Трагедия Грозы
В девять часов утра чрезвычайники заходят в руины кафе. Во второй день после ракетного удара ищут тех, кого не нашли в первый. Сбоку расстилают синюю плахту и лопатами сносят туда найденные посреди завалов куски.
«А что сюда складываете?» — спрашиваю у одного из спасателей.
«Останки».
Через несколько часов посреди груды того, что трудно описать, можно было распознать длинную кость — кисть чьей-то руки. Останки чьей-то жизни.
По последним данным, от российского ракетного удара в селе Гроза в Харьковской области погибли 52 человека и еще 4 пропали без вести, среди них — двое детей. Некоторые тела были настолько изувечены, что их было невозможно опознать.
Обнаруженные за эти два дня остатки будут исследовать уже в лабораториях. В настоящее время шесть человек находятся в тяжелом состоянии в больнице.
Так поминальный обед погибшего украинского военного в селе Гроза в Харьковской области превратился в массовые похороны.
Мгновенный удар
Желто-голубой флаг над могилой выделяет ее среди других на небольшом сельском кладбище. Местная жительница Ольга Донцова ведет нас к ней.
Могила вчерашняя, со все еще свежими желтыми и голубыми цветами и все еще белым рушныком, завязанным поверх креста с табличкой: «Здесь покоится Козырь Андрей. 21.12.1972 — 29.03.2022. Вечная память».
«Это Андрей ждет семью, — Ольга крестится, подходит к кресту, прикладывается к нему и срывается на плач. — Андрюха, что это ты, миленький, их забрал всех, а? Ох, котик, ты котик».
Долго не выдерживает и сразу уходит, вытирая глаза носовым платком.
«Вся деревня придет сюда, все село, — говорит она о тех, кто "придет" сюда на вечный покой. — Знаете, что здесь будет в день похорон? Боюсь представить».
Ольга знала семью Козырей с детства, дружила с Алиной — вдовой Андрея. Лет пять назад семья уехала в Польшу, где их и застала весть о полномасштабном вторжении. Андрей и его сын Денис вернулись в Украину, чтобы стать в ряды Вооруженных сил. Алина и дочь Лиза остались работать в Польше.
Андрей Козырь погиб почти сразу, как говорят в селе, — в марте 2022 года. Гроза в то время была оккупирована, поэтому похоронили Андрея в Днепропетровской области, где он лежал в госпитале. Теперь семья решила перезахоронить Андрея в родном селе.
После похорон родные и друзья погибшего военного пошли в поминальное кафе. Как рассказывают очевидцы, ракета попала почти сразу.
«Они, видимо, еще и не успели за столы сесть», — говорит 73-летняя Валентина, чей дом расположен напротив кафе.
Обгоревшие до неузнаваемости
Ольга Донцова — соседка Козырей. На те злосчастные поминки она не пошла, потому что в тот же день умер ее брат — сердце остановилось, — поэтому она организовывала его похороны. Теперь Ольга сидит на скамейке у дома, ждет, пока привезут тело.
С ней рядом две старшие женщины. Это родные сестры одной из жертв ракетного удара — Галины Чикало, которая тоже жила по соседству с Козырями. На всех троих — черные повязки.
«Есть дом через двор — там будет пять гробов сразу: бабушка, дедушка, их дочь, сын, невестка — все там. И сваты их. Есть семья Пантелеевых — погибли мама и папа, бабушка и дедушка, осталось четверо детей», — рассказывает Ольга.
Этой ночью она осталась с ними. Но что ответить на их вопросы — не знала.
Женщины уточняют друг у друга списки погибших. Пересказывают, о ком известно точно.
«Дядя Андрея погиб, двое детей и внучка — тот мальчик Ваня, восемь лет», — говорит Любовь Савченко, одна из сестер.
Женщины рассказывают, что на поминках были те, «на ком держалось село».
«Погибли все самые лучшие», — говорит Ольга.
Нину — жену Дениса Козыря, с которой они обручились недавно, — описывают как активистку и организатора. Игоря, двоюродного брата Андрея, как волонтера, который помогал военным: «возил сетки, на передовую ездил, запчасти доставал ребятам». И сам Андрей запомнился здешним как активный и резвый.
«Хороший парень. У меня папка покойный любил любоваться его трудом. Он говорит: “Мать за ним не успевала картошку копать. Как только посадили картошку, он за косу — побежал траву косить, (далее — ред.) теленку воду», — вспоминает Любовь Савченко.
У нее, кроме родной сестры, во время ракетного удара погибли еще пять двоюродных братьев и сестер. Галину она опознала. Момент опознания зафиксировали на фотографии, которую распространял президент. Смущенная женщина сидит возле шести тел погибших.
Но опознала не всех. Двоюродную сестру и брата до сих пор не нашла.
«Там нельзя было найти. Галя наша лежала, она похожа на себя, а туда как зашла, они так обгоревшие, там нельзя было (опознать — ред.)», — вспоминает Любовь.
Пожизненный траур
Сестры в слезах прячутся в доме погибшей Галины, а мы остаемся с Ольгой на улице сидеть на скамейке. Она все ждет тело брата.
На велосипеде подъезжает незнакомый дедушка и спрашивает, не знает ли она о том, были ли его знакомые на поминках, и называет фамилию.
«Клава, может, и не ходила, а дядя Вася должен был идти, потому что это родственники», — предполагает Ольга.
«Она родственница Козырям, — уточняет дедушка. — Это мои одноклассники. Я живу в поселке, а тут у меня погиб брат двоюродный и племянница. Глушко Александр Андреевич и Света».
«Дядя Саша умер и Света Глущиха была?» — переспрашивает у него шокированная Ольга.
«Погибли они».
«Ой, Боже», — вздыхает Ольга.
«Если Вася ходил, значит он погиб. Она не ходила, да?» — с надеждой переспрашивает дедушка.
У Ольги для него нет точного ответа. Ее там не было. Дедушка уезжает, а Ольга закуривает сигарету. В зависшей тишине я спрашиваю, как село будет жить дальше после этого.
«В пожизненном трауре. В пожизненном трауре», — повторяет Ольга.