Убежать от поезда. Как Василий Голобородько стирает грань между кино и реальностью
В 1896 году в Париже братья Люмьер показали один из первых в истории человечества фильмов — «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота». Зрители, которые сидели тогда в зале, испугались. Им показалось, что поезд движется прямо на них и сейчас всех раздавит. Они выбегали из зала, некоторые теряли сознание, некоторые даже выпрыгивали в окно. В 1896 году люди еще не умели отличать реальность от кино.
В двухтысячные, когда еще не было «Крымнаш» и Netflix, мы смотрели российские сериалы (а некоторые делают это до сих пор). Все эти «Улицы разбитых фонарей», «Кремлевские курсанты», «Ментовские войны», «Дальнобойщики», «Бандитский Петербург», «Агенты национальной безопасности», «Охота на изюбря», «Бригады», «Интерны» и другие «Мухтары». В них люди со схожего с нашим мира, уже не мексиканцы, но еще не американцы, жили такой похожей на нашу жизнь. Да, были там и политики-проходимцы, чиновники-воры, бизнесмены-скряги, бандиты-нарекатели и бандиты-антибиотики. Но одновременно мы видели и справедливых милиционеров, неподкупных судей, верных присяге военных, смелых спасателей, умелых врачей, квалифицированных и преданных делу учителей — всех тех, кого так не хватало нам в реальной украинской жизни.
А кто-то, как вот моя бабушка, вообще не следил за героями и ходом сюжетных событий. Сериалы она включала с единственной целью: «Посмотреть, как живут люди» — что едят, что одевают, на каких кроватях спят, какие ковры вытаптывают. Для нее сериалы были не шоу, которое написали сценаристы, сыграли актеры, оформили дизайнеры и «релизнули» продюсеры. Для нее сериалы были, как окно в мир. Потому что кроме кухни, двух дочерей и мужа-авиатора, у нее в жизни не было больше ничего.
В 2014 году в Крыму и на Донбассе тысячи местных жителей блокировали украинских военных, захватывали госучреждения, носили еду на блокпосты, записывались в «самооборону» и призывали «Путин, помоги!». Они не только в течение многих лет смотрели новости из соседней страны. Они не только мечтали о приличной зарплате и заоблачной российской пенсии. Они хотели справедливых милиционеров, неподкупных судей, верных присяге военных, смелых спасателей, умелых врачей, квалифицированных и преданных делу учителей, красивую мебель, ковры, еду и переехать в сказочную телевизионную Москву. Они не просто хотели жить в России — они хотели жить именно в российских сериалах.
В то же время с другой стороны границы ползком, вплавь, самолетами, грузовиками и БТР-ами выдвинулись другие — те, кто мечтал жить в «Ликвидации», «Штрафбате», «Диверсантах», «Смерше», «Спецназе», «Последнем бронепоезде»...
А мы через год-два уже смотрели «Слугу народа». Из своих магнетических диванов у нас не было возможности подавить уже новую, постмайданную, коррупцию и вернуть захваченные Россией территории. Мы не умели приводить в чувство обнаглевших политиков, но с ними справлялся другой — похожий на нас учитель истории Василий Голобородько — нецензурно их ругал, сажал за кражи, отрубывал за кнопкодавство конечности и даже расстреливал из автоматов «узи». За годы президентства Порошенко мы настолько захотели жить в этом фантастическом сериале, что даже уже почти выбрали Голобородько президентом.
Но самое удивительное (или, наоборот, ожидаемое): наш без одной минуты президент тоже, кажется, живет не в реальном, а в сериальном мире. Его предшественники считали: главное в украинской политике — связи, деньги и уютная хлебная местность. Голобородько, политик новой формации, все же уверен: главное — остроумные находки сценаристов, виртуозная работа оператора, хороший тембр голоса и полный зал зрителей (желательно не меньше стадиона).
Поэтому мы все сейчас скопились в том же зале — жители «Слуги народа», «Карточного домика» и «Агента национальной безопасности». Мы устраиваем друг другу киношные выборы, сериальные войны, ситкомные аресты и мелодраматические уголовные дела.
Или вынуждены будем, через год или пять, снова бежать от поезда, который движется на нас из экрана?