Жизнь в изоляции: как «дачники» из Луганска оказались в закрытом поселке на линии фронта

Жители поселка Песчаное Луганской области живут в дачных домиках с тех пор как началась война. От оккупированной территории их отделяет только река. До ближайшего магазина надо идти пешком и делать большой крюк – прямая дорога через лес заминирована.

Сюда редко кто доезжает: во-первых, это опасно – дорога простреливается, а во-вторых, не пускают военные, поселок закрыт. Но местные жители не сдаются – пекут хлеб, выращивают овощи и заботятся друг о друге, уже 3 года они живут, как одна семья.

Громадское побывало в Песчаном и узнало, в каких условиях живут бывшие горожане.

«Академическый поселок»

Здесь уже нет никакой линии фронта. Справа – река Сиверский Донец, на другом берегу – самопровозглашенная Луганская народная республика. Если ехать по грунтовке, которую даже местные называют «опасной», машина наконец упрется в шлагбаум.

Поселок Песчаное закрыт, сюда не пускают даже ОБСЕ, а «Красный Крест» в последний раз приезжал месяц назад. Возвращаться сюда представители миссии не планируют.

Здесь, в дачных поселках неподалеку города Счастье Луганской области, в картонных «скворечниках» с бумажными крышами, живет двадцать человек. До войны их было гораздо больше, но никто здесь не жил постоянно – это территория заповедника, в котором давали дачи академикам, ученым и чиновникам.

Но в 2014-м, когда началась война, луганчане, у которых были здесь участки, переехали сюда из города. А обратно уже не вернулись. Ни магазина, ни медицинской службы, ни даже нормальной дороги к благам цивилизации отсюда нет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Он искал СССР»: как пенсионер из России пешком дошел до прифронтового интерната в Луганской области

Вдоль шлагбаума стоят солдаты, а рядом – «Нива». Добраться до поселка по этим пескам можно только на ней или на военных «УАЗах».

«Ребята, я вас здесь уже жду, – говорит водитель «Нивы», бросает ключи от машины и сам лезет в багажник. – И так доеду, меня местные «фашисты» знают», – шутит он.

Военный поднимает шлагбаум и, улыбаясь, пропускает.

Вдоль единственной улицы стоят летние домики, кое-где из труб поднимается дым, черный, как антрацит. На вытоптанной площади для сельских сборов, ждут почти все местные.

«Нам говорили: в час, а затем в два, а потом в три, а сейчас уже седьмой час. Я уже протрезвел!», – жалуется Саша. По его словам, он так хотел с кем-то поговорить, что даже не обедал.

На площади шумно. Каждый со своими проблемами.

В закрытое военными Песчаное почти никого не пускают, даже международные организации, поэтому каждому жителю есть о чем рассказать и поделиться своими проблемами Фото: Евгений Спирин / Громадское

Проверки для переселенцев

Жить без магазинов и работы трудно. Некоторые получают пенсию, но даже с этими выплатами доход нестабилен.

«Ну, я, например, не получала долго. Приехала в Луганск и заболела пневмонией. Там попала в больницу. А надо же было пересекать линию, чтобы проверка меня по адресу справки переселенца нашла, а я болела и не пересекла. Все ­– пенсия закончилась. Сейчас восстанавливаю, но говорят, раньше, чем через три месяца ничего не будет. Даже не ясно, возместят ли за период, пока не платили», – рассказывает Валентина.

Все пенсионеры боятся проверок, ведь здесь нельзя встать на учет как переселенец, а значит нужно просить зарегистрироваться у друзей, в других населенных пунктах. Если комиссия не обнаружит людей по зарегистрированным адресам – пенсии лишат.

Валентина (в центре) переоформляет пенсию заново, потому что пока она вынуждена была лечиться в Луганске, не успела пересечь линию разграничения и пройти проверку по месту жительства Фото: Евгений Спирин / Громадское

«Мы с мужем зарегистрировались как переселенцы в Новопскове, так как в Станице пенсионный фонд с началавойны не работал. Живем мы здесь – а в Песчаном сельсовета нет. Где смогли, там и зарегистрировались. А каждая проверка – это как пороховая бочка. Но в чем проблема? Я живу в Украине, я работаю в Украине, я плачу налоги в Украине, я никуда не прячусь, вот она я – здесь, я – жива. Но каждый раз боюсь проверки».

Ну, приезжайте сюда и проверьте. Я – гражданка Украины, у меня паспорт такого же цвета, но я чувствую себя вторым сортом», – рассказывает Вера Чиж. До войны она работала в луганском университете имени Даля на кафедре экономики и имеет звание доктора наук.

Вера Чиж (в центре на переднем плане) - доктор наук, до войны преподавала в Луганском университете экономику Фото: Евгений Спирин / Громадское

Самая большая проблема – отопление этих декоративных домиков зимой.

«Нам приходится жить здесь, в дачном поселке. Дома для холодов не приспособлены. Красный крест помогал углем, дровами, это спасало. Трудно жить, нет ни медицинской помощи, ни магазинов, даже скорой нет. Да что там говорить: дороги нет. Мы помогаем друг другу. А пешком до ближайшей деревни 6 км. Лесом не пройдешь, там заминировано. Ходим в соседнее село, Нижнетеплое. Там рынок есть, по понедельникам», – делится Чиж.

Вера рассказывает о проблеме отопления дачных домиков зимой Фото: Евгений Спирин / Громадское

Местный житель Сергей вспоминает, как «Красный Крест» привез в село дрова:

«Их грузовик большой застряла. Так мы с мужиками пошли, пилы взяли и начали деревья валить! Так и протащили его лесом. Выгрузили они угля, а мы разбираем».

«Пыль какой-то, а не уголь, – жалуется Валентина. – Бросаешь в печку, и кроме сажи – ничего, только и успевай трубу чистить. Так три раза в день почистишь, уже и топить не хочется».

Сергей, когда рубил дрова, отрубил себе фалангу пальца.

«Поселок же закрыт, но мы запрыгнули в «Ниву» и вперед, в амбулаторию Петропавловскую. Пришили палец, теперь как новенький», – говорит мужчина.

«А я, когда себе отрубил, никуда не поехал. Вот – теперь он кривой, как сосны в нашем лесу», – хвастается его сосед, демонстрируя поврежденный палец.

Сергею (справа) удалось выехать из деревни в амбулаторию в Петропавловке, когда он случайно повредил палец топором Фото: Евгений Спирин / Громадское

Сильный пожар

Вокруг села – лес. Когда вспыхнула сухая трава, пострадала соседняя Малиновка. За сутки, 22 августа, огонь подошел к Песчаному.

«Мы не спали почти 4 дня. Пожарные тоже в лесу ночевали. Мы им воду туда носили, еду. Но спас нас всех тракторист. Он такие трюки на тракторе делал. Смотришь и думаешь: как вообще туда можно было заехать? Он дисковал почву и так отрезал пожар от леса. Отсек молодняк и огонь отступил. Если бы не он – мы бы сгорели», – говорит жительница поселка Нина Соломахина.

Село не пострадало от огня, но лес вокруг деревни заминирован – с этим местным жителям справиться не под силу. Валентина описывает впечатления от апокалипсиса:

«В лесах растяжки, мины противотанковые, противопехотные. Мы двое суток тушили. Огонь ­– стеной. Сначала из леса побежали зайцы, затем лисы, а затем лоси. Мы на крышу забрались от отчаяния. Смотрим, как все пылает. И здесь начинают взрываться все эти мины и растяжки. Лес горит, мины взрываются. И мы стоим на крыше посреди всего этого. Вдруг начинает капать дождь. Кап-кап, а затем ливень. Огонь гаснет. Той ночью мы наконец поспали».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:«Мины мыназываем картошкой»: как фермеры наДонбассе вовремя «хлебного перемирия» собирают урожай

Кроме этих постоянных жителей Песчаного, как ни странно, сюда приезжают и дачники.

«Парочка тут одна есть, из Луганска. Люся и Витя, на выходные приезжают. Когда пожар потушили, я на базар пошел. И встретил там этого Витю. Он мне говорит: а мы три дня уже как тут. А я думаю: Мы три дня огонь тушим – не спим, а ты, гад, в доме сидишь? Думал привязать ему вокруг шеи веревку и протащить по селу, чтобы знал. Но не стал, жена остановила», – рассказывает Вова.

В Песчаном нет ни медицинской помощи, ни магазинов, ни дорог, до ближайшего соседнего села 6 км (на втором фото слева – самая старшая жительница села) Фото: Евгений Спирин / Громадское

Жизнь в изоляции

В магазин далеко, да и не всегда можно пройти, поэтому жители поселка привыкли рассчитывать только на себя.

«Мы друг другу помогаем. Берем муку, печем хлеб. На всех. Раз в неделю, бывает, соберем список, кому что надо, и кто-то едет на базар, а потом раздает», – рассказывает Соломахина.

Зимой военные запрещали жителям покидать Песчаное.

«Ребята-солдаты, они поселились у нас с декабря. Мы отнесли им списки тех, кто здесь живет, списки машин, их всего шесть. Но уже в январе нас закрыли. Поставили шлагбаум и колючую проволоку. Все – уехать нельзя. Мы попросили: дайте нам сутки, мы решим эту проблему. И ничего, решили», – вспоминает Нина.

Жители знают военных по именам, а военные знают жителей. Благодаря присутствию военных, в Песчаное перестали совершать набеги боевики. Последнего видели весной, на другом берегу реки. Грабежей тоже стало меньше.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:В ад и обратно: история любви в прифронтовом интернате

Сейчас жители мечтают только о еде, дровах и дороге.

«Хотелось бы, чтобы дорогу на Кондрашивку сделали. Там и до Станицы напрямик – 12 километров. Можно было бы и на рынок, и за пенсией. Но пока дороги нет, мы здесь не сдаемся. Если надо, репу будем есть, топинамбур в конце концов высаживать. Даже если все от нас откажутся, будем выживать и друг друга не бросим. Чтобы там не произошло», – выражает общее желание Нина и идет составлять списки нужных товаров – утром машина будет ехать на базар.

Фото: Евгений Спирин / Громадское

Текст:Евгений Спирин