Ключ к майя. 98 лет назад в Украине родился Юрий Кнорозов, который разгадал письмо майя, но сам остается неразгаданным

19 ноября исполняется 98 лет со дня рождения Юрия Кнорозова — выдающегося ученого, который нашел ключ к письменности цивилизации майя. Хотя почти всю свою жизнь он работал в Ленинграде, но родился, вырос и учился в университете в Украине. Несмотря на то, что он умер всего 21 год назад, в его биографии можно встретить мистификации и домыслы, а определенные моменты его жизни интерпретируются по-разному и вызывают много вопросов.

О жизни Юрия Кнорозова, его открытии и сложном пути к признанию мировым научным сообществом мы поговорили с украинским исследователем истории и культуры майя Максимом Стюфляевым.

Украинский ученый?

Мужчина на фото смотрит на нас строго — очень сложно поверить, что этот человек умеет улыбаться. На руках у него сиамская кошка, которая своим взглядом очень напоминает хозяина. Это самый известный визуальный образ Юрия Кнорозова. И именно таким его изобразили на памятнике, открытом два года назад в мексиканском городе Мерида. Сделано это было при поддержке России, которая, очевидно, очень гордится выдающимся вкладом Кнорозова в изучение цивилизации майя.

Большую часть своей жизни исследователь действительно проработал в Ленинграде. Но родился он в поселке Южное (сегодня это уже город) в Харьковской области в 1922 году. В Украине он вырос, учился на историческом факультете Харьковского университета.

Именно здесь он начал изучать иероглифическую письменность Древнего Египта, что позволило ему понять, как «работают» иероглифы в целом. Вполне вероятно, что без этого понимания он не достиг бы успеха в расшифровке письменности майя.

Но здесь вполне естественно может возникнуть вопрос: в какой мере Кнорозова можно считать украинским исследователем? И еще интересно, как он сам себя идентифицировал и какими были его отношения с украинской культурой и украинским языком.

Родители Юрия Кнорозова родились в России и принадлежали к русской интеллигенции.

«Но здесь есть такой интересный факт, что в свидетельстве о рождении его записали под украинским вариантом имени — “Юрко”. Совсем скоро после этого официально началась украинизация и, возможно, именно этому тренду соответствовало его официальное имя», — рассказывает Максим Стюфляев.

Судя по аттестату, он изучал украинский язык и литературу, но получил за них оценку «хорошо», тогда как по другим предметам у него было «отлично». Максим Стюфляев предполагает, что украинский язык и литература непросто давались ученику, который рос в русскоязычной среде. Впрочем, как мы знаем, в дальнейшем он справился с гораздо более сложной задачей — с расшифровкой письменности древних майя.

«Для него, как для человека советского, Россия и Украина — это все было единое культурное и цивилизационное пространство», — считает Максим Стюфляев.

Сам Кнорозов называл себя «дитя сталинского времени». Есть основания полагать, что советскую систему и сталинский режим он не любил и опасался их. Но об этом — далее.

Тупик майянистики

Чтобы лучше понять вклад Юрия Кнорозова в майянистику, надо хотя бы кратко рассказать, что в этой области происходило до него.

Исследование цивилизации майя начинается в конце XVIII века. В джунглях Мезоамерики (на территории этого региона расположены частично или полностью Мексика, Белиз, Гватемала, Гондурас, Сальвадор, Никарагуа и Коста-Рика) находят города, оставленные древней цивилизацией. Из-за влажного и теплого тропического климата, а также действий католических священников до нас дошли только четыре «книги» древних майя, которые называют «кодексами». Но на стенах зданий и каменных стелах исследователи обнаружили множество текстов, написанных непонятными иероглифами.

Письменность Древнего Египта в то время специалисты уже умели хорошо читать, но иероглифы майя оказались значительно более крепким орешком. Ученым удалось расшифровать календарь майя и понять, что они очень хорошо знали астрономию. Но что написано в их текстах — никто так и не понял, несмотря на все попытки.

К середине XX века майянистика оказывается в тупике. Наибольших успехов достигли американские исследователи, но с современной точки зрения их тогдашние представления о майя были очень искаженными.

«Тогда считалось, что главную роль в обществе майя играли жрецы-астрономы, которые только и делали, что наблюдали за звездами, а до земной жизни им дела не было», — рассказывает Максим Стюфляев.

Самый авторитетный американский майянист Эрик Томпсон в 1950 году издает 500-страничный фундаментальный труд по иероглифике майя. Примерно на 90% он посвящен календарю и астрономии майя, которые исследователь разбирает в мельчайших деталях. Но письменность майя так и остается почти полной загадкой.

Немецкий майянист Пауль Шельхас вообще пришел к выводу, что иероглифы майя расшифровать невозможно. И он не был одинок в своем убеждении.

Советского Союза это все не касалось, потому что здесь просто никто серьезно цивилизацию древних майя не исследовал. Но считается, что именно эта уверенность в невозможности расшифровать их письменность стали главным мотивом для Кнорозова.

Никому не известный молодой исследователь, который до этого изучал шаманские практики в Средней Азии, берется за эту задачу и в 1952 году издает статью «Древняя письменность Центральной Америки». Дальнейшее развитие майянистики доказало, что в ней Кнорозов действительно предложил правильный ключ для расшифровки письменности майя.

Иными словами, он вывел майянистику из того самого тупика.

Здесь надо пояснить, что нахождение ключа к письменности майя еще не означало, что исследователи уже могли читать древние тексты. Этому предшествовала большая работа многих ученых, в основном американских. Лишь в восьмидесятые годы прошлого века накопленные знания дали возможность более или менее свободно читать тексты древних майя.

Сегодня, по словам Максима Стюфляева, некоторые тексты, например, политического характера специалисты читают без особых сложностей. А вот религиозные — значительно труднее. До сих пор находят и еще долго будут находить новые иероглифы, значение которых надо понять.

Миф о спасенных книгах

Есть довольно распространенный миф о Кнорозове, что будучи солдатом советской армии он участвовал в штурме Берлина в 1945 году и там из охваченной огнем библиотеки спас две старинные книги, крайне важные для расшифровки письменности майя. Речь идет о «Сообщении о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланды и копии трех кодексов майя.

Эти книги действительно в какой-то момент оказались в распоряжении исследователя. Но точно известно, что в освобождении Берлина он не участвовал и ничего там из пожара не спасал.

С одной стороны, он сам отрицал этот миф. Но с другой, эту историю как правдивую рассказывал Майкл Ко — авторитетный американский майянист, который был главным последователем идей Кнорозова на Западе и был лично с ним знаком. Максим Стюфляев предполагает, что этот миф в определенной степени играл на руку Кнорозову, и он сам мог его подпитывать.

«В 1943 году во время войны Кнорозов оказался в немецкой оккупации на Харьковщине. Ему это неоднократно ставили в упрек, и в те времена это давало основания подозревать его в антисоветских настроениях. Он небезосновательно боялся, что его могут репрессировать, и именно поэтому такие мистификации могли в определенной степени его реабилитировать», — объясняет Максим Стюфляев.

Именно пребыванием в оккупации объясняется тот факт, что на исторический факультет МГУ Кнорозов вступил только со второй попытки, несмотря на то, что его поддерживал Сергей Сказкин — авторитетный ученый и будущий заведующий кафедрой истории средних веков МГУ.

Что думал о майя Фридрих Энгельс?

Есть в биографии Кнорозова еще один эпизод, когда он имел основания опасаться ареста. В 1955 году он защищал кандидатскую диссертацию о том же тексте «Сообщения о делах в Юкатане», который является одним из главных источников по истории и культуре майя. Казалось бы, ничего идеологически опасного в этой теме нет, но это только для тех, кто плохо знаком с марксистским учением.

«Кнорозов обосновывал, что у майя была письменность, а это значит, что у них было государство и классовое общество. Но проблема в том, что Фридрих Энгельс писал, что у индейцев (в том числе и у майя) не было классового общества», — рассказывает Максим Стюфляев.

Поэтому Кнорозов, идя на защиту, не знал, что его ждет — научная степень или арест. Но в результате за блестящую научную работу ему сразу присвоили звания не кандидата, а доктора наук.

Сложный путь на Запад

Западные ученые, в первую очередь Эрик Томпсон, были шокированы научной публикацией Юрия Кнорозова. Ведущему мировому исследователю было сложно признать, что никому не известный молодой ученый из идеологически враждебной страны зашел на его территорию и начинает свою деятельность с настоящего переворота.

Но и сам Кнорозов активно подключился к тому, чтобы вывести из равновесия западных оппонентов. В своих статьях он очень резко критикует американских ученых, обвиняя их в том, что они завели майянистику в тупик. В то же время, в своей работе он допустил ряд объективных ошибок, которые впрочем не повлияли на общие выводы.

Например, в стилизованном изображении оленя он увидел ягуара. Томсон ответил ему в своей публикации: «Возможно, в марксизме-ленинизме это и ягуар, но на самом деле это олень!»

«Томпсон выхватывает в работе Кнорозова отдельные ошибки, цепляется за них и отвергает сам принцип, предложенный советским ученым. Он резок в своей риторике, но Кнорозов начал первым», — говорит Максим Стюфляев.

Томпсон так и не признал достижений оппонента до своей смерти в 1975 году. Благодаря его авторитету новые идеи плохо воспринимались в США. Но не всеми — были там у Кнорозова и последователи, например, упомянутый молодой ученый Майкл Ко. Его жена София была дочерью известного биолога Феодосия Добжанского, который родился в Немирове, часть детства провел в Киеве, а затем переехал в США.

София владела русским языком. Вместе с Майклом Ко они перевели труды Кнорозова на английский и сделали их доступными для широких академических кругов на Западе, что дало развитие его идеям за пределами СССР.

Мистификатор

По воспоминаниям людей, которые были знакомы с Кнорозовым, в поздние годы он был склонен к мистификациям. По какой-то непонятной причине ученый сам создавал определенный ореол загадочности вокруг себя.

По мнению Максима Стюфляева, это могло быть связано с осознанием того, что он действительно сделал великое открытие, вошел в историю. Но надо отметить, что «фантазии» Кнорозова касались не его научной работы, а только собственной биографии.

Например, Кнорозов иногда утверждал, что родился 31 августа, а не 19 ноября, как написано в официальных документах. Однако нет ни одного независимого подтверждения этих его слов.

Еще Кнорозов рассказывал, как в детстве якобы получил сильное сотрясение мозга, когда играл в футбол, и это даже грозило потерей зрения. И якобы именно вследствие этой травмы он получил выдающиеся лингвистические способности. Конечно, такие утверждения сложно воспринимать всерьез.

Давать интервью Кнорозов очень любил, но про себя рассказывал скупо и запутанно. В общем, можно сказать, что написание взвешенной биографии Кнорозова — это дело будущего, когда эмоции улягутся, и найдутся исследователи, готовые беспристрастно посмотреть на его фигуру.

Ронго-ронго и хараппская письменность

Поздние научные работы Кнорозова были не всегда столь удачными, как ранние.

Возможно, это связано с тем, что он был практически невыездным до девяностых годов. Поэтому в значительной степени «варился» в собственных идеях, что очень нехорошо для любого исследователя.

Кроме исследования цивилизации майя и ее письменности, Юрий Кнорозов занимался и другими научными проблемами. Например, пытался расшифровать письменность долины Инда (так называемое «хараппское письмо») и острова Пасхи (знаменитые дощечки ронго-ронго). Однако какой-то революции здесь он не осуществил.

Майянистика в Украине

Есть еще один важный факт, который связывает Юрия Кнорозова с Украиной.

Максим Стюфляев убежден, что именно Кнорозову мы должны благодарны за то, что в Украине, очень далекой от Мезоамерики, сегодня существует майянистика. Кроме Максима Стюфляева, здесь есть еще два исследователя цивилизации майя — Виктор Талах и Юрий Полюхович.

Каждый из них пришел в эту отрасль своим путем и никто не был учеником Кнорозова. Но если бы не Кнорозов, то современные украинские исследователи майя не читали бы в детстве книг, написанных им и его учениками. А читали бы чьи-то другие и стали бы кем-то другим.