Фабрики троллей: как манипулируют людьми через соцсети

Организация Freedom House провела исследование на тему свободы интернета. Изучив ситуацию в разных странах, аналитики увидели, что в 30 странах действуют так называемые «фабрики троллей», которые занимаются лоббированием в интернете определенных идей. Чаще всего, они используются для решения внутренних задач, но, например, в России, тролли пытались повлиять на результат выборов в других государствах.

В Украине также были обнаружены подобные «фабрики троллей». О том, чем они занимаются и как работают, Громадскому рассказала украинский автор доклада Дарья Орлова.

Расскажите, что имеется в виду под «фабриками троллей»?

В докладе говорится не совсем так. Речь идет о том, что мы видим манипуляции в онлайн сфере, которые идут от разных агентов, как внешних, так и внутренних. Но у нас нет данных, что эти агенты проправительственные или финансируются правительством. Скорее всего, это всевозможные политические авторы, скажем так, которые используют подобные механизмы в сети.

То есть, понимания о том, во сколько это может обходиться правительству, тоже нет?

Нет, потому что у нас нет доказательств, что это финансируется правительством. Мы видим и знаем в фейсбуке комментаторов, чьи комментарии могут указывать на то, что они организованные, проплаченные и поддерживают политику то ли правительства, то ли президента, то ли отдельных политиков, но у нас нет доказательств, что за них платит именно государство.

Судя по прошлогоднему отчету, раньше в Украине этих так называемых фабрик троллей не было. С чем это связано — их заметили только сейчас или увеличилась тенденция?

Скорее, речь идет именно об увеличении тенденции. Вообще, в этом году Freedom House обращает на это внимание не только в контексте Украины, а и вообще других стран. Подобные явления были замечены еще, например, пять лет назад — особенно в России и Китае, эти страны были пионерами в практике использования троллей для манипуляций. Но сейчас это наблюдается в очень многих странах, и в Украине в том числе.

Чем отличаются украинские реалии от ситуации в других странах?

Мне сложно говорить за все страны. Но если говорить о России и если доверять тем репортажам и материалам, которые есть в СМИ, то складывается впечатление, что там есть некая централизованная система. Есть большая и всем известная организация Ольгино, есть четкий бюджет и стратегия. Если говорить об Украине, то у нас эта эко-система троллей намного более горизонтальна и разветвленна. Мы видим здесь много разных игроков.

Есть ли хотя бы примерное понимание, что это за игроки?

Это довольно сложный вопрос. Как вы понимаете, получить доступ к этим игрокам — это очень непростое задание. Я принимала участие в еще одном исследовании для Оксфордского института изучения интернета, и в рамках того исследования мы с коллегой смогли выйти на контакт с некоторыми представителями этой индустрии. Но, по понятным причинам, они тоже недостаточно открыты и мало о чем говорят. Кое-что можно узнать, но далеко не все.

Можно сказать, что они и сами не всегда понимают масштабы этого бизнеса в общем. Они знают только сферу, в которой они работают, они знают своих заказчиков, коммуницируют с ними, но понять масштабы довольно сложно.

Но, исходя из того, что мы изучали, можно примерно очертить, как это все выглядит. Есть разные уровни компаний, которые предоставляют такие услуги. Как нам говорили, в штабах политических сил — по крайней мере, крупных — есть определенные отделы, которые занимаются такой работой. Но часто она проходит на аутсорсе и отдается компаниям, которые даже не занимаются пиаром. Допустим, есть человек, который координирует это, у него есть в подчинении 10 условных студентов, которые каждый день получают разнарядку, где и что они должны комментить. Понятно, что заказ не идет напрямую от политиков — скорее, от политтехнологов, консультантов, помощников.

Страны, в которых действуют такие организации, это, как правило, государства с авторитарными или тоталитарными режимами. Это и Беларусь, и Россия, и Казахстан, и Азербайджан. Украина наоборот декларирует демократический путь развития. Почему так происходит?

На самом деле, такие технологии используются далеко не только в тоталитарных странах. Просто там речь идет о том, что это контролируется, финансируется, санкционируется и управляется через государственные структуры или через структуры, которые к ним очень близки. В демократических странах или в тех, где проходит процесс транформации, мы видим уже более изощренные способы. Если брать Украину, то, скорее мы можем говорить о влиянии разнообразных политических игроков на онлайн-дискурс. То, что они имеют какой-то вес в правительстве - это другой вопрос. Но у нас нет данных о существовании какого-то единого подразделения, которое все контролирует.

Украина в докладе названа страной с частично свободным интернетом. Помимо закрытия российских социальных сетей, что еще стало критерием для такой оценки?

Оценка колеблется от 0 до 100: ноль — это прекрасно, 100 — это очень плохо (у Украины сейчас 45, — Громадское). Мы упали на семь пунктов, из них пять — это результат запрета российских социальных сетей. Еще один балл Украина потеряла в связи с тенденцией преследования пользователей социальных медиа. Речь идет о том, что СБУ регулярно сообщает о задержании юзеров соцсетей, которые «распространяли взгляды, призывающие к сепаратизму». Также падение обусловлено убийством Павла Шеремета в прошлом году.