«Доктор, вытащите меня?» Как в Житомире спасают тяжелых пациентов с COVID-19

«Это у нас импровизированный шлюз, здесь начинается “грязная” зона», — Елена Журавель, старшая медицинская сестра, проводит нас на четвертый этаж Житомирской больницы №2, где лечат ковидных пациентов.

Сразу за дверью — собственноручно оборудованный вход из клеенки: «Проходите, вот здесь начинается весь процесс».

В Житомире пациентов с COVID-19 принимают две городские больницы — №1 и №2. В сентябре, когда первая перестала справляться с потоком больных коронавирусом, открыли больницу второй волны. Они дежурят по три дня — каждая поочередно принимает всех пациентов из города. Сейчас очередь первой больницы, она заполнена на 59%. Во второй койки заняты на 34,4%.

Мы идем по коридору ковидного отделения, под которое в сентябре переоборудовали кардиологию. Сейчас практически весь четырехэтажный корпус на 200 коек принимает пациентов с коронавирусом. Через приоткрытые двери палат видим больных с кислородными масками. Время от времени слышен кашель.

Елена проводит нас в помещение с надписью «Столовая»: «Теперь это отдельный мобильный рентген-кабинет. Здесь делают снимки легких пациентам с подозрением на COVID-19 или с подтвержденным диагнозом».

Помещение переоборудовали, потому что пациенты в инфекционном отделении не могут покидать палаты. Позволяют выйти только в туалет. Еду разносят к кроватям.

«На рентген приходят тяжелые пациенты, которые не могут дышать, не могут стоять. Последней была женщина 71 года, ее привезли на коляске. Ей очень трудно было, — лаборантка комментирует снимки пациентов и показывает пораженные зоны легких. — Здесь должны быть светлые части, а они — темные. Я эти снимки передаю врачу, и уже тогда решают, кладут человека или нет».

В конце коридора встречаем заведующего инфекционным отделением: «Я — кардиолог, но уже три месяца работаю ковидологом. Я хочу остаться кардиологом, но кто-то должен делать эту работу».

Олесь Кутний рассказывает, что его отделение первым начало принимать ковидных пациентов, потому что здесь больше кислородных точек — в среднем по три в палате.

Вместе с заведующим заходим в первую палату. Здесь из трех пациентов только одна женщина на кислородной поддержке. Заведующий показывает прибор на стене: «Вот так выглядит кислород. Он проходит через дистиллированную воду, которая увлажняет его, и через трубку идет к пациенту. Это может быть носовая маска, носовая канюля (трубка для ввода веществ, — ред.) или маска с мешком».

Кислородная поддержка нужна пациенту, когда сатурация — уровень кислорода в крови — 93% и ниже. В тяжелых случаях, когда человек не может самостоятельно дышать, его подключают к аппарату искусственной вентиляции легких. Такие пациенты лежат этажом ниже — в реанимации.

Заходим во вторую палату, где лежат трое мужчин. Четвертого выписали утром: «Здесь двое больных лежат на кислородной поддержке, а один — без кислорода».

Разговор поддерживает пациент без кислородной маски:

— Я практически здоров. Спасибо врачу!

— Не надо меня хвалить, — отвечает Олесь Кутний.

— Врач от Бога, — Николай Кравец продолжает хвалить заведующего и рассказывает свою историю. — Мне повезло, я обошелся без кислорода. Началось все с гриппа, а закончилось — сами видите где. Антибиотики не помогали.

Николай попал в больницу неделю назад. Ранее здесь лежала его жена, тоже с ковидом. Она уже выздоровела.

Рядом с Николаем лежит пациент с кислородной маской. Ему трудно говорить: «Я лежу уже 19 дней. Перевели на кислород, потому что задыхался. С маской лежу полторы недели».

— У него завтра день рождения, — восклицает Николай.

 — Да, 67 лет, — отвечает больной в маске.

Олесь Кутний ведет нас в следующую палату. Подходит к пожилой пациентке, которая лежит в кислородной маске с мешком. Такая маска дает больше кислорода, чем другие. Тяжелое дыхание больной слышно на всю палату.

«Вытаскиваем мы эту больную, вытаскиваем! Это тяжелая пациентка с двусторонней пневмонией, которую мы лечим 15 дней. Все методы перепробовали», — говорит Олесь Иванович.

«Доктор, вытащите меня?» — через маску обессилено спрашивает пациентка.

«Вытащим! Я что — зря про вас рассказываю?» — убеждает врач.

Спускаемся на третий этаж в ковидную реанимацию. Сюда преимущественно попадают тяжелые пациенты, имеющие сопутствующие заболевания и нуждающиеся в искусственной вентиляции легких.

Есть два вида ИВЛ: инвазивный — когда человеку вставляют трубку и вводят человека в медикаментозный сон, и неинвазивный — аппарат через маску сам качает воздух с кислородом.

«Стараемся пациентов максимально тянуть на неинвазивной вентиляции, потому что на инвазивной выживает меньший процент, — рассказывает Денис Кусняк, врач-анестезиолог ковидной реанимации. — У нас один такой аппарат, что проще. Кого на него класть — решают несколько врачей. Это — непросто. Но человек предполагает, а Бог располагает. Кто должен выжить — не доходит до инвазивной вентиляции».

О смерти здесь говорят часто. Олесь Кутний говорит, что только за выходные погибли пять пациентов: «Это трудно, потому что такого за всю свою жизнь я не видел. К смертям не привыкаешь. Даже если их много. Потому что каждая смерть — это смерть человека».

Во дворе у ковидного корпуса стоит большой криоцилиндр с 6 тоннами кислорода. Его установили две недели назад.

Больница заплатила 700 тысяч гривен за установку криоцилиндра, а саму бочку (которая стоит 2 миллиона гривен) фирма-поставщик предоставила бесплатно при условии, что заправлять кислород будут только они. Такое же оборудование планируется установить и в городской больнице №1.

По расчетам Владислава Дубчака, заместителя директора по техническим вопросам, с чем числом больных, которые сейчас нуждаются в кислородной поддержке, бочки хватит на 10 дней. Если все койки будут заняты, да еще и поставят новые, этого кислорода хватит на 3-4 дня.

«Мы бы на одних баллонах не протянули. Компания, которая их привозила, уже в области начала отказывать. Их — не больше 50 штук, а на тот момент мне нужно было уже 60-70. Где взять дополнительные? — рассказывает Владислав. — Бывало и такое, что приходилось обращаться к мэру, чтобы тот помог с кислородом в выходные. Он входил в ситуацию, и машина приезжала».

Пока не установили бочку, больница обеспечивали пациентов кислородом из баллонов и трех малых криоцилиндров.

«До коронавируса одного цилиндра хватало на две недели. Он шел на операции и реанимацию. Сейчас такого цилиндра хватает максимум на сутки, и то приходится переключать на баллоны, потому что замерзает редуктор из-за свойств кислорода. А одного баллона хватает только на 30 минут», — говорит Владислав.

Раньше на кислородной станции круглосуточно дежурили специалисты, чтобы вовремя переключать с одного баллона на другой. Когда в баллоне падает давление, пациент это чувствует. Теперь с новым криоцилиндром таких проблем не будет, потому что через него кислород поступает к пациентам бесперебойно.

Сейчас больница готовит еще один корпус для ковидных пациентов, где будет 80 коек с кислородом.

Хотя Олесь Кутний уверяет, что они справляются с количеством больных и потребности в новом корпусе пока нет. Говорит, что оптимальным вариантом будет выдержать так до конца пандемии: «Все-таки выживают больные. Я вижу, как иногда эта пневмония прогрессирует. И когда удается ее остановить, не довести пациента до аппарата искусственной вентиляции, ты понимаешь, что все эти люди, которые могли умереть — выжили. Это большое дело».