«Здесь можно спокойно жить». Репортаж из чернобыльской зоны

Материал Euroradio

«Все хотят только критиковать, писать, как там плохо. Подавать горячие факты. Но мы много делаем, создаются рабочие места. Давайте поедем, и вы всё сами увидите. Нужно и о достижениях говорить. Чтобы вы понимали, что есть государственная программа развития загрязнённых территорий, и она выполняется», ― примерно таким образом в Департаменте по борьбе с последствиями аварии на Чернобыльской АЭС убеждают журналистов поехать в загрязнённые радиацией районы. Убедили. Но даже во время посещения показательных предприятий и хозяйств возникает множество вопросов.

Фермер Николай Чубенок

Фермер издела «„Милкавита“ против журналиста Карманова»

Молочная ферма Николая Чубенка находится усамой границы радиационно-экологического заповедника. Отзоны отселения докоровников ― всего несколько километров. Коровы ходят позелёной траве. При желании ихможно сфотографировать нафоне «зоны». Год назад Николай Чубенок, авместе сним ОАО «Милкавита», которая покупает уЧубенка молоко, прославились навсю страну. Журналист агентства «Ассошиэйтед Пресс» Юрий Карманов взял уЧубенка полтора литра молока, отвёз вМинск исдал вгородской центр гигиены иэпидемиологии наанализ. Онпоказал, что молоко нельзя употреблять, потому что оно содержит вдесять раз больше стронция-90, чем это допустимо понормам.

«Яочень тяжело пережил историю спубликацией Карманова. Заболел, жена потеряла ребёнка. Вот так вот унас всё произошло. Честно говоря, уменя нет никакого желания свами разговаривать. Мыего совсей душой приняли, всё показали ирассказали. Аснами так посвински поступили... Наше молоко неоднократно проходило все анализы, никогда ничего ненаходилось. Ипосле этой публикации несколько раз брали молоко наанализы. Всегда было намного меньше нормы. Вдва раза меньше. Мыкорм для коров завозили изМинской области, изВилейки, изМяделя. Унас были проблемы скормами, ивпрошлом году, мыего покупали», ― рассказывает фермер.

После публикации материала Карманова Департамент поликвидации последствий катастрофы наЧернобыльской АЭС провёл свою проверку, которая необнаружила вмолоке Чубенка превышения постронцию. «Милкавита» подала нажурналиста всуд. Разбирательство шло доконца 2016года, суд стал насторону «Милкавиты». Юрия Карманова обязали написать опровержение иоплатить судебные издержки. Основная претензия ― малое количество молока, которое журналист сдал наэкспертизу. Всего полтора литра, когда понормам нужного целых три.

Спрашиваю уЧубенка, почему онрешил заняться фермерством рядом стаким опасным объектом. «ЯвМинске жил раньше, теперь сюда приехал. Сам родом отсюда, поэтому ипереехал», ― говорит фермер. Через секунду признаётся, что закупочные цены намолоко вХойницком районе на10% выше, чем вдругих регионах. Кроме него, здесь работают ещё 22фермеры. Запоследние пять лет количество фермерских хозяйств врайоне увеличилось вчетыре раза. Молоко сдают наместный филиал «Милкавиты», 80% продукции идёт наэкспорт вРоссию. «Всё снашим молоком, сыром идругим хорошо. Люди покупают, мысами тоже», ― рассказывают намолочном заводе.

Зарплата на заводе железобетонных конструкций

«Два года назад были сильные пожары здесь. Паника поднялась, люди детей невыпускали наулицу. Нопотом измерили фон, всё нормально», ― рассказывает директор школы вагрогородке Стерличево. С2014 года вшколе есть кружок «Эдельвейс», здесь старшеклассники наподаренном швейцарцами оборудовании проводят замеры продуктов питания нарадиоактивность. Приносят издома фрукты, овощи, молоко, ягоды, грибы. Завремя существования кружка дети сделали 214анализов, превышение нормы нашли в14случаях. Восновном ― всушёных грибах. «Люди знают, что нужно промывать продукты, вчём радионуклиды накапливаются. Учителя проводят классные часы, посвящённые этому. Специалисты иззаповедника кнам приезжают. Раз вгод всех детей обязательно проверяют медики, диспансеризация происходит. Болезни находят, лечат сразу. Врезультате, унас здесь больных детей меньше, чем надругих территориях. Вы, может, неповерите даже», ― продолжает директор школы.

Ученики устраивают показательный анализ. Заливают вшвейцарский аппарат принесённое издома молоко. Машина выдаёт показатель ― 34беккереля налитр.Нормы допускают 100беккерелей.

Ещё больше омолоке рассказывают вХойникском филиале «Милкавиты». «80% нашей продукции идёт наэкспорт вРоссию. Сыры, молоко.80%, понимаете? Атам всё проверяют, чтобы только чего непопалось. Иниразу небыло так, чтобы находили что-то», ― директор молокозавода лично водит журналистов попредприятию. Показывает лабораторию, производство сыров исыворотки, даже разрешает посмотреть, как проверяют молоковозы наКПП. «Несколько раз было так, что молоко нам неподходило понормам. Мыотказывались принимать. Куда его поставщики дели, мынепроверяем», ― рассказывают сотрудники предприятия.Фамилия Карманов здесь тоже вызывает шквал эмоций.

Ещё один флагман промышленности Хойников ― завод железобетонных изделий.Предприятие впечатляет. Новые современные механизмы, котельная скомпьютерами, продажа продукции заграницу, вРоссию. «Унас очередь, чтобы трудоустроиться сюда. Средняя зарплата достигает 800рублей», ― рассказывает один изруководителей завода. Правда, если подойти кслучайному рабочему, молодому специалисту, томожно услышать, что его зарплата немного иная ― 250-300рублей. То, что жильём вХойниках обеспечивают всех молодых специалистов, тоже вызывает урабочих улыбки.

Ликвидатор без льгот

У небольшого монумента в память о жертвах чернобыльской катастрофы в Хойниках ученики местной школы возлагают цветы, рядом ― ликвидаторы.Ликвидаторы все как один хвалят государство и власти за программу возрождения загрязнённых территорий. Убеждают, что всем довольны. Позже мы узнаем, что эти люди в 1986-м занимались отселением и другими организационными моментами, работали в местных органах власти. С ликвидатором, который в апреле 1986-го года был обычным пожарным, мы разговариваем вечером в местном музее.

Бывший пожарный-ликвидатор, а теперь просто пострадавший, Николай Михайловский.

«Янавойне небыл, новыглядело это всё, как настоящая война. Вертолёты, эвакуация. Страшно было... Мыездили тушить торфяники, пожары туда, где сейчас зона. Идыма нахватались, ивсего. Тогда ещё небыло заповедника. Вавгусте 1986-го яженился, мытак ижили здесь рядом. ВБрагинском районе. Атеперь мыдаже инеликвидаторы. так, пострадавшие. Льготы были, ихорошие льготы. Асейчас нет... Обида есть, конечно . Но, видимо, это такая необходимость. Унас тут врайоне каждый второй был ликвидатором. Всем нехватало, видимо... Льготы постепенно отменяли. Теперь только подоходный налог поменьше. Раньше медикаменты были ― что бесплатно, что соскидкой. Коммунальные услуги на50% дешевле. Сейчас ничего... Годы идут, здоровье ухудшается. Суставы болят. Нокак-то живём», ― рассказывает бывший пожарный Николай Михайловский.

Время отвремени ликвидатор замолкает исмотрит куда-то заспины журналистам. Там стоит заместитель главы райисполкома Жанна Чернявская.Она энергично жестикулирует, пытается направить ликвидатора вправильное русло.«На что здесь обижаться? Мывот тоже изэтого района. Давайте имыбудем обижаться. Давайте инам тоже50% скидки накоммунальные услуги. Льготы заменили нагосударственную программу развития чернобыльских районов. Поней, например, строится льготное жильё. Еслибы эти средства неаккумулировали, тоничегобы этого небыло. Наверное, людям обидно. Нолюдямже что-то даёт это всё», ― говорит чиновница журналистам.

Бизнес в радиологическом заповеднике

В апреле 1986 года в Хойникском районе жило около 46 тысяч человек.Теперь ― менее 20 тысяч.При этом почти 13 тысяч человек живут в самих Хойниках.Значительная часть района занята Полесском радиационно-экологическом заповедником, который разделён на две зоны ― 30-километровую зону отселения (загрязнённую плутонием и америцием) и зону, загрязнённую только стронцием и цезием, где сотрудники заповедника могут вести экспериментально-хозяйственную деятельность.И ведут.По словам директора заповедникаПетра Кудана, в прошлом году благодаря ей заработали около четырёх миллиардов старыми рублями.Продают дерево, также торгуют лошадьми.Руководство заповедника и департамента уверяют: вся продукция проверена, и угрозы здоровью не несёт."Если получить чистую продукцию, то можно её продавать. И самое главное, чтобы не боялись обрабатывать земли, которые находятся рядом с заповедником. Показать, что можно здесь делать", ― убеждает директор департаментаАлександр Титок.

Бизнес в заповеднике в основном вращается вокруг торговли древесиной. «40% древесины соответствует нормам. Мы в основном ставим научные задачи. А вот Александр Иванович (руководитель департамента Титок, ― Еврорадио) ставит задачи эффективного использования ресурса, который мы задействуем на получение этой внебюджетной продукции. Что, нашим сотрудникам будет плохо, если мы вместо четырёх будем иметь восемь миллиардов? Вы знаете, сегодня наше государство большие затраты имеет из-за этой радиации и катастрофуы, и не может нам обеспечить ту защиту материальную в полной мере. А если есть возможность и нам где-то пошевелиться, то что в этом плохого?» ― убеждён директор заповедника. Руководители департамента и заповедника говорят, что ни один кубометр леса не выедет за пределы заповедника, если будет превышать норму по загрязнению. А заготавливают древесину только на тех участках, где «всё давно исследовано и чисто». Древесину продают населению Хойникского района. Говорят, что она пользуется спросом. В том числе из-за того, что имеет более низкую цену.

Естественный допустимый радиационный фон ― до 0,2 микрозиверта в час. На КПП "Бабчин" он превышен в два с половиной раза. Средний фон по Минску ― около 0,1 микрозиверта в час.

Но всё же остаётся не до конца понятным, зачем вести бизнес за колючей проволокой, отделяющей радиационно-экологический заповедник от более чистых земель. Тем более, что в указе главы государства от 2013.01.21 № 41 «О Полесском государственном радиационно-экологическом заповеднике» в экспериментально-хозяйственной зоне допускается только «проведение рубок промежуточного пользования (при условии соответствия содержания радионуклидов в древесине республиканским допустимым уровням)». В заповедной зоне вести заготовку древесины вообще запрещено. Ещё есть нюанс с америцием. Исследования по загрязнённости территории заповедника этим радиоактивным элементом только начинаются, и гарантировать его отсутствие в древесине, которая продаётся, сложно.