Швейцарский детский сад за 125 тысяч гривен в месяц. Чему там учат и какие условия?
Моя соседка Хайди, 1943 года рождения, свободно разговаривает на немецком, английском и французском. При этом всю жизнь она работала секретаршей на местном химическом заводе, и языки ей не требовались. Просто она училась в обычной швейцарской школе (швейцарское образование считается одним из лучших в Европе, система не менялась многие десятилетия). А закон об обязательном начальном образовании для всех детей был принят еще в середине XIX века (в Украине действует с 1924 года). Собственно, что такое идеальное начальное швейцарское образование мы узнали на собственном опыте.
Детсад, принадлежащий дочери швейцарского миллиардера
За несколько недель до начала большой войны я искала идеальный сад для своего трехлетнего сына Ивана. Обошла в своем районе в столице шесть частных и два государственных заведения, и все они были вроде бы неплохие, но всегда было «но». Какими же прекрасными и недооцененными начали казаться мне эти садики, когда в начале войны я оказались с трехлетним и годовалым сыновьями в пригороде Цюриха. Потому что в Швейцарии садиков в нашем классическом понятии нет вообще. Маленькие дети, то есть до четырех лет, должны быть с мамой, потому что так лучше для детей. А если какой-то маме очень хочется на работу раньше, то есть так называемые криппе (ясли), которые стоят в среднем 150 франков в день (примерно 6300 грн).
Одно такое местное криппе моя подруга Надя уговорила на один день взять бесплатно моего трехлетку. Поселок, в котором мы живем, расположен в 17 минутах езды на поезде от Цюриха. Население — 12 тысяч. На эти 12 тысяч есть два миллиардера; все остальные жители скромнее, но контингент ясен. Так что я повела сына на пробный день в криппе.
Криппе расположено на холме с фантастическим видом на озеро, по соседству с элитным санаторием, где лечатся люди, которые выгорели на работе. Говорят, что сама княгиня Монако там тоже лечила свою депрессию. «Это крепе появилось недавно, — объяснила Надя. — Дочь местного миллиардера решила стать воспитательницей, а ездить в ближайшие ясли было далеко, поэтому он построил здесь возле дома свои ясли для нее».
На вид это обычное двухэтажное здание. Мой сын сразу заметил, что из окна второго этажа можно спуститься на улицу по большой красной горке. Такого мы нигде не видели. У входа стайка молодых девушек с татуировками и в сексе-шортах упаковывают малышей всех возрастов — от трех месяцев до двух лет — в специальную шестиместную коляску. Едут на прогулку. «Похоже больше на ночной клуб, а не на ясли. Так много молодежи», — удивляюсь я. Это воспитатели. Их здесь много, потому что, согласно местным законам, на два ребенка в возрасте до 4 лет должен быть один взрослый. После этой информации цена в 150 франков в день, или 3000 франков в месяц (125 тысяч гривен), становится понятнее. Только зарплатный фонд с таким количеством воспитателей чего стоит.
Маленькие дети требуют много сил и энергии, поэтому с ними работает только молодежь
Заходим внутрь. Молодая симпатичная воспитательница Сандра проводит нам экскурсию. Никакого лакшери, все очень просто: белые стены с фотографиями воспитанников, коврики на полу, детская мебель. Вот здесь — игровая комната, вот здесь — ванная, шкафчик с подгузниками от 0 до 5 размера и чистыми полотенцами. Вот здесь — столовая.
«А где спальня?» — спрашиваю я: дети маленькие, надо спать.
«Вот здесь, — Сандра показывает на кипу матов.— Мы их выкладываем, и малыши спят».
А подушки, простыни? Сандра объясняет с улыбкой — это же дневной сон, максимум есть одеяла. Собственно, я представляю, какую бы истерику устроила, если бы мне в Украине за 125 тысяч гривен в месяц предложили вкладывать ребенка на дневной сон на мат, без постели. Но здесь — это норма. Сандра предлагает моему сыну поиграть игрушками, адаптироваться. Я сижу рядом. В игровой комнате, кроме нас, еще четверо детей и куча игрушек, дети не очень коммуницируют, потому что все разных национальностей: испанец, британец, китаянка и местный мальчик. Играются каждый самостоятельно.
«Сколько вам лет?» — спрашиваю я воспитательницу.
«О, мне — 25, я здесь самая старшая. Двум девушкам здесь по 15, есть еще одна 16-летняя, они проходят практику. Всем остальным до 25».
«А почему такие молодые занимаются детьми, где взрослые воспитатели?»
«Маленькие дети требуют много сил и энергии, поэтому в криппе работает преимущественно молодежь. Я дальше буду учиться на учительницу младших классов».
«А как учатся на воспитательницу?»
«Три года. Можно начать обучение в 15 лет. Дважды в неделю теория и трижды — практика».
Пока мы говорим, испанский мальчик со швейцарским не поделили машину и начали сражаться. Сандра местным на местном диалекте объясняет, что драться нельзя и предлагает играть по очереди.
«А как вы развиваете детей, какие методики?» — никак не могу успокоиться я.
«Здесь детки всех возрастов и они учатся помогать друг другу. Наш принцип — как можно больше времени проводить во дворе. Вот сейчас будет второй завтрак на улице. Пойдем».
На завтрак — лист салата
Мне очень интересно посмотреть на второй завтрак в садике, владелица которого — дочь миллиардера. Я не ожидала, конечно, бутерброд с черной икрой, но то, что давали детям, поразило очень сильно. Малыши сидели на солнце и ели листья зеленого салата с соусом. «Так вот почему они так тихие», — иронизировала я про себя: это же наши дети, наевшись котлет с пюрешкой, дурачатся, а эти после салата — энергию берегут.
«Этот салат из нашего огорода», — с гордостью сообщает Сандра и показывает на приличных пять соток, которые обрабатывают воспитатели вместе с воспитанниками садика. И они считают привилегией, что могут детям показать и вместе с ними вырастить злаковые, овощи и цветы. В этот момент я совсем иначе посмотрела на свою детскую повинность — копать и сажать картошку — значит, у меня тоже было немного элитного швейцарского воспитания.
Сандра просит меня и Надю уйти: мой сын должен побыть в садике сам минут 20, чтобы закрепить первый адаптационный день. Мы с Надей выходим. «Моя соседка отдала своих детей в это криппе. Потому что в декрете сидеть гораздо труднее, чем работать, хотя больше половины ее зарплаты уходит на оплату этого заведения», — объясняет Надя.
Наде почти 50, и она как никто сейчас понимает моего 3-летнего сына. Ее родители эмигрировали по экономическим причинам в Швейцарию из Италии, когда ей было четыре года. Она не знала ни слова на немецком. «Меня раздражало, что я ничего не понимаю. А они со мной говорили только на диалекте. Но, знаешь что, однажды я вдруг поняла все. И когда мне исполнялось 6 лет, я помню, что был торт и песни в садике и что я уже свободно говорила. На это ушло почти полтора года».
К сожалению, через 20 минут Сандра сообщила, что мой сын не готов к криппе, потому что все 20 минут, пока меня не было, рыдал. «Вам нужно его подготовить, чтобы он не плакал. Это правило распространяется на всех детей».
Шпильгруппе — другой вариант садика, чтобы социализировать ребенка
Через некоторое время я познакомилась с чудесной женщиной Розмари. Она предложила моему сыну дважды в неделю посещать шпильгруппе (игровую группу) всего за 40 франков (почти 1700 грн) за три часа. Шпильгруппе — это более экономный способ социализировать детей и дать маме немного свободного времени, например, на большой теннис (потому что на маникюр швейцарки не так любят ходить, как на спорт).
Шпильгруппе продолжается в течение нескольких часов несколько раз в неделю. Некоторые мамы любят, например, по понедельникам и по пятницам отдавать дошкольников в группу Монтессори, а во вторник-четверг — в обычное шпильгруппе. Шпильгруппе, в которое мы попали, расположено на первом этаже собственного дома Розмари. Дом — на частной улице, рядом с участком, на котором пасутся ламы.
«Красивый дом. Если вы воспитательница, то ваш муж, пожалуй, миллионер», — говорю Розмари.
«Нет, — смеется женщина. — Он сейчас пенсионер, а до этого всю жизнь был полицейским. Мы дом взяли 40 лет назад в кредит, все еще выплачиваем. Он на две семьи. Здесь еще живет моя дочь со своей семьей. К сожалению, для современного поколения швейцарцев свой дом в нашем городе — недостижимая роскошь. Здесь скупают недвижимость богачи со всего мира, и цены растут. Если бы у меня не было собственного помещения, то я бы не смогла себе позволить аренду на шпильгруппе».
В доме идеальная чистота, пол скрипит. В части сада две комнаты с игрушками, палатка, ванная и мастерская. Многие игрушки — очень старые, ведь шпильгруппе Розмари ведет с 1983 года.
«Я работала в банке, а потом у меня родился ребенок и я начала интересоваться разными методиками развития. Два года отучилась по специальной программе и получила лицензию. Муж меня поддержал, и я открыла шпильгруппе. 40 лет назад на весь городок это было единственное шпильгруппе. Затем в конце 1990-х многие женщины захотели выйти на работу как можно раньше, и количество предложений значительно увеличилось. Сейчас позволить быть в декрете по четыре года — невозможно, все так быстро меняется. Тебя нет полгода — и ты уже не в профессии. Поэтому за последнее десятилетие количество частных заведений увеличилось. На государственном уровне они тоже что-то думают, но пока все, что просчитывают, кажется очень дорогим. К тому же иногда из-за высоких налогов и дороговизны заведений для детей дешевле, чтобы один из родителей сидел дома. Замкнутый круг выходит», — делится женщина.
Пение, чтение и много детских поделок
Детей в шпильгруппе ходит немного — до восьми воспитанников, от 2,5 до 4 лет. Розмари с ними рисует, читает, поет и очень много всего мастерит. Каждый раз после шпильгруппе сын возвращался с каким-то подарком — с горшком, в который они сажали зернышко и я, мама, должна была поливать, чтобы узнать, что там за цветок; то подушку, которую он разрисовал; то маску из перьев, которую сам сделал; это вкусное печенье с сосиской, которое сам выпекал. Группа также очень интернациональная — из восьми детей только четыре местных, все остальные — дети экспатов.
«Это так удивительно, что в нашем городке, где жили по меньшей мере пять поколений моей семьи, сейчас большая редкость услышать на детской площадке швейцарско-немецкий. Я чаще слышу английский, испанский или китайский. Швейцария становится очень международной», — делится со мной Тайбэя, мама мальчика, с которым мой сын ходил в одну группу.
Государственный сад с 4-летнего возраста — как мастерская безумного художника
Наконец моему сыну исполнилось четыре года и он получил письмо-приглашение в государственный детский сад. Государственный садик — обязательный для всех, это первый этап школьного образования. Занятия по будням — с 8:30 до 11:45. Детей распределяют по месту жительства и, поскольку сад расположен рядом, уже через полгода большинство четырехлеток ходят в сад и с сада сами. Конечно, есть мамы, которые прячутся за кустами или дарят браслет с трекером, но уровень безопасности в стране настолько высокий, что родители могут себе позволить четырехлеток и во двор выпускать без присмотра играть, и в садик самостоятельно отправлять.
Швейцарский детский сад, или первый этап школы, похож на мастерскую безумного художника. В большинстве своем это одноэтажные здания с небольшими площадками. Это могут быть временные здания, если вдруг количество детей в районе резко растет. Внутри садика несколько больших комнат с полочками, заваленными красками, материалами для лепки, шитья, наборы домашнего мастера и т.д. Работают по системе — максимальная геймификация (деятельность в форме игры — ред).
«Наша задача — не заставить ребенка учиться, а заинтересовать его, разбудить и развить любознательность к тому, как работает мир», — рассказывает Сиродаки, воспитательница с 15-летним стажем. В группе максимум 20 детей. Ими занимается один воспитатель и один помощник воспитателя. Если хотя бы на одного ребенка больше, то у воспитателя уже два помощника.
Обучение в детском саду длится два года. Одновременно в группе находятся дети 4–6 лет, но их не делят по возрасту — иногда только по активностям. Как и ожидалось, группа моего сына очень международная — поляки, испанцы, швейцарцы, португальцы, итальянцы, иранцы и совсем мало швейцарцев. Но воспитательница и ее помощница «разруливают» этот языковой Вавилон.
«Мама, я сегодня подружился с мальчиком», — радостно сообщает мне сын.
«А как его зовут?»
«Не знаю, но мы классно играли. У нас было два мотоцикла и мы ехали вверх, кто первый. Приехали одновременно. У нас ничья».
«А ты к нему первым подошел?»
«Нет, воспитательница сказала с ним играть, а игру мы сами придумали».
У воспитательницы моего сына, госпожи Бойлер, есть пудель Сап, он почти каждый день посещает садик и играет с детьми. «Дети должны быть приближены к природе. Мы гуляем каждый день на улице. В Швейцарии не бывает плохой погоды, есть только люди, не умеющие одеваться по погоде. Если у вас нет дождевого костюма, обязательно купите, потому что скоро дети начнут регулярно ходить в лес», — объявляет Бойлер на родительском собрании.
Все. Это было единственное официальное объявление. Все остальное — вино и непринужденное общение родителей, нетворкинг. В таком формате родительское собрание проводится дважды в год. Большинство городов покупают для своих школ программу — наподобие нашей «Дії».
Никакого публичного обсуждения детей!
Школа, где учителя индивидуально общаются с родителями, родители видят расписание и посещаемость ребенка. Никаких групповых родительских чатов. Через год есть еще две индивидуальные встречи с воспитателем, где тет-а-тет говорят о ребенке, или воспитательница может показывать родителям, как из обычного листа сделать кучу интересных игрушек. «На самом деле, когда я показываю, как сделать игрушки, я стараюсь так привлечь некоторых родителей как можно больше времени проводить с детьми. Я вижу, кому уделяют достаточно внимания, а кому его не хватает», — делится секретом госпожа Бойлер.
«Почему дети ходят в садик всего на три часа, а не на целый день?» — интересуюсь я.
«Если бы они были здесь целый день, то у Швейцарии не хватило бы денег оплачивать наши услуги — профессиональных педагогов. Утром детский мозг, как губка — это лучший момент для обучения. Затем можете отдать ребенка в хорт (аналог группы продленного дня), где за ним будут присматривать, и будет стоить вам значительно дешевле».
«А какова ваша основная задача — научить детей буквам, читать?»
«Нет, мы обычно этому тоже учим, но это очень просто. Они, смотря YouTube, могут этому научиться. Конечно, у нас есть специальные учителя, которые приходят, чтобы помочь с математикой, и если кто-то из детей отстает, то получает бесплатные занятия. Это же касается и немецкого: если мы видим, что ребенку нужны дополнительные занятия, мы их организовываем. Но наша главная задача в другом — мы учим детей различать и называть эмоции, отстаивать свои границы, быть эмпатическими».
«Да, — перебиваю я ее. — У нас в Украине тоже уже этому учат в продвинутых садах».
«У некоторых детей есть проблема, что они всегда хотят быть первыми. Наша задача объяснить, что если есть победители, то есть и проигравшие. И что всегда не выходит быть победителем. Мы учим разрешать конфликты и тому, что если есть два человека, то есть и два мнения».
Я замерла, потому что о том, как разрешать конфликты и уважать чужое мнение, я изучала почти в 30 лет в Институте менеджмента.
«И главное, чему мы должны научить, — что хорошо, не когда выигрывает один, а когда выиграет группа. Это главное правило Швейцарии и мы о нем говорим с самого раннего осознанного возраста».
Автор: Ольга Слисаренко