Когда белое рассыпалось на тысячу разных цветов: воспоминания участников Майдана

Наталья Тарасовская

Почему 20февраля наИнститутской нестало залогом успешного перерождения Украины? Чем был Майдан? Почему все больше людей дистанциируются от тех событий? Как снять чувство вины? Через три года после массовых расстрелов наМайдане своими воспоминаниями, мыслями инастроением поделились люди, чью жизнь изменили события Революции Достоинства.

«УКРАИНА НЕ ПОШЛА ТУДА, ОТКУДА НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ»

Александр Ройтбурт, художник

На Майдан каждый шел засвоим. Кто-то — делать революцию, кто-то — за социальную справедливость. Были люди разных взглядов: бомжи шли заодним, миллионеры — за другим. Общего видения, создать, тогда не было. Было общее видение, от чего надо избавиться. И мы от этого избавились. Было общее видение, куда нельзя идти. И мы туда не пошли.

Когда тысячи украинцев собираются вместе — возникает уникальный коллективный разум. Он выше разума самых умных и самых образованных украинцев. Он взвешенный, мудрый, он избегает крайностей, избегает экстремизма, сам себя балансирует. У него есть и здоровая ирония, и здоровый скепсис, и вера, и готовность к самопожертвованию. Если взять любого отдельного человека — ни один не достигает этих добродетелей. У Майдана все это было. И это какое-то чудо господне.

Использовали ли нас? Да. Нонельзя сказать, что имыничего несделали. Ведь даже если система осталась, Украина непошла туда, откуда невозвращаются.

«МЫ ПОХОРОНИЛИ СЛИШКОМ МНОГО ДРУЗЕЙ, КАК ДЛЯ СВОЕГО ВОЗРАСТА»

Павел Данильчук, руководитель 35-й сотни СамообороныМайдана «Волынская Сечь»

Янебыл новымили случайным человеком, который попал на Майдан. Мышли сознательно, и таких, как мы, было очень много. Нодаже если взять всех, кто хоть раз вышел наМайдан, по сравнению смногомиллионным государством— это очень мало. Да и они, разъехавшись потомвразные регионы, всвои дома, всела— они вернулись ктемже самым проблемам, которые были дотого. Соответственно, мыснова идем потомуже кругу, по которому шли три года назад.

Кто-то всегда должен давать пример. Вполитике, вобществе. Всегда должен быть пример. Майдановцы показали пример, что государство изменить возможно. Нам говорили— небудет этого протеста, народ неподнимется. Ноэто произошло.

Прошло три года. Ячувствую, что очень многие люди уже почти не вспоминают тесобытия. Для них Майдан уже где-то далеко. Это очень плохо. Конечно, тесобытия очень перечеркнул фактор войны, потому что пришли новые, огромные потери. Яимои собратья похоронили слишком много друзей, как для своего возраста. Ноотступать нельзя. Анадежду вселяетто, что люди активные, которые были наМайдане, пытались что-то менять, организовывали самооборону, волонтерские движения, они идальше продолжают бороться. Нужно, чтобы таких людей было больше.

«СЕЙЧАС НЕХВАТАЕТ МАЙДАНОВСКОГО ПОНИМАНИЯ, ЧТО РАССЧИТЫВАТЬ МОЖНО ТОЛЬКО НА СЕБЯ»

Оксана Сивак, экс-заместитель министра здравоохранения, медик Майдана

Когда мыувидели, что людей арестовывают вбольницах, мыс друзьями решили открыть подпольные госпитали вцерквях. Ибыло очень интересно, как подтягивались волонтеры, врачи. Тогда люди поделились на«свой»— «несвой». Достаточно было одного телефонного звонка, чтобы понять, поможет тебе человек или нет. Иодно изразочарований после Майдана— втом, что сейчас яне всегда понимаю, где свой, агде нет. Люди ходят смайдановскими лозунгами, ноэто совсем другие люди.

Тогда было понятно, что нам никто непоможет, что рассчитывать можно только насвои силы. Насамом деле, также все исейчас. Пока мысами все несделаем, необъединимся инепочистим страну— ничего небудет. Ноименно этого настроения майдановского— «нам никто непоможет, номывыстоим сами»— сейчас очень нехватает.

Мы, украинцы, всегда пожарные. Случилась беда— все молодцы, все сбежались, помогли друг другу. Ачто потом? Все разошлись. Анадо небояться ответственности идальшеидти менять страну.

«БОЛЬ ИОДНОВРЕМЕННО ГОРДОСТЬ»

Игорь Гурик, отец Героя Небесной Сотни Романа Гурика

Для нас, родных погибших, то, что произошло, это непросто печаль. Этото, что постоянно стобой, что незабывается. Новтоже время есть гордость занаших родных. Они показали наш дух, что, даже жертвуя жизнью, готовы отстаивать себя, свою страну и землю. Боль иодновременно гордость занаших родных, что дали шанс каждому изнас измениться. Для меня с20февраля началась совсем другая жизнь. Япоставил для себя другие цели, другие принципы. Надеюсь, хочу верить, что каждый задумался над этим.

Я часто вспоминаю слова сына. Он спрашивал,почему люди убивают друг друга. И всегда говорил, что агрессия порождает агрессию. После Майдана кто-то разочаровался, кто-то до сих пор стремится к своим идеалам. Я думаю, что разочаровался тот, кто ничего не делает. У кого были одни только лозунги — у него лозунги и остались, дальше он не двигается. А тот, кто делает — он видит и результаты той работы.

Я не очень хотел, чтобы мой сын ехал на Майдан. В основном потому, что не хотел, чтобы он пережил такое же разочарование, как я после Оранжевой Революции, когда никаких изменений не происходит. Ядаже не мог предположить, что этот Майдан будет кровавым. Я считал, что как-никак, но мы страна ближе к Европе, где и ценности, и моральные качества у людей отличныеот варварства. Потому что для меня все, что произошло, — варварство. Если бы мой сын был с оружием на Майдане, еще можно было бы что-то перекручивать. А у ребенка были обертки от конфет, которые он не мог бросить на землю. Такими были его ценности.

«ТО, ЧТО МЫСЧИТАЛИ БЕЛЫМ, РАСПАЛОСЬ НА ТЫСЯЧУ РАЗНЫХ ЦВЕТОВ»

Андрей Плахонин, историк

Чем Майдан отличался отАнтимайдан? Тем, что Антимайдан был, вобщем, одинаковым. Амывсе были такие разные. Возможно, многие наши нынешние проблемы именно оттого, что наМайдане собрались такие разные люди. Радикалы, либералы, умеренные. Эти разные люди потом, когда Майдан закончился, разошлись, идосих пор немогут прийти ксогласию. Поэтому Майдан является своеобразным прообразом Украины.

Сейчас, когда разные кусочки того объединенияпытаются снова собраться иустроить новый Майдан— ничего неполучается именно потому, что Майдан неработает содного кусочка. Для того, чтобы что-то сделать, мыдолжны прийти кконсенсусу.

ДоМайдана Украина была двухцветной, большинство людей жило вформате белое/черное. Антимайдан так иостался частью двухцветного мира. Ато, что мысчитали белым,распалось натысячу разных цветов.

«ХУДШЕЕ, ЧТО МОГЛО СО МНОЙ СЛУЧИТЬСЯ ВО ВРЕМЯ МАЙДАНА, — ЭТО ЕСЛИ БЫЯЕГО ПРОПУСТИЛА»

Оксана Форостина, издательница

Видеальном учебнике истории УкраиныМайдан небудет каким-то одним абзацем. Это будет целый раздел. Иврядли онбудет начинаться 21ноября 2013 года. Онначнется весной 2010года, когда квласти приходит Янукович, происходит узурпация, через колено ломают Конституцию. Все эти гайки, как волна, начали закручиваться. Майдан зародился тогда.

Революция Достоинства кардинально отличалась от Оранжевого Майдана. Тогда Майдан не изменил общественного договора. Был определенный момент эйфории, но затем быстро вернулись и коррупционные схемы, и большинство механизмов общественных взаимодействий. В 2013 году Янукович и его клан сломали общественный договор, они пошли «по беспределу», нарушили баланс, и это стало искрой, которая и спровоцировала 21 ноября 2013 года. Сейчас есть запрос на новый общественный договор. Он еще только формируется. Но даже несмотря на то, что старые схемы отчасти восстанавливаются, к старому общественному договору мы не вернулись. Это совсем не тот откат, который был в 2007 году.

Для меня наМайдане было несколько переломных моментов. Где-то натретий или четвертый день наГрушевского уменя был момент ужаса, когда янасекунду представила, что прикаких-то обстоятельствах ямогла быть где-то вдругом месте. Японяла, что самое худшее, что могло быть— еслибы явсе это пропустила. Ведь тогда можно было насебе ощутить, как разворачивается история.

«КОГДА Я УВИДЕЛА ПЕРВУЮ БАРРИКАДУ, Я ЗАПЛАКАЛА»

Алевтина Кахидзе, художница

Сейчас я рисую стабильные и нестабильные системы. Это из квантовой физики. Стабильная система — это та, в которой есть противоречия. Майдан был разным. И это как раз и свидетельствует о стабильной системе. Если же говорить о Антимайдане — это нестабильная система, которая разрушается от внешнего фактора. Например, от отсутствия денег.

Когда я увидела первую баррикаду, я заплакала. Я поняла, что насилия не избежать. Но сейчас больше всего я бы не хотела, чтобы произошла амнезия, и мы вытесняли весь сложный, травматический опыт Майдана. Если мы будем забывать то, что болит, у нас не будет возможности выстроить будущее. Воображение строится на памяти, а память должна вмещать все. Только тогда будущее сможет быть таким, какиммы хотели бы его видеть.

Один изсамых любимых образов Майдана— новогодняя елка, сее надписями илозунгами. «Искали Европу— нашли себя», «Имеем право напротест», «Жизнь одна— живи». Ядосих пор берегу для себя все тенадписи, чтобы всегда помнить. Яихочень люблю.

«МОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВПЕРВЫЕ ПОЛУЧИЛО ВОЗМОЖНОСТЬ ВЗЯТЬ НАСЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗАСТРАНУ»

Юлия Марушевская, экс-руководитель Одесской таможни, активистка Евромайдана

Фантастично, как мы могли верить, что, имея бандитов с одной стороны и мирных протестующих с другой, можно, стоя два месяца на Майдане, получить смену режима и сменуэлит. Сейчас мы понимаем, что вопросы более глубокие и более сложные, а процесс изменений тогда только начинался.

Для моего поколения это был огромный скачок вперед. Мыбыли аполитичными, космополитами, которые жили наукой, искусством, личными интересами. Аздесь изаутсайдеров политической жизни мыстали теми, кто должен взять насебя ответственность за будущее государства. Для младшего поколения это была первая такая возможность.

Есть еще очень много вещей, которые нужно делать, чтобы преодолеть нашу коллективную травму. Свою задачу перед Небесной Сотни мыеще невыполнили. Очень мало сделано посравнению стем, что можно было сделать. Это следствие отсутствия реального влияния новых людей насостояние дел вгосударстве. Все, что происходит последние три года— это, скорее, консервирование старых институтов, построенных накоррупции, вместо того, чтобы параллельно строить новые.

«ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА ЛЮДЕЙ ПУТЬ УКРАИНЫ ДОСИХ ПОР НЕОПРЕДЕЛЕН»

Евгений Головаха, заместитель директора Института социологии Академии наук Украины

Тогда ситуацию определяли эмоции. Даже мне, кому, казалосьбы, нельзя проявлять эмоций инужно все понимать, это было очень трудно вовремя Майдана. Только сейчас— время понять и определить путь, потому что досих пор для большинства людей путь Украины неопределен. Если считать целью Майдана смену режима— товсе вроде бы сделано, старый режим уже невернется. Нокаков новый, икаким онбудет дальше— для большинства граждан еще непонятно.

Майдан был феноменом. Он меня удивлял. Там были разные люди, разная атмосфера. Но Майданами нельзя управлять последовательными, постепенными организационными процессами в государстве. Майдан не может быть длительной институцией. Потому что он рано или поздно взрывается. Но свою функцию Майдан выполнил.

Майдан показал направление развития. Главный путь социального прогресса — путь от материальных ценностей к постматериальным. Это когда карьера — менее ценная, чем самореализация, деньги — менее ценные, чем возможность их отдать на что-то хорошее. В северных странах Европы у большинства населения постматериальные ценности. А в Украине они пока у считанных процентов. Но еще 40 лет назад и в Европе, и в Америке преобладали материалисты. Человечество удивительно меняется.

Этот материал также доступенна украинском языке.

Подписывайтесь на наштелеграм-канал.