-депрессивного человека» также признается, что обожает маниакальное состояние, и, несмотря на всю боль депрессии, отказываться от «преимуществ» БАР не хочет.

В гипоманиакальном состоянии я сперва тоже не желаю из него выходить. Когда воспоминание о депрессии еще свежо, уверен, что она стоила этой вспышки; появляется вера, что это состояние можно продлить так, чтобы оно было всегда. Впоследствии и подавно кажется, будто депрессии никогда и не было, что я это себе придумал, и на самом деле это был ситуативный упадок сил.

Но романтизировать и возносить (гипо)маниакальную фазу — большая ошибка. Кроме того, что в ней можно натворить глупостей, именно тогда закладывают фундамент грядущей депрессии. Недосып, переработка, эмоциональная и интеллектуальная перегрузка ведут к истощению. Обессиленный организм падает в основу депрессии, а выбраться из нее тогда гораздо труднее.

Именно (гипо)мания может приводить людей с биполярным расстройством к глубочайшим депрессиям и умножать проблемы, которых можно было бы избежать. Поэтому следует осознавать изменения своих состояний и заботиться о себе заранее, рассчитывать силы и вовремя обращаться за помощью.

Это авторская колонка. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.