День Независимости поколений — СПЕЦПРОЕКТ

Анастасия Власова

Громадское по случаю Дня Независимости Украины собрало мнения молодых людей о том, в чем главныеразличияжизни в современной Украине и жизни их родителей во времена СССР.

Полина Нагорная, 25 лет

Я бы хотела, чтобы мои родители в молодости могли больше путешествовать по Европе, Северной Европе. Хотела бы, чтобы у них тогда был такой же доступ к информации, как у меня сейчас, чтобы они могли больше развиватьсядуховно. В целом же, хотелось бы, чтобы у них просто было больше времени для самих себя.

Когда маме было 20 лет, у нее уже была моя старшая сестра, Оля. Родители жили с маленьким ребенком и своими родителями в одной квартире. Это было время перестройки и кризиса, они много работали и занимались семьей, но у них не было времени на познание себя и развлечения.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Мой папа — рок-музыкант. Имои родители были еще теми «тусовщиками». Уних тогда кругозор был гораздо уже, они имели меньше доступа к информации, пропаганды было больше. У нас сейчас тот же уровень пропаганды, в принципе, но мы умеем ее отличать от правды.

Мы очень развиты, но вместе с тем мы — эгоистичны, а родителименьше были заняты собой. Мы — глобалисты, они — «ячейка общества», они жили как в коконе. Я бы отвела своих родителей в Unit City (инновационный парк) и в Театр на Подоле, в этих местах я чувствую себя, как в параллельной реальности.

Я в Киеве живу уже 13 лет и за столько времени любить его становится все труднее, нужны какие-то зацепки. И эти два места — Театр и Unit City — заставляют меня чувствовать, что мы живем в хорошей стране.

Я мечтаю увидеть мир, и чтобы родители вечно жили. Мама в моем возрасте мечтала о собственной квартире, о счастье для своей семьи, о какой-тоопределенности... чтобы родители жили вечно.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Катя Гончар, 22 года

Моя мама в 18 лет еще как «отрывалась»: уехала из Армении, сама переехала жить в незнакомую страну. У меня в мои 18 не хватило бы на такое смелости.

Я бы хотела, чтобы у них была возможность путешествовать больше, отправиться в тур по Европе, например. Родители много ездили по стране, но в основном по тем местам, где папа служил. Перед нами сейчас множество возможностей и выбора, но таморально-духовная«закалка», которуюзаложили в меня родители, всегда остается со мной.

Мои родители познакомились в Киеве, в трамвае на Подоле. Когда они увиделись первый раз, папа попросил у мамы ее номер телефона, но, видимо, записал с ошибкой, потому что так и не смог дозвониться. Он перепробовал множество вариантов номера, но так и не связался с мамой. Через некоторое время, уже весной, они снова увиделись в том же трамвае и после этого уже начали встречаться.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Папа тогда еще служил наСеверном Азербайджане, а мама жила в Киеве, так что несколько лет они поддерживали отношенияна расстоянии. У меня бы так не получилось. Представить только:ко мне подошел бы какой-то парень в трамвае, я бы на следующий день его уже не вспомнила, а мама вспомнила.

По сути, моя мама в свои 20 и я сейчас мечтали об одном и том же, но она лучше воплощала свои мечты. Мама мечтала о семье и она нашла мужчину своей жизни. У нас с ней цели похожи.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Сергей Богаченко, 23 года

Мне бы хотелось для своих родителей больше свободы в глобальном плане, их до сих пор связывает по рукам прошлоестраны, которой уже нет. Для них что было главное? Школа, диплом, работа. Для меня же все это полная ерунда. Я хотел уйти из универа, но закончил его только из-за договоренностис папой. А сейчас я зарабатываю больше отца.

Хотел бы, чтобы они были открыты к новому, чтобы у них было больше смелости принимать новое. Уних что-тоновое появлялось раз в 5 лет, у нас это случается практическикаждый день. Мне отец только сегодня говорит: «Сына, мне здесь телефон обновление предлагает, что делать?» Я говорю: «Принимай».

Моя мама тогда была вроде нынешних хипстеров, однойиз немногих, у кого был проигрыватель. Мама из Тернополя, поэтому она всегда была более прозападная:Led Zeppelin слушала, Pink Floyd, AC/DC. Маму из комсомола даже исключили.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

У них до сих пор есть жесткие предрассудки, я —более открытый к новому и объективный, информацию сейчас могу черпать из множества ресурсов. У меня уровень социализации выше, больше друзей из разных стран, я уже больше видел. У нас все проще, у нас круг общения шире, но у них было больше настоящих друзей, которые на всю жизнь. Вот, папин друг Паша, например.

Отец «шарит» больше меня и брата: как построить дом, починить машину... все. А мы умеем код в HTML написать. Отец умеет то, что должен уметь мужчина,а мама — то, что должна уметь женщина, таккак они жили в СССР. У нас же гендерные роли смещаются.

Они много путешествовали, много вместе выезжали на природу, потому что других вариантов просто не было. Они хотели чего-то, но не мечтали. Хотели жить и кайфовать. Я мечтаю увидеть весь мир, я знаю, что могу это сделать. Хочу еще на Марс слетать, конечно, и пофотографировать там, но это уже сложнее.

Онитогда все боялись позора. Выгнали из комсомола — позор. У нас такого нет. Сейчас, наверное, не так легко заставить людей чувствовать себя опозоренными. Разве что, кто-то пойдет воевать за Украину и продастся «ДНР» — вот это былбы позор.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Они до сих пор делают какие-то вещи, потому что «так принято», а я против этого. Если бы моим родителям сейчас было по 20, я повел бы их тусоваться со мной в «Окно», там или в «Друзья» (бары в Киеве — ред.). А после поехали бы кататься на мопедах.

Отец до сих пор достаточно «олдскульный», хотя они с мамой и путешествуют. Мама ему говорит: «Поехали в Германию», а ему и на даче хорошо. Зачем в Германию, если можно с друзьями на дачу? А я вот в Берлин на следующей неделе лечу.

Лера Дейнега, 17 лет

У меня сейчас есть все то, чего у них не было, но главное — это возможности реализовать себя. Яучусь в Польше на коневода. Мой папа только сейчас получает высшее образование, потому чтотогда как было:после школы забрали в армию, а после армии он толком не знал, что делать.

Родители вместе еще со школы, с 7 класса. Уних раньше было много фотографий друг друга: на вечеринках, квартирниках, с друзьями. А как только я появилась, то на всех фотографиях они были ужетолько с ребенком.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Я завидую им. Они успели побывать на концерте (Виктора) Цоя за полгода до его смерти, а я никогда на нем не побываю. Мне бы хотелось одеться так стильно, как мама на фотографиях, и пойти на квартирник, мне кажется, это клево. На мне сейчас старые очки мамины, кстати.

У них до сих пор консервативные взгляды на то, как я должна себя вести. Мне мама говорит: «Ая с ночевкой в ​​твоем возрасте не ходила». Нашипозициии ценности отличаются. Уних тогда на первом плане была семья. У меня тоже семья, но здесь речь о родителях, а не оботношениях с парнем.

Для меня важны саморазвитие и путешествия, уних в этом плане возможности были ограничены. Мои родители впервые полетели на самолете, когда мы на отдых в Египет собрались. Я тогда была в 5 классе.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Олесь Шевченко, 26 лет

Я родился в день путча, 5 дней не дотянул до провозглашениянезависимостиУкраины. У отца тогда двойной праздник был. Он мне рассказывал: мама в больнице, везде суета, по телевизору показывают, что все рушится. Все решалось в тот момент.

Очень сильно отличается наша жизнь сейчас и их тогда. Они не могли никуда уехать. Маме моей еще удалось поездить, потому что у нашего деда были деньги, но не всем так повезло.

Я думаю, что мама «отрывалась» нормально в молодости. Она и в футбол играла, и в волейбол, и биатлоном занималась, участвовала всоревнованиях. Но у них вообще было мало развлечений, посравнениюс нами.

Фото: Анастасия Власова/Громадское

Конечно, еще весь этот маразм со свободой слова и гласности. Подавлением вообще всего патриотического и понимание Украины, как независимого государства. Чтобы что-то подумать и сказать, надо было еще трижды прикинуть, и то никогда не знал, во что все это выльется, пройдет ли безнаказанно. Я знаю, мне папа рассказывал, насколько это было непросто.

Они встречались все вместе:поэты, литераторы, могли очень осторожно что-то обсуждать. Для папы это было очень важно, он любит говорить все то, что он думает.

У папы вообще сложная история. Он изприемной семьи и в паспорте у него национальность записана «русский», говорил в семье на русском. Но он разыскал своих настоящих родителей, они оказались украинцамииз Житомирской области.

С тех пор он принципиально стал говорить на украинском, вместо Александра, как в паспорте, начал называть себя Олесем, начал изучать историю Украины, полюбил всех украинских поэтов. В плане самосознания и патриотизма очень изменился уже в зрелом возрасте. Сейчас папе 70.

Мы на Майдане всей семьей были. Еще когда Оранжевая революция была, мы маленькие с родителями туда ходили. Я думаю, они тогда меньше мечталии думалив силу ограниченности в информационном плане. Сейчас я понимаю, что очень мало знаю о том времени, когда они были молодыми. Они, конечно, это все рассказывают, но я как-то забываю.

Я бы свозил ихна музыкальные фестивали«Атлас» или на «Zaxidfest», у них тогда такого не было. Я мечтаю найти свое призвание, чтобы оно было и мне приятным, и обществу полезным. Я думаю, что родители мои тогда тоже об этом мечтали, моя мама всегда думала и думает о людях.

Фото: Анастасия Власова/Громадское