«Наше примирение с Россией — не альтернатива добрососедству с Украиной»

Мехмет Шимшек — один из самых интересных турецких политиков и экономистов. До того, как статьвице-премьером, он 6 лет возглавлял министерство финансов, в том числе работая с действующим президентом Эрдоганом. Его считают человеком, внедрившим фискальную политику, которая помогла Турции выйти из мирового финансового кризиса 2008 года. Реформы Шимшека — снижение налоговой зарегулированности, вывод экономики из тени. Этнический курд, Шимшек учился и работал в Великобритании и имеет репутацию либерала. В разговоре с ним Hromadske поинтересовалось, готова ли Турция поступиться политической принципиальностью по отношению к Москве из-за экономических проблем, есть ли политические репрессии после неудачной попытки переворота.

Турции удается сохранять хорошие экономические отношения со многими странами по всему миру. Каковы особенности этих отношений с Украиной? Что отличает украинско-турецкое сотрудничество?
У Украины и Турции действительно особые отношения. Отчасти потому,что мы соседи. Существует и исторический контекст, ну и связи с крымскими татарами. В-третьих, мы усиливаем торговое сотрудничество. Наши экономики дополняют друг друга. Поэтому у Турции есть стратегические инвестиции в Украину. Отношения глубже, чем просто вложение средств. Самое важное в том, что это сотрудничество с Украиной не изменится. К слову, политический диалог между нашими государствами тоже замечательный.
Сейчас в отношениях между Турцией и Россией потепление после длительного конфликта. Есть понимание, что это обусловлено тем, что конфликт нанес ущерб турецкой экономике, в том числе туризму, сельскому хозяйству... Из Украины это выглядит так, будто Турция не принципиальна, когда речь идет о политике. Вспомним, что произошло с крымскими татарами после аннексии Крыма Россией. Или Турция действительно ставит на первое место бизнес, пренебрегая принципами?
Нет, это неправда. Да, у нас нормализовались отношения с Россией. Вскоре после катастрофы российского самолета мы полностью заморозили наши отношения с Москвой. Не думаю, что такое положение могло бы быть стабильным. Турция и Россия были соседями в течение тысячи лет. Думаю, что в нашем регионе важно поддерживать хороший диалог.

...Во-вторых, отношения между одной и другой странами не должны мешать отношениям с другими государствами. Это означает, что в то время, когда мы работаем с Украиной и решительно поддерживаем нерушимость ее границ, мы также будем углублять диалог со всеми нашими соседями. Ведь мир и стабильность между соседями выгодны всему региону. Таким образом, нормализация отношений Росси—Турция — это не альтернатива нашему добрососедству с Украиной.
Сегодня мы понимаем, что большинство граждан Турции не поддержала попытку государственного переворота. Однако, после этого состоялись многочисленные аресты, задержаны тысячи людей, заключены журналисты, правозащитники фиксировали пытки в тюрьмах. Речь идет о тысячах людей. Вы работали и жили в Великобритании, вас в Турции считают довольно либеральным политиком, как вы на это ответите?
Вы упомянули несколько вещей, поэтому позвольте мне их прояснить. Мы решительно выступаем против пыток. Решительно. Даже в отношении виновных в насильственной попытке переворота, мы будем придерживаться демократических принципов и руководствоваться законом. В этом нет сомнений. Я хотел бы это прояснить. Во-вторых, люди, которых арестовали, прямо или косвенно относились к тайной сети заговорщиков, которая готовила силовой переворот. Этому есть доказательства.

В нашем случае, это не попытка власти избавиться от оппозиции грубыми методами. 15 июля произошло не рядовое событие — группа вооруженных военных, которых поддерживали органы правосудия, а также медиа этого тайного религиозного культа, пытались уничтожить демократический строй, обойдя верховенство закона. Мы все равно будем соблюдать закон. После такого любая страна преследовала бы тех, кто был причастен, и тех, кто, собственно, устроил попытку переворота. Эти шаги понятны. Мы согласны на соблюдение принципов Европейского суда по правам человека. Этот религиозный культ (речь идет о гюленистах, последователях турецкого теолога Фетхуллаха Гюлена — ред.) с 1970-х проник в ряд правительственных структур, в том числе армию, органы правосудия и полицию. Дело не только в этом. Это также большая бизнес-группа, владеющая банком, рядом информационных ресурсов и даже университетов. У них почти тысяча колледжей и подготовительных школ. Это движение действует в 170 странах, но в Турции они хотели захватить власть, совершив попытку государственного переворота.

Поэтому только представьте — вы живете в Киеве, и, если какая-то группа напала на ваш парламент, использовав истребители F-16, вертолеты, танки, убив более чем 240 невинных людей и ранив 2200 гражданских. Если бы эта группа таким образом попыталась бы избавиться от легитимного, демократически избранного правительства, то как бы вы отреагировали на такого рода преступную деятельность? Конечно, вы бы их преследовали! Вы захотели бы удостовериться в том, что такого больше не повторится. В то же время в таких действиях, как я сказал, нельзя прибегать к пыткам. Все должно делаться в соответствии с законом. Почему? Турция претендует на вступление в ЕС, она является членом Совета Европы, а также мы признали верховенство международного права над внутренним законодательством. Именно поэтому мы применим решение Европейского суда по правам человека. Все люди, которых отстранили от правительственных должностей в связи с причастностью к перевороту или принадлежности к тайной сети на основе доказательств, смогут обжаловать решение в соответствии с законом. Если мы совершили ошибку, мы ее исправим.

Мирный процесс в отношении курдов в Турции длился не один год, и вот из-за участия Турции в военной кампании курдский вопрос обострился. В Турции сегодня говорят, что это один из важнейших вопросов для страны. Какова политика правительства по этому поводу? Или сейчас она состоит в том, чтобы «избавиться от радикалов»?
Прежде всего, у Турции нет конфликта с курдами. По происхождению я курд, и я был вице-премьер-министром Турции. Мы были первой страной, которая оказала поддержку курдскому региональному правительству в Ираке в борьбе с группировкой «Исламское Государство». Мы передали курдам как военную помощь, так и финансовую, чтобы они могли противостоять ИГИЛ в Мосуле, Киркуке и Северном Ираке. Мы помогли иракским курдам. Так же у нас нет вражды с сирийскими курдами. Мы братья! С кем у нас действительно конфликт, так это с Рабочей Партией Курдистана. РПК — это террористическая организация, которая есть в списке террористических организаций Европейского Союза, ООН и США. РПК стремится захватить часть территории Турции. Мы считаем, что будущее курдов в Турции заключается в более процветающей, демократической и толерантной нации Турции, а не в роли новых государств, основанных на этническом или межрелигиозном принципе. Такое будущее для Ближнего Востока будет хаосом, и будет означать попытку разделить страны на почве межрелигиозной розни и этнического происхождения. Это, можно сказать, призыв к непрерывному конфликту.

У нас шел процесс примирения, но, к сожалению, РПК спекулировала на нем: они еще больше вооружались, набирали новых людей, и готовили почву для насильственного удара. Будущее Ближнего Востока должно строиться на европейской модели, противоположной той, которая есть сегодня. ЕС включает 28 государств-членов, вероятно, среди них есть сотни этнических групп, различных религиозных групп. Однако Европа — это пример успешной истории. Почему? Потому что она построена на универсальных человеческих ценностях. Это основные права и свободы, верховенства закона и усиления принципов демократии. Именно поэтому Европа процветает, поэтому она является успешной. Ближний Восток, Турция заявляет, что придерживаются тех же правил, поэтому проблема с курдами, простите — с РПК, которая хочет представить курдов, должна быть решена в контексте этих принципов.
Интервью было взято во время 13-й ежегодной встречи Ялтинской европейской стратегии.
Наталья Гуменюк, Люда Корниевич, Александр Максименко