Ешь, борись со стигматизацией растений, береги окружающую среду. Интервью с британскими художниками

Наталья Гуменюк

Во время Голодомора в Комнате31вподвалеБессарабского рынка в Киеве хранили тела погибших. Недавно эту комнатувпервые открыли для публики — специально для экспозициилондонских художников из коллектива Cooking Sections (Секции приготовления еды)Даниэля Фернандеса ПаскуаляиАлона Швабе.ВУкраинуони приехали с проектом «Climavore/Климатоедство заправо почвы небыть истощенной»,чтобы посоревноваться заприз The Future Generation Art Price центра современного искусства PinchukArtCentre.

В «Очень важной передаче» художники рассказывают о своих исследованияхеды игеополитики,об идеях, с помощью которых инфраструктура питания может решать проблемы окружающей среды. О политической истории мороженого в Шотландии, «устричных столах»,очищающих воду, о законномправе чернозема не быть истощенным иоб обезвоживании Крыма после аннексии— в интервью Наталье Гуменюк.

Британские художники, авторы художественного коллектива Cooking SectionsДаниэль Фернандес Паскуаль (слева) и Алон Швабе, а такжежурналистка Громадского Наталья Гуменюк во время разговора в PinchukArtCentre, Киев, 8 февраля 2019 года. Фото:АЛЕКСАНДР КОХАН/ГРОМАДСКОЕ

Искусство или активизм

Объясните нам, что значит есть в условиях изменения климата?

АШ: В 2015 годумы начали проект Climavore, который фокусируется на том, как мы питаемся в связи с изменением климата. С тех пор мы наблюдаем завременамигода и тем, как влияние человека трансформирует окружающую среду.

ДФП: Существуют веганы, вегетарианцы, сыроеды. Наша идея Climavore — по сути, климатоеды. Мы думаем о том, как есть, учитывая окружающую среду и то, как онаменяется именно из-за того, что мы потребляем.

Это все похоже на активизм. Или все-таки искусство?

АШ: Наше место между искусством, архитектурой и геополитикой. Мы используем пищу, чтобы понять, как меняется наше окружение. Что-то из этой деятельности больше касается активизма и геополитики, но мы это делаем, углубляясь в художественные практики.

ДФП:Скажем, на острове Cкай в Шотландии мы увидели, насколько загрязненным стало побережье и вода в океане. Основная причина— фермерская деятельность. На острове несколько огромных богатых ферм. Мы же искали способ, как очистить воду.

АШ: Наш проект заставлял думать над тем, как создать альтернативную сельскохозяйственную структуру.

Мы построили «устричный стол», который, фактически, является домом для тысячи устриц. Во время прилива эти существа фильтровали воду. Во время отлива мы сажали за этот стол людей, чтобы они обсуждали будущее острова.

Также мы привлекли к участию местные рестораны, которые начали предлагать такую ​​«климатическую» еду в своих меню.

Проект CLIMAVORE художественного коллектива Cooking Sections. Устричный стол на острове Скай, Шотландия. Фото:COOKING SECTIONSПроект CLIMAVORE художественного коллектива Cooking Sections. Устричный стол на острове Скай, Шотландия. Фото:COOKING SECTIONS​

На Сицилии ваша работа называлась «полив камнями»​. Что это?

ДФП: Если проблемой Шотландии является загрязнение океана, то на Сицилии этозасуха, дефицит воды. Когда-то там существовала практика «полива камнями».

Окружив растение камнями, можно создать особый микроклимат, который частично сохраняет влагу. Мы же создавали инсталляции, которые демонстрировали, как работает микроклимат, строили вокруг деревьев сетки и конструкции.

АШ: Частично это восстановление древних традиций, которые существовали в Сицилии и южных районах Италии. Самое время вспомнить их, думая о будущем острова.

ДФП:Речь идет о своеобразном освобождении деревьев. Доступ к ней на Сицилии контролируется мафией, которой надо платить взятки.

Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONSПроект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​Проект «Полив камнями», Сицилия, Италия. «Что сверху и что под» — инсталляция художественного коллектива Соoking Sections во время выставки MANIFESTA12 в Палермо, Италия, 2018 год. Фото:COOKING SECTIONS​

Инфраструктура питания и «агрессивное»мороженое

Вы взаимодействуете сучеными? То, очем выговорите, это непросто художественная идея, нужно глубоко понимать, как все это работает.

АШ: Мысотрудничали сомногими учеными, экологами, ботаниками, биологами. Каждый проект требует разных экспертов. Мысобираем вместе все эти группы людей— это может быть ипросто дискуссия, исовместное исследование. Важно то, что наша деятельностьосновывается наисследованиях, которые всеже предусматривают художественный элемент.

Насколько такие акции могут изменить способ потребления еды? Если бы выдавали совет нашим зрителям делать то, что может каждый, это было бы потребление продуктов всоответствии современем года?

ДФП:Например, в Калифорнии в течение 5-6 лет была настоящая засуха.

В таких условиях люди должны были изменить свое питание: вместо зерновых культур, требующих обильного полива, перейти на растения, не требующие орошения.

АШ: Когда заходишь в супермаркет, понимаешь, что жизнив условиях четырехвремен года, как это было в нашем детстве, больше не существует. То есть вот этого европейского концепта лета, осени, зимы и весны. Сейчас в супермаркетах все сезоны одновременно: можно в любой момент съесть и клубнику, и ананас. И, учитывая этот 365-дневный сезон, мы стараемся понять, как мы можем изменить свою диету и потребительские привычки, а одновременно — инфраструктуру питания.

ДФП:Мы уже говорили о сезоне, когда в Шотландии наиболее загрязненный океан. Как справиться с этим? Как существа или растения смогут восстановить воду в этот сезон? А в случае с засухой — какиезерновые требуют меньше воды? Эти зерновые большая часть населения будет есть в течение следующих пятилет. А бывает такое время года, когда, наоборот, появляется больше, чем обычно, каких-нибудь животных или растений, и создается дисбаланс. Поэтому желательно в течение этого времени есть именно эту пищу.

Британский художник, участник художественного дуэта Cooking Sections Алон Швабе во время разговора в PinchukArtCentre, Киев, 8 февраля 2019 года.Фото:АЛЕКСАНДР КОХАН/ГРОМАДСКОЕ

Вы даже предлагаете рецепты.

ДФП: У нас немало рецептов, которые мы создаем в соответствии с определенным ландшафтом, который мы предварительно изучаем. И если мы хотим что-то уладить, то должны изменить и подход к потреблению еды. Опять вернемся к примеру Шотландии. Там мы употребляли много водорослей, которые фильтруют воду. Или же готовили «кровавые устричные коктейли» и миксы с водорослями. Люди их ели и, употребляя такую ​​пищу,восстанавливали экологию города.

Многие из ваших художественных проектов не только о климате. Один из них — об агрессивной захватнической культуре, в частности, омороженом в Шотландии. Что такого агрессивного в мороженом?

ДФП:В Британии есть ряд растений, которые называют «захватническими». Я бы использовал кавычки, потому что мы сами не верим в такую ​​классификацию. Но на официальном уровне эти культуры называются именно так. Скажем, есть растение, которое называется японская гречка. Она была распространена по всей стране, как и многие другие растения. Но вдруг это растение стигматизировали, будто бы оно— какая-то беда. Дело в том, что оноочень быстро распространяется в промышленных зонах, поскольку может расти среди бетона, цемента, асфальта. И врастает в грунтовые минералы. В такой степени, что это стало вредить рынкунедвижимости. Не потому, что это реальная угроза, просто некоторые компании лоббировали искоренение этого растения, объявили емувойну. Буквально говорили — это враг, от которого надо избавиться. А в районах или на участках, где эта культура росла, цена на недвижимость была меньше. И сейчас ты по закону должен платить тысячи фунтов, чтобы это растение искоренить.

АШ: Мы задали себе вопрос: как мы можем использовать это растение и прекратить смотреть на него, как на захватническое? Можем ли мы включить егов наше питание и культуру? Эту культуру на остров привезли сами британцы, и культивировали ее в садах. И вот в какой-то момент это растение превращается из декоративного, украшающего сад, в такое, котороеникто не хочет видеть и которое боятся.

Мы провели параллель: в Глазго мороженое превратилось из продукта, которыйвсе боялись, вместную традицию. Этот продукт появился вместе с итальянскими мигрантами в начале ХХ века. Мы хотели понять: если добавить это растение в состав мороженого, изменит ли это отношение к нему людей в городе, а потом и в стране.

ДФП:Я объясню больше о «захватническом мороженом».

В начале ХХ века в Глазго писали о мороженом и палатках, где его продавали, как о чем-то плохом. Это было место, которое подстрекало женскую эмансипацию, потому чтотам собирались женщины. До этого в Шотландии только мужчины собирались вместе в общественных местах,скажем, в пабах. Поэтому эти магазинчики на площадях стали очень политическими, местами, где женщина была освобождена от быта.

В результате поднимался шум. К тому же, эти места обычно создавали мигранты, итальянцы. Поэтому у мороженогов Шотландии очень мощная политическая история. Поэтому мы думали, что это поможет переосмыслить мнение о том, что считать захватническим.

Проект художественного коллектива Сooking Sections. Мороженое с японской гречкой, как символом двойной «захватнической» культуры в Шотландии — «Следующий „захватнический“ это „родной“», 2016 год. Фото:THE EMPIRE REMAINS SHOP

Другой ваш проект— «Магазины наследияимперии». Ятак понимаю, речь идет околониальном наследии...

АШ: Проект «Магазины наследияимперии» начался в2013году, чтобы взглянуть напищевую инфраструктуру, которую установила Британская империя, иподумать, что это значит — «продавать» остатки Британской империи сегодня. Мысотрудничали с40участниками. Это были инсталляции, ужины, исследовательские путешествия, столкновения, конные прогулки— все для того, чтобы подумать онаследииимперии, особенно всвязи ссерией постеров ифильмов 1920-1930 годов, созданных, чтобы научить британцев употреблять разную еду, которая выглядела экзотично, нонасамом деле— чтобы научить людей употреблять еду, изготовленную вимперии.

ДФП:Тогда это началось с того, что организация «Совет маркетинга империи» на полную включила массированную пропаганду. В 1920-1930 годах они делали фильмы, постеры и т.д., чтобы переложить ответственность за кризис в экономике на плечи людей: «Если вы это не купите, то именно вы будете отвечать за коллапс экономики». Они запланировали открытие «Магазинов империи» с товарами из тех уголков мира, где властвовала Великобритания. Магазины так и не открылись. Мы же решили открыть первый, но назвали его не«Магазин империи», а «Магазиннаследия империи», чтобы спекулировать на том, что это такое — продавать остатки империи сегодня.

АШ: Мы наблюдали, как цена на нефть влияет на сахарную промышленность, наэкономику Карибских островов, в частности, Барбадоса (бывшая британская колония — ред.). Изпопулярного там сахарного тростника можно делать биоэтанол, а можно ром.

Когда цена на нефть растет, создается спрос на альтернативные источники энергии, поэтому в такое время производят больше биотоплива. Когда цены на нефть падают, снижается и спрос на биоэтанол, так как все просто потребляют нефть. Это один из примеров.

Другой — серия мебели, в частности, стульев, которые мы сделали совместно в штате Бангалор в Индии. Есть такое растение «лантана камара», которое в Индии считают захватническим. Оно несъедобное. Занимает13 млн гектаров. Мы думали, можно ли начать бизнес, который будет сдерживать распространение этого растения. Если можно сделать растение полезным, как в случае с мороженым с добавлением японской гречки, то сколько надо сделать стульев, чтобы избавиться от 13 млн гектаров этого насаждения? И как это — начать бизнес, цель которого, по сути, обанкротиться, то есть остаться совсем без сырья.

ДФП: Мы также открыли агентство, которое должно снижать стоимость недвижимости, это как часть проекта «Магазин наследия империи». Смотрим, как это растение сегодня обесценивает стоимость жилья, и можно ли на это смотреть, как на что-то позитивное.

Инсталляция/Перформанс «Магазины наследия империи» художественного коллектива Сooking Sections. Рождественский пудинг. Фото:COOKING SECTIONS

Еда как социализация

Мой вопрос о мигрантах и экзотической еде, которую онипривозят. Я вспомнила, как была в Огайо на митинге Дональда Трампа, все участники которого после мероприятия пошли в мексиканские рестораны. Представим, еще минуту назад они кричали: «Построим стену с Мексикой».И вот, с одной стороны, еда будто бы разрушает границы, служит как бы чему-то хорошему — общество становится более инклюзивным. С другой стороны, это выглядит так: «Пустьмексиканское присутствие ограничится мексиканскими ресторанами». Вот такой обмен культурами — пусть речь идет и о продуктах — не очень совпадает с идеей потребления в соответствии со временем года.

АШ: Мы думаем о еде не только как о месте социализации, пространстведля диалога или инклюзии. Мы рассматриваем ее с точки зрения инфраструктуры — как наше питание может повлиять на окружающую среду, и как мы связываем свое питание с тем, что происходит с разными экосистемами.

ДФП: Мы проводили исследования на Каймановых островах, где общались с представителями министерства экологии. Они рассказали, что у них появился новый вид рыбы — рыба-лев. Ее стало больше помногимпричинам, в том числе из-за изменения температуры воды. Проблема в том, что эта рыба ела все другие виды рыб, как всепоглощающий пылесос. Люди поняли, что теряют тысячи других видов рыб, и осознали, что это угрожаетэкономике. Ведь туристы не будут заниматься дайвингом, потому что не будет морского разнообразия.

Властиустроили соревнования по охоте на эту рыбу, награждали за это людей. И ловить ее очень трудно, надо иметь специальное оборудование. Были обустроены отдельные места, где можно было рыбачить и получать вознаграждения. Началось сотрудничество с местными ресторанами, которые ввели эту рыбу в меню. Она, кстати, очень вкусная.

Они даже создали национальное блюдо, одновременно восстанавливая экологию острова. Но это национальное блюдо не будет существовать там всегда, у него есть «срок годности».

Британский художник, участник художественного дуэта Cooking Sections Даниэль Фернандес Паскуаль во время разговора в PinchukArtCentre, Киев, 8 февраля 2019 года. Фото:АЛЕКСАНДР КОХАН/ГРОМАДСКОЕ

Это все замечательные инициативы. Нопосмотрим на проблему потребления глобально. Существуют огромные пищевые компании, которые создали индустрию продуктов быстрого приготовленияи всего, что мы имеем — от чипсов и шоколадных батончиков до кока-колы. Можно лиговорить о каких-то изменениях с такими инициативами, как ваша?

АШ: Пищевые компании существуют десятилетиями. Просто сегодня общество становится более сознательным. В нашем проекте мы стараемся быть более локальными, находим подход, который срабатывает в конкретной ситуации. И показываем, что на еду можно смотреть через призму экономики или инфраструктуры. Есть невероятные группы активистов, которые лоббируют и протестуют против большого агробизнеса. Но это лишь одна часть.

Другой вопрос о моде на экзотическую здоровую пищу, которая также создает свою инфраструктуру. Например, Нью-Йорк сходит с ума от органических продуктов, но насколько они естественны в этом городе в это время года? Потому что когда жители приходят в магазин здорового питания и покупают вместо чипсов какие-то экзотические корешки, они убеждены, что делают что-то ну очень полезное, и чувствуют себя ну очень хорошими. Не видите ли вы в этом определенного лицемерия?

ДФП:Это классовая проблема: у кого есть доступ к здоровой пище, а у кого его нет? Именно поэтому правительства всего мира позволяют продавать нездоровую пищу и использовать пестициды, потому что такая пища дешевле. Этот дисбаланс с точки зрения политики на глобальном уровне должен быть решен. Если какая-то страна решит, что вся еда должна быть органической, потому что здоровье населения — это главный приоритет. Но тогда абсолютно все должно быть органическим, как 300 лет назад. Или даже 60.

Еще одна изваших работ исследует, как деревья становятся финансовыми активами.

АШ: Мынаблюдаем, как окружающая среда превращается втовар. Скажем, почва. Как природа начинает иметь ценники.

Скажем, существует механизм компенсации зазагрязнение или нанесение вреда окружающей среде. Ивот появились компании, которые торгуют ценностью высаженного дерева. Мыоткрываем выставку вНью-Йорке, где следим затем, как оценивать живые деревья.

ДФП: После кризиса 2008 года многие компании занялись защитой природы как новым видом бизнеса. Они используют все экологические практики, настаивая, что защищать можното, что имеет цену, потому что это единственный способ убедить политиков.

Мыстараемся думать обальтернативе. ВНью-Йорке, к примеру, измерили каждое третье дерево иназначили ему цену взависимости отразмера ствола, высоты, количества углерода, который это дерево абсорбирует. Тоесть тыможешь заплатить запричиненный окружающей среде ущерб, высадив дерево. Мыстараемся разработать другую модель, неиспользовать деревья так.

Мыработаем сюристами над тем, чтобы деревья имели права, анепросто считались носителями баллов относительно пользы для окружающей среды.

Британские художники, авторы художественного коллектива Cooking Sections — Даниэль Фернандес Паскуаль (слева) и Алон Швабе — во время разговора в PinchukArtCentre, Киев, 8 февраля 2019 года.Фото:АЛЕКСАНДР КОХАН/ГРОМАДСКОЕ

Украина — кормилица Европы

Расскажите овашем проекте вУкраине.

АШ: Для центра современного искусства PinchukArtCentre и«The Future Generation Art Price» мысделали новый проект Climavore, уместный в украинском контексте. Мыисследовалито, как Украина стала кормилицей Европы. Икак украинское зерно ичернозем стали важными факторами для экологии, экономики иобщества. Мыисследовали украинскую историю ито, как украинский чернозем— уникальный украинский грунт— влиял надругие регионы и фактически создал целый геополитический сценарий, который досих пор влияет нажизнь здесь.

ДФП: Мы решили сделать выставку за пределами музея, хотя и очень близко — в подвале Бессарабского рынка в Киеве. У этого зданияочень интереснаяи сложная история. Во время Голодомора, в 1930-егоды, в подвалах рынка хранились тела погибших (там были холодильные камеры). В то время люди на улицах умирали от голода. Этот голод был связан не только с нехваткой продовольствия из-за засухи и климата, но и с тем, как именно распределялись запасы еды. Поэтому мы решили открыть одну из комнат под рынком, чтобы позволить почве/землеговорить, чтобы рассказать историю ценности чернозема и того, как он стал товаром.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Почему Голодомор был геноцидом: новая книга Энн Эпплбаум «Красный голод» — интервью с автором

АШ: Вкомнате 31Бессарабского рынка мывыставили ряд предметов,отфотографий доскульптур, постеров, которые показывают разные эпизоды изистории Украины, рассказывают отом, как формировался образ земли, чернозема внациональном воображении. Мыделаем несколько акций. Одна изних— серия бесед, которые будут проходить каждую субботу втри часа, где люди изPinchukArtCentre будут обсуждать сместными экспертами то, как кпочве относились вразные времена истории.

Все эти разговоры также работают наформирование нового документа, который разработали местные юристы. Его суть— чтобы почва получила право не быть истощенной.

Надо думать обизменениях вукраинском законодательстве, которые дали бы почвевозможность защищать себя отпоследующих поколений.

Земля должна поддерживать жизнь иимеет право нанеистощение. Поэтому наша выставка иназывается «Climavore заправо почвы небыть истощенной», потому что мыставим вопрос, как люди должны вести себя сгрунтом.

Ваши дискуссии здесь окурганах, защитныхлесополосах, воде вКрыму...

ДФП:Защитная лесополоса — это часть этой инфраструктуры и часть этой концепции почвы, которую нельзя истощать. Вера в это существовала не только здесь веками. Нам было интересно узнать что-то об этих защитных лесополосах. Мы нашли план трансформации природы, который разработал Сталин в 1940-е годы. Он собирался высадить миллионы деревьев, чтобы защищать почву и повысить еепроизводительность. Есть еще курганы — памятники культуры, но,фактически, они тоже являются природными заповедниками степных растений, птиц и насекомых. Мы изучали, как эти созданные людьми структуры взаимодействуют с восстановлением земли или наоборот.

Мытакже смотрели нато, как чернозем перевозили. Вчастности, речь идет оПирамиде— шахтерском поселении наострове Шпицберген вАрктике. Всоветское время, вначалеХХ века, туда вывезли чернозем Украины, чтобы выращивать овощи. Земля была протагонистом всех мечтаний овечном плодородии. Мыхотим вбудущем защитить почву отопустошения.

Вчем суть проекта оводе вКрыму?

АШ: Мысмотрели нато, как изменилась растительность вКрыму втечение последних двух лет. Мыдемонстрируем несколько украинских документов, которые показывают, как высыхает Крым, икак это связано сдействующим политическим конфликтом. Как водную инфраструктуру используют в качестве политического инструмента, икак вода влияет нарастительность, икак конфликт можно прочитать поландшафту, анетолько вконтексте армии или политики.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Соленый привкус аннексии: грозит ли Крыму кризис с питьевой водой

ДФП:Мынаблюдали заизменением растительности втечение 2016-2018 годов надвух картах. Там видно, что больше нет водопада изСеверо-Крымского канала, итам исчезает растительность.

Фотографии карт уменьшения влаги вКрыму— июнь 2016 года ииюнь 2018 года. Данные Министерства повопросам временно оккупированных территорий ивнутренне перемещенных лиц Украины. Фото:ВИТАЛИЙ ШВЕЦ/ГРОМАДСКОЕ

Как долго продолжалось ваше исследование?

АШ: Мыработали втечение последних четырехмесяцев, номногие вещи основаны наисследованиях, которые мыделали ранее вдругих контекстах. Здесь мыпривлекли местных деятелей.

ДФП:Конечно, мынеслишком погружены вконтекст. Именно поэтому мыхотим организовать эту серию разговоров, пригласить людей, которые годами исследовали Голодомор, курганы, водоемы Крыма. Каждая изэтих «глубоких бесед», мыихтак называем, будет собирать экспертов, чтобы обсудить все инфраструктурные изменения ито, как мыможем расширить эти законные документы, чтобы защитить украинскую землю.

Выработали наКайманах, варабских пустынях, наКарибских островах. Чем именно вас заинтересовала Украина? Что выузнали обэтом месте, втом числе отрагедии Голодомора, которую досих пор плохо знают вЕвропе?

ДФП: Ядумаю, одной изглавных вещей была история чернозема, атакжето, как мыассоциируем сним определенные экономические ценности из-за плодородияитого, как чернозем путешествовал помиру.

Даже сегодня землю вывозят изпоселков, продают вместных супермаркетах и ​​за рубежом. Иэта идея, что вы можете транспортировать плодородие вместе спочвой, немного футуристическая.

Она имеет смысл наместном уровне, нокогда она начинает путешествоватьтысячи километров, чтобы перенести ссобой плодородие...

АШ: Я думаю, самой интересной и провокационной для нас стала идея того, что Украина стала кормилицей Европы, и как это когда-то было спроектировано. И то, как был спроектирован Голодомор. Это не было просто уменьшение количества еды. Она была, ее просто вывозили в другие места. К Голодомору привел не недостаток еды, а недостаток доступа к ней. И так же нас интересует отношение к почве и политизация этого вопроса. Для нас, для европейцев, эта история неизвестна. Но это также и современная ситуация, на которую не обращают достаточно внимания.

ДФП: Здесь также есть много уроков. Мы поняли, что важно не только изучать историю, но и планировать будущее, думать, что делать с землей.

Комната 31 (входсправа нафото) — подвальное помещение Бессарабского рынка вКиеве, где проходит экспозиция проекта «Climavore заправо почвы небыть истощенной» врамках премии The Future Generation Art Price. Вовремя Голодомора из-за наличия холодильных камер туда, порешению местных властей, перенесли сотни тел. Комнату впервые открыли для публики.Фото:ВИТАЛИЙ ШВЕЦ/ГРОМАДСКОЕНикита Хрущев,первый секретарь ЦК КПСС СССР (в 1953-1964 годах),во время осмотра сельскохозяйственных насаждений (на фото справа).Фото:ВИТАЛИЙ ШВЕЦ/ГРОМАДСКОЕНа фото сверху слева — советский агроном ТрофимЛысенко, основатель псевдонаучного направления в биологии — мичуринской агробиологии, советской кампании против генетики. На фото справа и слева внизу — советский учёный в области семеноводства пшеницы Василий Ремесло, который ввел методику получения высокоурожайных сортов озимой пшеницы с повышенной устойчивостью к экстремальным условиям, а также создания пластичных зимостойких сортов озимой пшеницы для ее выращивания в нетрадиционных зонах.Фото:ВИТАЛИЙ ШВЕЦ/ГРОМАДСКОЕ

Высделали какие-нибудьрецепты для нас?

АШ: Да. Мысоздали трирецепта. Вместо зерновых культур, которые забирают минералы иопустошают почву, мыразрабатываем рецепты, которые пытаются возродить землю, пока терастут.

ДФП: Эти зерновые культуры могут сохранять впочве все питательные вещества иминералы. Это работает как удобрение, ноиз-за выращивания определенных видов зерна. Есть очень старые методы, например, севооборотили поликультурализм. Есть вещи, окоторых забыли ибольше неиспользуют, потому что считают ихнеэффективными. Ноесли мыначнем использовать некоторые изэтих видов или смешивать различные культуры, мы, возможно, немного уменьшим производительность, новперспективе продлим жизнь почвы.

АШ: Мы используем разные зерновые культуры. Мы создали хлеб, который основывается на идее севооборота, когда высаживают разное зерно, например, овес, горох, которые фактически фиксируют азот в почве. Один хлеб мы изготавливаем из кукурузы, чечевицы и овса. Другой — из гречки. Но, как нам известно, гречишный хлеб все же не очень популярен. Еще одна идея — как повысить потребление зерновых культур, необходимых для поддержания здоровья почвы.

ДФП: Или, например, поликультурализм. В Украине преимущественно монокультурныеполя: пшеница, пшеница, пшеница. Надо подумать о разных зерновых культурах, например, посадитьи пшеницу,и овес,и гречку, а можно добавить цветы. И вот растет такое поле, там будут и другие насекомые, пчелы, это уменьшит количество пестицидов, потому что болезни станут менее возможными, если будет смесь зерна. И вот изэтого потом можно сделать особую муку.

Экспонат с выставки «Climavore/Климатоедство за право почвы не быть истощенной» дуэта британских художников Cooking Sections — Даниэля Фернандеса Паскуаля и Алона Швабе — номинантов на премию Future Generation Art Prize 2019, Киев, 8 февраля 2019 года.Фото:ВИТАЛИЙ ШВЕЦ/ГРОМАДСКОЕ

Рецепт хлеба, который сохраняет почву

Состав:
¼ стакана кукурузной муки;
½ стакана чечевицы;
½ стакана овсянки;
2чайные ложки порошка для печенья;
1чайная ложка соли;
2домашних яйца;
¼ подсолнечного масла холодного отжима;
1чайная ложка горчичного семени;
½ стакана овсяного молока;
1столовая ложка меда;
2столовые ложки льняного масла.

Способ приготовления: Чтобы сохранить почву здоровой, важно проводить переменный посев. Нужно высушить и перемолоть чечевицу. Варить в кипящей подсоленной воде пятьминут, нагреть духовку до 180 градусов Цельсия. Смешать все сухие ингредиенты с чечевицей. В отдельной посуде смешать овсяное молоко, подсолнечное масло и мед (он должен растворится). Смешать жидкие ингредиенты с сухими, чтобы они растворились. Смазать подсолнечным маслом противеньи выложить на него смесь. Полить льняным маслом. Запекать 30 минут, пока хлеб не станет золотистым. Убрать спротивня, дать остыть.

Этот материал также доступенна украинском языке.

Подписывайтесь на наштелеграм-канал.