Геноцид армян. От закрытой темы до строительства мемориала

Материалjam-news

В СССР геноцид армян был закрытой темой

Более того, это было табу, нарушение которого могло повлечь роковые последствия под стать самому геноциду – арест, преследование, изгнание, расстрел.

Массовые репрессии имели место в сталинские годы, когда спасшиеся от турецких погромов армяне становились особой мишенью гонений только по той причине, что приехали из других государств.

В советской Армении факт геноцида передавался полушепотом через семейные истории и воспоминания выживших, но в публичном пространстве и медиа о нем не говорилось. Само воспоминание было под запретом, будто такого никогда и не было.

Вообще в советские годы любой национальный вопрос считался взрывоопасным, особенно в данном случае, когда СССР отказался от территориальных претензий к Турции.

Ситуация резко изменилась в 1965 г., когда по случаю 50-летней годовщины геноцида армян в Ереване состоялись спонтанные массовые акции, которые не были подавлены, а достигли своей цели (нечто невообразимое в СССР).

Сформировалась культура сплочения

24 апреля 1965 года утром на площади Ленина (ныне площадь Республики) собрались тысячи молодых людей, которые не подчинились приказам полиции разойтись и двинулись шествием по городу. Они дошли до пантеона, где возложили цветы к памятнику очевидца геноцида, композитора Комитаса, почитаемого всеми армянами, после чего вернулись на площадь. Тут появились также плакаты «Наши земли», «Верните наши земли» и «Признаем геноцид».

В то же время в здании театра Оперы и балета проходило официальное партийное заседание. Демонстранты прошли к площади у здания оперного театра, где произошли столкновения с милицией. Брошенные камни разбили окна театра, несколько человек получили повреждения (среди них был и журналист, редактор газеты «Вечерний Ереван» Вруйр Саргсян). Для разгона акции применили водометы, которые облили демонстрантов холодной водой. Но они не ушли. А проходящее в зале заседание было сорвано.

Руководство Армении оказалось в трудном положении. Была угроза вмешательства Москвы: в город могли ввести войска и начать кровавое подавление бунта.

События в Новочеркасске были еще свежи в памяти. Протестовавшие там рабочие были расстреляны, оставшиеся вживых были осуждены по статьям за тяжкие преступления как «антисоветские элементы» и «разбойничьи группы».

Конечно, и в нашем случае Москва потребовала суда над тысячами граждан, организации показательных судебных процессов, но армянские власти эти требования проигнорировали.

Тонкие политические игры

25 апреля из Москвы прибыла спецделегация, но в Ереване все уже было спокойно. Даже окна оперного театра были заменены. В итоге, были приняты фиктивные меры наказания, например, был вынесен выговор в связи с тем, что безопасность театра была недостаточно хорошо организована.

Еще в 1964 году руководство Армении (во главе с первым руководителем компартии Яковом Заробяном) обратилось с письмом в Москву, предложив организовать «мероприятия к 50-летию массовых погромов армян», в том числе опубликовать книги и статьи, подготовить радиопередачи и фильмы, построить мемориальный комплекс.

Через несколько лет почти все эти пункты были реализованы. Решимость отдать дань памяти жертв геноцида стала одним из эпизодов национального возрождения. А Яков Заробян вошел в историю как человек, который нашел в себе силы взять на себя удар и не выводить войска против своего народа.

Более того, смелые требования о возвращении территорий он использовал для оказания определенного давления на Москву и дипломатических маневров.

В результате народный бунт стал стимулом для получения разрешения на строительство мемориального комплекса.

Cмысловые зазоры советской идеологии

У построенного в Ереване, на Цицернакабердском холме монумента памяти жертв геноцида интересная предыстория. Хотя по своей идее и форме он является модернистским и даже революционным, в своей основе он тесно связан с советской идеологией.

Фото: Акоп Оганесян

Конечно, сегодня об этом обосновании, продиктованном требованиями того времени, никто не помнит, но в те годы это было просто необходимо. Власти Армении сумели воспользоваться смысловыми «зазорами» в советской идеологии.

Торжественное открытие мемориала состоялось 29 ноября 1967 года – в день 47-й годовщины установления советского строя в Армении.

Было решено направить взгляд в будущее, а не в прошлое, и назвать комплекс «Возрождение» (естественно, связывая это с СССР). Две архитектурные составляющие мемориала (зал памяти и обелиск возрождения) получили именно это общее название — «Возрождение».

Вообще, совмещение календарных дней – очень мудрое решение, поскольку позволяет придать дополнительные смыслы, а во многих случаях и новое звучание уже существующему официальному празднику. Два исторических события были связаны между собой, два образа Армении – в прошлом измученной, разбитой, с народом, подвергшимся геноциду, а теперь – защищенной, процветающей и счастливой. Выжившей и возрождающейся.

Устремленный вверх, простой по форме монумент со своим вечным огнем стал важнейшей святыней Армении.

Подтекст «оттепели»

Цицернакабердский мемориальный комплекс уже был свершившимся фактом, который получил всесоюзное значение и широко освещался в прессе. Именно пресса помогает понять, как оригинально национальный вопрос пытались уместить в общенациональном контексте.

Фото: Акоп Оганесян

Газеты советской Армении в своих высокопарных и патетических текстах писали о создании «вечно живого памятника непогребенным мученикам» и о «процветании в дружной семье братских народов».

Конечно, можно вспомнить, что это были годы «оттепели», когда градус давления немного спал, но все равно было необходимо как восхвалять действующую мудрую власть и пролетарскую борьбу, так и проклясть… много чего. Например, абстрактное зло.

Газета «Советская Армения» писала: «Сердце каждого, кто посещает этот памятник, наполняется ненавистью ко злу, к войне, к геноциду и глубокой благодарностью к тому строю и партии, которая спасла наш народ от катастрофы».

Та же газета добавила и международный акцент: «Этот памятник является протестом против империалистической политики не только прошлого, но и настоящего, против любого проявления геноцида».

Были упомянуты «варварские расправы с неграми Америки, напоминающие средневековье» и «пролитая кровь вьетнамского народа».

С таким модернистским, многослойным и многозначительным посланием с подтекстом был открыт символ памяти жертв геноцида армян.

Сила неравнодушных

Стена умолчания была разрушена, и тема геноцида вошла в общественную повестку. То есть начались научные исследования, публикация книг и документов, наконец,Мемориальный комплекс жертв геноцидастал музеем-институтом, где изучаются архивы разных стран.

Фото: Акоп Оганесян

Но 24 апреля 1965 года останется в истории как уникальный случай, когда власть и народ, хотя и с разных позиций, но боролись за одну общую цель. И добились успеха.

Возможно, благодаря тому, что порог безразличия был крайне низким.

Вообще для осуществления геноцида нужны три условия: участники, спасатели и преступно безразличные. Об этомсоветуетне забывать замдиректора музея-института геноцида армян Сурен Манукян. Здоровым и прогрессивным может быть общество, в котором число преступно безразличных невелико.

Фото: Акоп Оганесян

И цель каждого – сократить уровень преступного безразличия, поскольку зло постепенно становится привычным, и часто этот переход трудно заметить. И когда придут за тобой, соседи (неважно какой национальности), должны противостоять, иначе цепочка репрессий и геноцидов будет продолжаться.