«Больные не хотят лечиться. А заставить их нельзя», — врач-фтизиатр о ситуации с туберкулезом в Украине

24 марта в мире отмечают День борьбы с туберкулезом. Эта болезнь остается одной из наиболее опасных в мире — ежедневно от нее умирает около 5 тыс. человек. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), Восточная Европа — одна из самых опасных территорий. А Украина в этом списке — среди лидеров по скорости распространению туберкулеза. О том, как бороться с этой болезнью, Громадское поговорило с врачом-фтизиатром, консультантом украинской Общенациональной горячей линии по вопросам туберкулеза и ВИЧ/СПИД Анной Марченко.

Старые и новые методы лечения

Насколько верно утверждение, что Украина — один из лидеров по распространению туберкулеза?

Туберкулез – это социально опасное заболевание, и оно поражает все слои общества. Действительно, можно сказать, что Украина – лидер по распространению туберкулеза. Она занимает второе место среди мультирезистентного туберкулеза. Что это такое? Это туберкулез, у которого есть устойчивая форма бактерий к двум наиболее эффективным препаратам – это изониазид и рифампицин. Несколько лет назад у нас были проблемы с поставкой препаратов, то есть были перерывы в лечении [пациентов]. А это процесс должен быть непрерывным, чтобы не развивать резистентность [к препаратам]. И то, что происходит сейчас – последствия отсутствия препаратов.

Если анализировать ситуацию с распространением туберкулеза за все годы независимости Украины, то в какие периоды ситуация была наиболее критичной?

В 1995 году официально была признана эпидемия туберкулеза в Украине. За все эти годы были и подъемы, и падения. Если сравнивать 2016 и 2017 годы, то статистика говорит, что заболеваемость снижается. Но. Статистика – это цифры, которые подают диспансеры. То есть, речь идет о людях, которые официально стоят на учете. По статистике, которую дает ВОЗ, у нас около 20% больных не дообследованы.

Туберкулез всегда считался болезнью бедных. Но сегодня это уже не так – может заболеть и учитель, и директор, и кто угодно. Ситуация с туберкулезом в Украине очень критична

Но она все равно лучше, чем в 1995 году?

Да, она лучше, но все равно есть процент людей, которые не обследованы. Мы сейчас работаем по протоколу 620-му, образца 2014 года (инструкция по лечению туберкулеза, утвержденная Минздравом Украины). Сегодня группа экспертов разрабатывает новый протокол. В нем изменения касаются и быстрой диагностики туберкулеза, и улучшения лечения. Потому что сегодня до сих пор, в некоторых больницах, мы лечим туберкулез теми же препаратами, что были 20 и 30 лет назад. Но сегодня микобактерия настолько модифицировалась в этой среде, что эти препараты на нее уже не реагируют. Нужны новые методы, подходы, потому что если все будет продолжаться как сейчас, то это очень плохо закончится.

Анна Марченко, врач-фтизиатр. Фото: из личного архива

Я как раз хотела спросить у вас про эти методы, потому что я читала, что министр здравоохранения Ульяна Супрун очень критиковала старые методы лечения. При этом я видела, что некоторые врачи сами не хотят переходить на новые протоколы. Что вы об этом знаете?

Ульяна Супрун придерживается международных стандартов. Что МОЗ хочет внедрить в нашу систему? Чтобы были короткие сроки лечения больных туберкулезом. Сейчас больной лечится минимум 2 месяца в стационаре. Это дорого и экономически не выгодно нашему государству. Они [МОЗ] хотят сделать так, как в Америке – там лечение длится максимум 15 дней, а потом больной идет на амбулаторное лечение. Но у нас зарегистрировано почти 30 тыс. больных туберкулезом. В США – единицы (по данным ВОЗ, около 10 тыс. человек).

Считается, что домашняя обстановка благотворно влияет на лечение, что больной не будет изгоем – у нас же до сих пор есть стигматизация болезни. Но если речь идет об однокомнатной квартире, где 3-4 человека живут и туда приходит больной туберкулезом?

К нам на горячую линию обращаются родственники пациентов, которые не хотят лечиться. Но у нас нет принудительного лечения – возможна только госпитализация по решению суда. Но если человек не хочет, то его никто не заставит. Он пробудет какое-то время в больнице, он хочет домой, в привычную среду. В итоге он попадает к нам несколько раз, иногда людей привозят в уже очень критическом состоянии.

Наши больные вообще не хотят лечиться. Например, есть больной, который 20 лет употреблял алкоголь. У него уже есть осложнения. Мы назначаем ему препараты, которые токсичны. Понятно, что он начинает чувствовать, как болят печень, почки и так далее. Но это не та дозировка, которая может навредить. А они думают, что наоборот.

Раньше, 10 лет назад, больным приносили препараты, ставили на прикроватную тумбочку и уходили. Врачи верили им, что они примут препарат. А потом приходишь на третий день – а таблетки стоят. Поэтому сейчас есть контроль за лечением – больной должен в присутствии врача выпить таблетку и показать, что он, например, не спрятал ее во рту.

Туберкулез и образованность

Как часто на вашу горячую линию звонят люди по вопросам туберкулеза, и с какими вопросами они обращаются?

В последнее время — наверное, чем дальше, тем больше они о нас узнают — очень много. Это бывает минимум 20 обращений в день. Проблемы разные: «Почему меня перевели на паллиативное лечение? Я хочу лечится». «А почему врач сказал то-то?». Чаще всего они обращаются за помощью. К примеру: «Я нахожусь в Киеве, а прописан в Харьковской области. А меня не хотят здесь госпитализировать». Я беру контакты у этого больного, ведь он хочет, чтобы эту проблему решили.

Мы сами обращаемся в тот диспансер, где ему отказали, связываемся. Берем телефон, фамилию, имя лечащего врача. И уже с ним решаем вопрос. Или связываемся с главврачом, начмедом, секретарем. С ними решаем вопрос. У нас есть такая функция, как «Обратный звонок»: мы с рабочего телефона вызываем те структуры, которые нужны, чтобы решить этот вопрос. Потом мы отзваниваемся больному.

Радует, конечно, когда мы можем помочь. Когда она счастливы, благодарят. Это приятно.

Вы, общаясь с этими людьми, как можете оценить образованность украинского населения в вопросах туберкулеза?

Все кто к нам обращается, первое что делают — паникуют. Они к нам обращаются тогда, когда им становится обидно. Бывает, говорят: «Я уже везде обращался, помогите пожалуйста. Вся надежда на вас». В таких случаях очень хочется помочь пациентам. У меня не было таких, которым надо было рассказывать что это. Они уже начитаны благодаря Интернету. Они очень много знают о своей болезни. Иногда кажется, что мне нечего добавить. Часто обращаются по поводу обследований: расскажите, как делать КТ, манту. Прочитали много в интернете, но все равно просят помочь. Не могут часто понять суть. Это единственное, в чем они не разбираются.

Есть больные, которые сомневаются в компетенции врачей, в помощи, которую они получают. Я их отправляю на консультацию. Есть больные, которые не знают, какой у них диагноз. Я их спрашиваю, почему. Они отвечают: «Мне врач не рассказал». Это неправильно.

Каждый больной должен знать, какой у него диагноз, какие лекарства он принимает, какие прошел обследования, какие результаты

Есть у нас, к сожалению, недоработки среди медперсонала. Над этим тоже нужно работать. Нужна помощь врача-психолога: их надо настраивать, рассказывать, что может быть, если они не будут лечиться.

Бывают случаи, когда больной говорит: я не хочу лечиться. Ему говорят: «Пиши заявление - и ты свободен». Это неправильно. Такой больной будет дальше распространять заболевание. К нам он придет на той стадии, когда уже его тяжело будет вылечить.

Поэтому когда поступает больной, нужно провести с ним разъяснительную работу. Что будет, если он они будут лечиться и что будет, если откажутся. Фтизиатрия — это та сфера, где врачи получают не очень много удовольствия. Но есть над чем работать.

Взгляд в будущее

Как вы думаете, какие шаги необходимо предпринять, для того, чтобы улучшить нынешнюю ситуацию?

Мы разработали стратегию «Остановим туберкулез»/«Конец туберкулезу».

Это государственная программа?

Да, до 2030 года. Большие планы, реформа. Все рассчитывают на то, что в короткие сроки будет доступно амбулаторное лечение, препараты, и на всех уровнях, во всех регионах ситуация улучшится. Будем надеяться, что так и будет. Мое мнение: помимо препаратов, нужная своевременная диагностика. Больных, которые сами обращаются с симптомами — единицы. В основном их выявляют на профосмотре. Или случайно обнаруживается перед хирургическим вмешательством, когда нужно сделать снимочек.

Нужен контроль за препаратами. И это не только один врач-фтизиатор должен работать. Это целая система, над которой должны работать все. И главное — с больным. Если человек заинтересован в излечении, он будет делать все.

Как люди относятся к больным туберкулезом? Все держатся подальше. Но надо помнить, что от этой болезни никто не застрахован. Мы не знаем, что нас ждет завтра. Мы не знаем, что с нашим другом, братом может случится. Надо оставаться человеком.