«Давайте поговорим о том, что чувствует человек во время пытки» — белорусский режиссер спектакля «Горящие двери»

Аня Ересько, Елена Зашко

Николай Халезин— драматург, режиссер ижурналист. Вместе сженой Натальей Колядой в2005 году оносновал Белорусский свободный театр, который сейчас базируется вЛондоне. Из БеларусиХалезин, вместе с дочерью, уезжал в ночь на 1 января 2011 года. Когда пересекали границу, онпрятался на полу микроавтобуса под грудой одеял, поверх которых сидела дочь; тогда онине знали, удастся ли этот побег, и что с ними будет дальше.

Спустя полгода после переезда семья получила политическое убежище вВеликобритании— народине уних остались друзья ичасть театральной труппы, которой руководят изЛондона через Skype.

ВКиев театр привез спектакль «Burning Doors» («Горящие двери»), вней— истории трех художников: Олега Сенцова, Марии Алехиной иПетра Павленскогоиихстолкновения сгосударственной системой. «Burning Doors» уже показали вСША, Канаде, Австралии, странах Европы.

Инициатором показа спектакля вКиеве стал фронтмен группы «Бумбокс» Андрей Хлывнюк, который с2015 года сотрудничает сБелорусским свободным театром.19июля 2018-го «Бумбокс» сыграл бесплатный концерт-акцию вподдержку украинских политзаключенных наконтрольном пункте награнице саннексированным Крымом вКаланчаке, что стало частью документального фильма Николая Халезина иНатальи Коляды обэтой украинской группе.

Накануне украинской премьеры «Горящих дверей» Громадское побывало нарепетиции спектакля ипрогулялось срежиссером Николаем Халезиним поцентруКиева. Ниже мы приводим самые яркие цитаты изнашего разговора.

«Мыосновали театр 14лет назад»​

Спустягод (после отъезда — ред.) мы выехали напервые международные гастроли. Это была Рига. Тогда еще мымогли поехать вМоскву, играли вВильнюсе, азатем была вся Западная Европа, Америка, далее— Австралия. Мыстали всемирно известным коллективом запять лет существования. Это был абсолютный рекорд для Европы.

Белорусский Свободныйтеатр начался с конкурсасовременной драматургии в тот момент, когда в Беларуси усилилсягосударственный контрольв сфере культуры. Именнотогда был закрыт основной независимый театр страны «Вольная сцена». Некоторым режиссерам и актерам пришлось «уйти в подполье»и работать на частных квартирах. Театральная труппа, которая вошла в Свободныйтеатр,позиционировала себя какединственный подпольный театрв последней диктатуре Европы. Сейчас часть его находится в Британии, а часть — в Беларуси.

Мыстали известными непотому, что оппозиционные. Это хорошо для первого знакомства. Когда журналист узнает оподпольном театре вЕвропе, сразу хочет написать материал. Все издания написали. Тебя знают, ноэто незначит, что тебя пригласят нафестиваль или насцену шекспировского театра «Глобус», или сцену Королевского театра Великобритании или Голландии, икоролевская семья будет патроном твоего представления. Будь тыхоть трижды оппозиционным, тыдолжен выдавать инновационный художественный продукт, инетолько для твоей страны, ноидля мира. Тогда тебя будут приглашать.

Драматург, режиссер Белорусского свободного театра Николай Халезин вовремя прогулки поКиеву, 6ноября 2018. Фото: Елена Зашко/ Громадское

«Мое дело— посмотреть нановости сдругого ракурса»​

То, что Павленского (российскийхудожник-акционист Петр Павленский, вынужден был уехать из России — ред.) допрашивал следователь, илито, что Алехина (Мария Алехина, российская участница феминистской панк-группы Pussy Riot) сидела втюрьме, илито, что Сенцов (Олег Сенцов, осужденный украинский режиссер — ред.) вужасном лагере— это неновость. Все новости сообщают журналисты. Мое дело— посмотреть наэто сдругого ракурса. Вспектакле «Burning Doors» для меня самое ценное даже нето, что мыговорим обОлеге Сенцове. Это важно, нонеценно. Ценно для менято, что мысделали несколько инновационных художественных решений, которых раньше вмировом театре небыло. Мырешили добраться до настоящего предела, когда актер больше неможет.

Когда актер топит вванной Машу Алехину, она находится под водой столько, сколько может вытерпеть. Когда она выныривает, тывидишь, что это был еепредел. Больше она немогла там находиться, онабы умерла. Речь идет уже необОлеге. Онсвоей историей нас спровоцировал: апоговорим отом, что чувствует человек вовремя пытки.

«Дело втом, что яклаустрофоб»

Когда ясидел втюрьме, меня закрыли вкамере 80на 80сантиметров. Просто бетонный стакан сжелезной дверью. Для клаустрофоба это— смерть. Японимал, что могу оттуда невыйти. Тогда меня спасла глубокая медитация, япять часов пробыл там. Ясмог сплюсом выйти изэтой ситуации, потому что конвертировал это вмоноспектакль, который за13лет сыграли уже напяти континентах. Это опыт, очень интересный людям. Каждый понимает, что может оказаться втюрьме при обстоятельствах, которые отнего независят.

В период с 1999 по 2008 годы Халезина четыре раза арестовывали по политическим мотивам. В 2002 году он был приговорен к краткосрочному тюремному заключению.

В Минске вдекабре2010 года после очередных президентских выборов на протест вышли люди. Среди них также были руководители Свободного театра Николай Халезин и его жена Наталья Коляда. Коляду тогда арестовали. Халезин избежал этого по чистой случайности. Жена отделалась штрафом, поскольку в семье была несовершеннолетняя дочь.

Халезина некоторое время за городом прятали друзья, а за Колядой все это время следили белорусские спецслужбы. Оба поняли, что надо уезжать из страны. И тогда было принято решение выбираться через российскую границу — по подложным документам в начале января 2011-го выезжали и актеры Свободного театра.

«ВМинске впоследний раз ябыл ввосемь вечера 31декабря 2010года»

Ялежал наполу микроавтобуса, наменя навалили одеяла, сверху лежала младшая дочь, имыпересекали границу вдвадцать минут первого вновогоднюю ночь, покате, кто эту границу охраняли идолжны задерживать беглецов, пили водку. Нам удалось уехать. Янескучаю поМинску.

Несмотря нато, что многие потеряли своих родных иблизких (ятоже плакал беспрестанно) яскажу, может, крамольную вещь: Майдан— этото, что надо было пережить Украине. Эта война, которая сейчас уносит жизни, становится мощным механизмом развития ичеловеческих отношений, исоциальной ответственности, иразвития армии, ипонимания, где Украина вообще находится.

Война порождает такое количество историй— игнусных, ихороших, иблагородных, инизких, которые иявляются сутью драматургии. Мне неинтересно рассказывать, как хороший человек встретил хорошего человека, они хорошо провели жизнь иумерли водин день. Это недраматургия.

«Господи! Про этогокотаможно представление сделать!»

Кота сняли срастяжки вдоме вМариуполе— его там повесили вшкафу. Но его спасли. Снимали спетель двери, рисковали своей жизнью. Икот начал спасать имжизни: онсвоим ультраслухом слышал, когда срабатывали минометы, кричал, все прятались вблиндаж, иначинались бомбардировки. Это невероятно! Итыговоришь: Господи! Про этогокотаможно представление сделать! Глазами кота можно показать войну!

Аукраинцы почему-то говорят: нет, унас травма. Мне неинтересно, что вытравмированы. Лечитесь. Алечиться можно, только разговаривая.

Когда едешь вАвстралию впервый вжизни тур, вкотором 30спектаклей, тебе надо показать один итотже спектакль 30раз, вчетырех городах, азадва месяца доэтого тебе сообщают, что билетов уже нет. Или когда американцы волнуются, продадутсяли все билеты, иоказывается, что билетов уже давно нет, тыстановишься таким, распущенным.

Затем едешь вУкраину, думаешь: всего лишь два спектакля. Как там заполнить этот зал? Тем более, спектакль в том числе иобУкраине. Апотом сам себе даешь сигнал: нет, неможет заполниться зал. Ведь ты— не (популярный певец) Олег Винник.

Потому что аудитория должна съесть определенное количество театрального творческого продукта, чтобы начать ценитьто, что кним привезли что-то важное. Это невина украинцев, апросто беда.

Драматург, режиссер Белорусского свободного театра Николай Халезин вовремя прогулки поКиеву, 6ноября 2018. Фото: Елена Зашко/ Громадское

Мне очень интересно, что будет наспектакле, ведь янезнаю украинскую публику. Явдруг понял, что знаю Украинувдоль ипоперек. Язнаюкак украинская публика реагирует наконцертах, яздесь бывал намногих, ноянезнаю, как реагировать нанаше представление, ядаже представить немогу. Может, она будет сидеть скованной, возможно, будет смеяться. Знаю, что там есть три момента, где она будет смеяться вслух. Это язнаю точно. Это три момента, которые именно украинцы оценят больше любых других народов.