Чем закончатся протесты в Иране?

Наталья Гуменюк

Это одна изсамых закрытых стран мира, где нет демократии илюди рискуют, выходя наулицы. Пока известно о22погибших, иэто поофициальным данным, около 50погибших— такую цифру сообщает иранская оппозиция. Сотни людей из-за протестных акций оказались зарешеткой.

Накануне Нового года вомногих иранских городах люди вышли наулицы взнак протеста, они выступали против экономического бедствия, безработицы, нобыстро переросли внедовольство конкретным человеком— действующим президентом Хасаном Рухани, атакже Верховным лидером Али Хаменеи.
Оситуации встране мыпоговорили сжурналистом иэкспертом поБлижнему Востоку Орханом Джемалем.

Военный корреспондент, специализирующийся на Ближнем Востоке, Орхан Джемаль в студии Громадского Фото: Громадское

Мыследили запротестами вИране, ноотсюда сложно понять, насколько они массовые, что думают люди, утихаютли они насамом деле ивочто они могут перерасти. Кчему они уже привели?
Никчему особенному они непривели ивообще здесь эти процессы, ябы сказал, преувеличены. Тоесть вчера был закончен последний признак этих протестов— опять вТегеране включили Telegram, все это время онбыл блокирован. Авообще, насамом деле нужно признать, что это никакие неполитические протесты, заними стояла экономика, иони неокрашены однозначным политическим цветом: нельзя сказать, что это либералы протестуют или консерваторы протестуют. Там есть ито, идругое. Истрого говоря, это похоже натепроцессы, которые шли при развале Советского Союза, когда общество расслаивалось инаулицу выходили впринципе поэкономическим причинам люди, нопри этом они скандировали, допустим: «Банду Ельцина под суд».

Очем насамом деле говорят люди? Если это экономические проблемы, тосчем они связаны идаже если протесты угасли, какие проблемы остались иестьли шанс, что что-то подобное может возобновиться, икак навсе реагирует иранская власть?

Происходило следующее: после частичного снятия американских санкций достаточно большой внешний денежный поток хлынул вэкономику, которая небыла кэтому готова. Спусковым крючком этих протестов сталото, что один издоверительных фондов лопнул,— собственно, все началось спротеста обманутых вкладчиков. Иначалось расслоение общества: появился такой ярко выраженный богатый слой иосновное население, которое восновном говорит, что цены растут, высокая безработица, высокая инфляция ижизнь затрещала пошвам буквально из-за этой ситуации.
Нопри этом нужно признать, что эти протесты были настолько бурными, что были исмерти людей. Ачто касается власти, тоона применяла тактику несколько похожую нато, что делают вРоссии, где митинги даже невсегда разгоняли, а, допустим, снимали навидеокамеры, проводили идентификацию лиц, потом были массовые аресты, задержания участников этих митингов. Новбольшинстве случаев ихпотом выпускали под залог.

Участники антиправительственного митинга в Тегеране, 30 декабря 2017 года Фото: EPA-EFE / STR

Втоже время власти Ирана обычно говорят, что протесты инспирированы Западом, врагами. Носдругой стороны, если мысмотрим напредыдущие годы, они реагируют накакую-то повестку, всегда есть возможность вИране для послабления, это связано искакими-то религиозными правилами. Мыможем говорить окакой-то длительной реакции иранских властей, будутли они закручивать гайки или наоборот?
Ядумаю, что протесты еще некоторое время будут, потому что Иран сейчас переживает такой большой процесс, когда общество достаточно развито. Это похоже наЕвропу. Есть культурная специфика, ноуровень развития общества вполне европейский.
Когда происходит переход отэпохи политического модерна кэпохе политического постмодерна, онвсегда бывает болезненный, всегда выглядит как катаклизм. Люди говорят, что приезжали вИран пять лет назад иприехали сейчас, иэто два совершенно разных Ирана. Вывспомните поколение тех, кому 50, Советский Союз 87-го ичерез пять лет Украину или Россию 92-го,— это две совершенно разные страны. Иран находится примерно вэтом процессе.

Втоже время среди лозунгов, окоторых мызнаем, есть критика участия Ирана ввоенных кампаниях запределами страны. Речь овлиянии наЛиван, овоенной кампании вСирии иоперациях, связанных сИГИЛ. Внешняя политика Ирана имеет большую роль вжизни всего ближневосточного региона. Насколько это действительно волнует людей итяжелоли для бюджета страны?
Тут очень важны некие акценты. Такие лозунги, действительно были, воспринимались как антиасадовские. Иказалось, если эти люди победят вэтом политическом столкновении, товот-вот Иран выведет изСирии свои войска итам все посыплется, икартина мира поменяется. Насамом деле эта ситуация выглядела несколько иначе, потому что внутри Ирана эти лозунги выглядят примерно так: оставьте Сирию, займитесь Ираном, унас нет рабочих мест, унас экономические проблемы, авытратите накакие-то зарубежные проекты. Все равно это невоспринимается как некая линия аналогичная европейской относительно Сирии, которая имеет политическую природу, анеэкономическую. ВИране это воспринимается как потраченные деньги, которые «вынанас нетратите».

Плакат с изображением верховного лидера страны Али Хаменеи и бывшего иранского лидера Хомейни на одной из улиц Тегерана, Иран, 3 января 2018 года Фото: EPA-EFE / ABEDIN TAHERKENAREHАнти-американский плакат на стене в Тегеране, Иран, 7 января 2018 года Фото: EPA-EFE / ABEDIN TAHERKENAREH

Очем говорили люди? Боялисьли выходить наулицы? Насколько открыто говорят освоих проблемах? Что помимо зарплаты, денег, безработицы ихеще волнует иестьли какая-то разница между столицей Тегераном итем, что происходит вовсей стране?
Ябыл вТегеране иИсфахане, это примерно как Москва иСанкт-Петербург, это развитые города свнятным слоем буржуазии. Аесть маленькие города, которые непоспевали заэтими экономическими процессами, итам совершенно другие настроения. Есть темы, накоторые вИране предпочитают вообще неразговаривать спосторонними. Например, тема той линии, которой Иран придерживается вотношении Палестины. Когда затрагиваешь эту тему, обычно отвечают, что это политическая материя, мыэто необсуждаем.

Вопрос олиберализации. Тебе могут честно сказать, например, что нафоне тех обвинений вкоррупции, расправлялись вполне себе, тачасть населения, наподдержке которой существовал Ахмадинежад. Говорят, да, онбыл радикал вовсем, но, покрайней мере, онбыл честен. Может, лично вокруг него были друзья, которые подворовывали, носам Ахмадинежад был бедняком иостался бедняком. Иэта прослойка есть.
ВТегеране, например, наоборот, хотят либерализации. Нонужно понимать, что когда выприезжаете вИран, товидите некакую-то арабскую страну, где много архаики, социальной икультурной. Когда выприезжаете вИран, товидите страну, может, даже вбольшей степени европейскую, чем, например, Турция. Т.е. она имеет какие-то культурные особенности, ноэто очень модернизированное пространство. Политические идеи там отчасти напоминаютто, что было унас увсех.