«Были названы жертвы преступлений, а преступники названы не были»

Российское правозащитное общество «Мемориал» опубликовало базу данных почти 40 тысяч сотрудников НКВД эпохи "Большого террора". О важности этих данных «Громадское на русском» поговорило с сопредседателем правозащитного обсества «Мемориал» Яном Рачинским.

Насколько я понимаю, Вы уже отказали тем людям, которые попросили закрыть базу?

На самом деле мы не знаем, требовал ли кто-то закрыть базу. Это была публикация. К нам никто не обращался, оснований для закрытия базы никаких нет. Думаю, это просто газетная «утка».

Как Вы думаете, почему она появилась? Может действительно есть какая-то группа людей, которая хотела, чтобы эту базу закрыли?

Существует некоторое количество негативных откликов. Есть люди замороченные советской пропагандой до сих пор, которые считают, что это были либо честные «бойцы невидимого фронта», либо в плену каких-то мифов. Историки, даже придерживающиеся радикально иных позиций, чем мы, признают научную ценность этой публикации. И вряд ли с этой стороны стоит ждать каких-то требований о закрытии.

Почему именно сейчас вы решили её опубликовать? Так совпало, что была история Дениса Карагодина, очень громко прозвучавшая, и после этого открылась ваша база.

Это чисто случайное совпадение, потому что справочник первый раз был представлен еще в мае этого года (выпущен на диске). И летом о нём было очень много разговоров. Просто мы немножко задержались с выпуском, по разным причинам она должна была выйти двумя неделями раньше. Но эффект получился, резонанс… Совпали два события.

В чём ценность этой базы и насколько она полная?

Эта база полная в той мере, в какой она заявлена. Туда включены все люди, имевшие спецзвания Госбезопасности, то есть это не НКВД в целом, куда входили милиция и пограничники, и целый ряд служб – это именно управление государственной безопасности. Люди, которые занимались непосредственно борьбой с «врагами народа», и в этом смысле можно быть уверенными, что подавляющее большинство тех, кто фальсифицировал дела, кто пытал, в этой базе отражены. Но кроме них есть еще некоторое число других, поэтому требуется выяснение. Значение – понятно. И в документах ведомственных, и в следственных делах, и в мемуарах обычно указывается только фамилия и иногда звание, инициалов человека нету, и понять кто это был, искать его дальнейшие следы довольно трудно. Справочник позволяет установить личность этого человека – это одна сторона. Другая сторона – общественное звучание. До сих пор публике были представлены только жертвы. Эта работа тоже далека от завершения и в России, и в Украине, и в других республиках, кроме разве что прибалтийских. Но всё-таки это делалось. Но были названы жертвы преступлений, а преступники названы не были. И вот теперь эта ситуация несколько сбалансировалась. Людям придётся задуматься, как такое могло случиться.

А общество «Мемориал» испытывает какое-то давление в связи с тем, что недавно было признано иностранным агентом?

Пока мы собираемся обжаловать это в суде. А давление не только «Мемориал», но и многие общественные российские организации испытывают. К сожалению, сейчас сакрализация государства, представление, что государство есть высшая ценность – это новая, если не религия, то убеждённость многих. И всех, кто пытается не согласиться с теми или иными аспектами государственной политики норовят зачислить во враги. Поэтому многим общественным организациям довольно непросто. Но мы работаем, мы начинали еще при советской власти, всякое за эти 28 лет пережили.