Война роботов уже продолжается
Сейчас многие крупные страны меняют свои доктрины ведения войны. Они смотрят на нас и учатся. То, что мы показали первыми, — это эффективность дронов. Очевидно, что Беспилотные летательные аппараты с функцией пилотирования ими с видом от первого лица (с англ. First Person View — «вид от первого лица»).FPV-дроны не могут заменить артиллерию. Но когда у нас нет боеприпасов на поле, потому что их не поставили, то FPV такие проблемы решают.
Поскольку мы в Украине должны говорить не только об обеспечении, но и считать, сколько что стоит и какова его эффективность, то FPV-дроны часто эффективнее артиллерии. Однако технологии не стоят на месте, это большой вызов и для Украины, и для всех.
Сейчас есть большая проблема с количеством «Орлан» — российский многоцелевой летательный комплекс, предназначенный для ведения разведки и корректировки огня.«орланов» у нас над городами. Сбивать их ракетами мы не можем, это дорого. Они корректируют ракеты, артиллерию, Управляемые авиационные бомбы.КАБы в нашу сторону. Поэтому мы ищем решения среди производителей, кто что может сделать, помогаем с тестированиями тем, кто имеет определенные части решения, чтобы все это собрать, протестировать, прокоммуницировать, скажем, на какой высоте оно должно долетать, какой должна быть скорость, выяснить детали, нюансы, о которых нужно знать при проектировании своей наработки, чтобы она была действительно эффективной.
россия нарастила свои Средства радиоэлектронной борьбы.РЭБы — наши дроны и связь уже не работают. Значит, нам нужно развивать системы связи, новые технологии, РЭБ-устойчивость, переходить на новые антенны и частоты, на новейшие управления, чтобы эти дроны были эффективными. Нам нужно переходить, например, от FPV-дронов к роям дронов или каким-то другим — не буду говорить обо всех секретах и инновационных сюрпризах, над которыми работаем.
Сейчас асимметрия в технологиях работает очень короткое время, до 6 месяцев. Это как раз маленькое окно возможностей работать инновационно, чтобы готовить новые сюрпризы для врага, потому что он адаптируется. Например, в Telegram-каналах появилась фотография российских аэродромов. Они уже закрыли железными ангарами свои самолеты, которые были доступны. То есть наши дроны уже туда не попадают, функцию не выполняют, поэтому нам надо придумать что-то другое, чтобы они залетали внутрь или как-то их оттуда выманивать.
Это именно такие технологии и инновационные решения, которые украинцы вынуждены придумывать, потому что у нас нет другого выбора. Мы россию ресурсами не победим, а победим именно благодаря нашей технологичности и инновационности.
Наша основная задача как Brave1 — развивать украинские технологии, украинских производителей, свой Оборонно-промышленный комплекс.ОПК и принимать те инновационные решения, которые эффективны. Знать и понимать, какие есть проблемы и запросы от Сил безопасности и обороны, какие задачи им нужно выполнять, что не работает, как это нужно улучшать, помогать украинским производителям с грантами, привлечением инвестиций и экспертизой.
Если мы не начнем верить в свое и наращивать свое, то наша зависимость от иностранных партнеров никуда не исчезнет. На сегодня государство сделало уже очень много: огромную дерегуляцию, упрощение процедур, кодификацию, тестирование, попадание в войска. Но есть еще много вопросов, с которыми сталкиваются производители. Сейчас болезненно стоит вопрос бронирования, есть вопрос контрактов, условий, связанный с предоплатой, рисками импорта, цепями и т.д.
Очевидно, нужно еще много дерегуляций по процедурам, бюрократии, потому что производителей до сих пор мучают с процедурами: мол, предоставьте 33 листа документов. Они нужны, но их точно надо сократить, ведь во многих процедурах мы до сих пор живем советщиной. Надо от этого избавляться.
С одной стороны, мы не можем все дерегулировать и сказать: «бери дрон и запускай», как это происходит в россии, потому что это безопасность и эффективность, и мы должны быть убеждены, что оно не взорвется в руках наших солдат и долетит, при этом не даст врагу знаний о нас и не подвергнет опасности наших воинов.
Но с другой стороны, мы все еще иногда придираемся к комам, шрифтам и рамкам в документах, поэтому должны это раз и навсегда запретить. Сегодня вся страна должна работать 24/7 на победу — так, как делают наши ребята на передовой. Мы себе здесь не можем позволить другого темпа, должны действовать максимально быстро.
В нашей стране есть несколько вызовов относительно роботов и технологий. Один из них — это советские стандарты ведения войны на поле боя. Несмотря на то что сегодня в армию попали очень много ребят с инновационным подходом, одновременно есть большое количество военных, которые не открыты к новым технологическим решениям. Поэтому большая работа здесь — это комплексное обеспечение, подготовка, введение в доктрину, эффективность, чтобы каждый выполнял свою функцию.
Я убеждена, что мы должны верить и помогать украинским производителям, потому что они уже вложились. У нас есть замечательные инженерные таланты, мотивация, команды. Мы уже на пути лидерства в определенных технологиях.
Наша задача сегодня — повторить такой же успех, который был с дронами, в работе с наземными роботами. Их нужно доразвить, законтрактовать и дать на них деньги, потому что без денег и контрактов предприниматель не может развиваться.
Появились наземные роботы, дальше в Генштабе появляется доктрина применения, потом — подразделения, штат, различные тестовочные моменты, бригады, батальоны в подразделениях, которые с этим будут воевать. Это большой комплексный подход государства на всех уровнях. «Под капотом» очень много работы, которой не видно, но которую мы должны ценить.
У нас есть идея миссий для роботов: кто именно и на каком этапе будет выполнять определенные задачи. Например, один едет и ломает инженерные сооружения, второй на конкретном расстоянии может стрелять гранатометом, этот может эвакуировать, другой — подвозить логистику. Здесь есть связь, здесь есть ретранслятор, коммуникация с дронами, которые осуществляют разведку. А в идеале мы движемся к БпЛА-разведчику, в котором все данные благодаря искусственному интеллекту будут обрабатываться и отображаться на карте командира. Он будет решать, какими методами туда зайти, пройти, как с этим бороться и тому подобное.
Война роботов уже продолжается. Есть очень много миссий для роботов: эвакуация, логистика, боевые действия, минирование, разминирование, камикадзе. Это все роботы, которые заменяют людей. За этим не будущее Украины, за этим — настоящее Украины, поэтому должны для этого максимально концентрированно работать, доверять и помогать.
Мы говорим о том, как технологии должны быть комплексно применены. Например, мы слышали обратную связь по первым «Сабля» — дистанционно управляемый боевой модуль.«саблям», которые закупили и передали на фронт: в некоторых бригадах они остались лежать. Бойцы не знали, как их применять. И здесь тоже есть большой блок подготовки операторов. Фронт у нас очень большой, он простирается на 1500 км. Есть разные дистанции: где-то эти «сабли» можно использовать, где-то нет. То есть это большая комплексная работа военных, производителей, закупщиков, командования для того, чтобы оно было эффективным.
Наш путь и в этой войне, и дальше в контексте развития — дать такой отпор врагу и нарастить такие возможности в нашем государстве, чтобы врагу не хотелось еще раз к нам приходить. Я лично верю в технологии, это единственный наш путь.