«Как погрузить на прицеп полвека жизни?» История фермера из Донецкой области

«Здесь деревья зеленые, а там все серое, пыль от танков стоит столбом! Я так многому удивляюсь, нажал кнопку на унитазе и смеялся как ребенок! За два с половиной месяца без света, воды и газа словно одичал».

Мы пьем кофе с Александром под включенным фонарем в центре городка Украинка, неподалеку от столицы. Он удивляется свету, потому что еще вчера был там, где электричества нет почти три месяца.

Александру — 54 года, и он фермер. В своем родном селе в Донецкой области оставался до последнего. Фактически четыре месяца прожил под обстрелами. Не мог бросить ферму и своих коров. Его село между Северском и Лисичанском, и сейчас его постоянно обстреливают. До полномасштабной войны там жили более тысячи человек, а теперь осталось меньше сотни.

Свою семью — жену и детей — Александр еще в феврале отправил на запад страны. Сам остался — коров надо было доить. И не хотел бросать хозяйство, в которое вложил всю свою жизнь. Спасал, как мог. В соседний Бахмут вывез оборудование для производства твердых сыров. А оттуда в село привозил хлеб и продукты. Тогда с доставкой продовольствия были проблемы, а люди еще оставались. А еще реализовывал молоко с собственной фермы.

«Люди приносили баночки, и я бесплатно раздавал», —говорит Александр.

Если два дня тишины, то на третий будет ад

Многие жители села уехали в более безопасные места, и работать на ферме стало некому. «У меня были поля, машины и скот, но у меня не было столько рук, сколько нужно», — делится Александр. Выручали тракторист, доярка Галина и ее две дочери. Так вместе они на протяжении многих недель работали, ели и прятались от «Градов».

Каждое утро просыпались в четыре под «российский будильник». В это время россияне начинали обстреливать. Ближе к пяти все сходились в кухню. Потом женщины под звуки разрывов ели сами, кормили и доили коров. Однажды утром насчитали одиннадцать прилетов.

«Переживал: когда работает доильное оборудование, не слышно прилетов и взрывов, — говорит Александр. — Надо внимательно прислушиваться и вовремя упасть, чтобы не разорвало и осколком не убило. Только слышу свист — упал. Хлопок бывает через пять секунд после выстрела, бывает, что только хлопок — и сразу взрыв, это все зависит от атмосферного давления. Авиабомбы сбрасывают в основном на все помещения, где может быть спрятана украинская техника. Если есть какой-нибудь навес — рано или поздно будет прилет. Ферма обращает на себя внимание первой». 

Александр показывает фото, где у стены одного из его сараев стоят хвосты от дюжины ракет, которые он собрал по всей ферме.

«Много неразорвавшихся кассет с этих “Ураганов”. Воронки от бомб и артиллерийских снарядов повсюду, самая большая яма, метров 6-7 в глубину, — в центре села. Было три дня было тишины. За эти три дня можно было сойти с ума. Когда тихо, то сильно напрягало. Если два дня тишины, то на третий будет ад!»—делится пережитым фермер.

Как-то, рассказывает Александр, он поехал в Северск, позади него на мосту раздался взрыв. Пока ехал из села, взрывалось трижды.

«Где-то ракета неразорвавшаяся, где-то снаряд, где-то кассета — рисовал карту по местности. Если была возможность, просил людей поставить флажок — предупреждение об опасности», — говорит Александр.

Через несколько недель постоянных обстрелов село превратилось в сплошные воронки. Изуродованные дома с полями, усеянными обломками ракет — передвигаться стало вообще невозможно. Хотя Александр и передал военным свои три машины, решил, что этого мало: проехаться по селу и не пробить шину было счастьем. Около своей фермы он обустроил бесплатный мини-шиномонтаж.

«Колеса — это расходный материал, осколками режутся, простреливаются. Так я купил станок для бортировки колес, чтобы ребята не ехали за пятьдесят километров в Бахмут», —объясняет Александр.

 «Их разорвет “Градами”, осколочно-фугасными снарядами, лишь бы не мучились»

Когда в селе жить стало вообще невозможно, мужчина задумался о том, чтобы вывезти животных. Но цена вопроса оказалась неподъемной — 150 тысяч гривен за 25 коров. И тогда он принял решение, от которого и сейчас слезы наворачиваются на глаза:

«Я зашел в хлев, коровы смотрят жалобно, просят пить, мне уже нечего им дать. 38 дойных коров, 12 телок, около 70 телят, из них 20 бычков, 60 баранов, 10 свиней и пару осликов с осленком — весь скот пришлось выпустить в заминированные поля под российские авиабомбы. Их разорвет “Градами”, осколочно-фугасными снарядами, лишь бы не мучились. Ведь если скотине оторвет ногу, никто не спасет от мучений. Новорожденных телят жалко до слез», —с грустью рассказывает Александр.

Отпустил и шестерых овчарок, охранявших ферму.

Затем вывез в безопасное место доярку с дочерьми и помог выбраться из села нескольким другим семьям. Только тогда уехал сам. Весь сельскохозяйственный инвентарь, технику, мастерскую, дом оставил.

«Все наживалось годами, а вывезти за два дня?! Как погрузить на прицеп полвека жизни? Сыроварня, пастеризатор, охладители молока — все посчитать, так миллиона на три, наверное, осталось оборудования». 

На ключнице в его доме висит крестик, сын когда-то привез из монастыря. На нем написано: «В этом доме живет семья Чапликов». Александр верит, что этот оберег и три иконы, которые он оставил в ангаре, уберегут его дом. И что он обязательно вернется. На свою украинскую землю.

«Я в 2014 году жил три месяца под “ДНР”. Остаться в оккупации — исключено. Хочу жить в свободном демократическом государстве! Поэтому я не покидал деревню до последнего. Будет ли куда возвращаться — неизвестно, но дело свое не брошу, буду продолжать строить ферму. Доживать век сложа руки не собираюсь! Чем смогу, тем армии и государству буду помогать».

Автор: Мирослава Ильтьо