«Крым — это «серая зона», где можно осуществлять незаконные действия»

Адвокат заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза прилетел в Киев, чтобы разыскать потерпевшего по делу «26 февраля».
В этом деле оккупационные власти полуострова обвиняют Чийгоза в организации массовых беспорядков под парламентом Крыма 26 февраля 2014.
На последних заседаниях по делу «26 февраля» в так называемом Верховном суде аннексированного Крыма пострадавшие свидетельствуют, что не видели Чийгоза «26 февраля» под стенами Верховной Рады Крыма и о его действиях ничего сообщить не могут.
Один из ключевых потерпевших по делу вроде выехал на постоянное место жительства из Симферополя в Киев.
О шансах найти таинственного потерпевшего в Киеве, о перспективах и сроках дела против Ахтема Чийгоза, о судебных процессах против украинских политзаключенных в России и о преследовании крымских татар со стороны оккупационных властей Крыма Hromadske.UA поговорило с защитником заместителя председателя Меджлиса Николаем Полозовым.

Как вы будете искать этого пострадавшего и что вообще известно об этом человеке?
Я нахожусь в Киеве по поручению моего подзащитного, заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза, который сейчас находится в Симферополе, он содержится в СИЗО и ему предъявлены обвинения в организации массовых беспорядков.
В этом деле очень много фигурантов — 84 пострадавших, 78 свидетелей и это только свидетели обвинения. Примерно такое же количество, я надеюсь, будет и свидетелей защиты. Позиция в нашем деле такова, что те потерпевшие и свидетели обвинения, которые ранее давали показания на предварительном следствии, по сути давали их под диктовку следователя. Многие вещи там не соответствуют действительности и являются ложью и наша задача, чтобы каждый из этих людей пришел в суд и прямо в глаза нам сказал эту ложь. Многие этого, конечно, не делают. Пока ни один пострадавший не указал прямо на Ахтема Чийгоза и не сказал, что он является организатором вроде массовых беспорядков.
Но с одним из пострадавших произошла интересная ситуация. Это Виктор Худоносов, он житель Симферополя и на последнем заседании суда была представлена бумага от него, заявление, что он не может присутствовать на суде, поскольку выехал на постоянное место жительства в Киев. Вообще к потерпевшим в этом деле это странная позиция, поскольку большинство из них они прямо открытым текстом говорят, что это «хунта», это «бандеровцы», когда имеют в виду украинскую власть, Киев. И тут получается, что один берет и в самое «сердце хунты» переезжает из благополучного Симферополя. Это разрушает все представления о пропаганде, но вместе с тем нам необходимо его разыскать, поскольку те показания, которые он дал на предварительном следствии, они не очень хорошие и нам бы хотелось, чтобы в суде он по крайней мере сказал правду или мы поняли, что он лжет.
Я уже обратился за соответствующей помощью в правоохранительные органы Украины. Срок у нас не очень большой: российский суд дал возможность лишь до 20 октября предпринять необходимые действия по розыску Худоносова. Я надеюсь, что все-таки удастся его найти и уговорить явиться на суд в Симферополе.
Есть уже какие-то догадки, где он может быть? Как вообще происходит коммуникация с украинскими правоохранителями?
Ну, где он может быть, он сам сказал, что в Киеве, если это правда. Поскольку опять же, мог сказать, что в Киеве, а поехать в Москву. Это тоже нельзя исключать. То есть будут проверять порядок пересечения административной границы Украины с Крымом, я думаю, что будут проведены какие-то действия здесь, в Киеве. Но я не хочу вмешиваться в деятельность правоохранительных органов Украины, у них есть своя компетенция и я думаю, что они с ней справятся.
Это далеко не единственный человек, свидетельства которой используются по данному делу. Насколько свидетельства конкретно этого человека важны?
Дело в том, что когда будет стадия представления доказательств стороной защиты и будут свидетели защиты, для меня очевидно, что они будут говорить правду, так как все было на самом деле. Поэтому для нас очень важно, чтобы свидетели обвинения, потерпевшие, то есть те люди, которые по сути на стороне российской власти, говорили правду. Или хотя мы могли бы обнаружить их ложь, показать эту ложь «выпукло», для того, чтобы ни у кого не было сомнений, как происходит этот суд.
На самом деле, нет особых отличий от других процессов в отношении украинских политзаключенных, которые происходили в России. Это такое же судилище, где суд принимает позицию обвинения априори. И конечно же на всех участников этого процесса оказывается достаточно сильное давление.
Я не могу сказать заранее, каким будет результат. В положительный исход этого дела я не очень верю, поскольку пока ни один суд по делам украинских политзаключенных, происходили в России или в Крыму, не закончились в пользу этих людей. Даже Надежда Савченко, которая была освобождена и оказалась здесь, дома, все равно суд вынес приговор ей в 22 года лишения свободы. Поэтому в случае с Ахтемом Чийгозом мы рассчитываем на то, что внимание к этому делу, к проблематике крымскотатарского народа, к репрессиям в отношении них со стороны Российской Федерации, все-таки убережет его от значительного срока, который ему приготовила российская власть.
Насколько велика разница, когда суд проходит в Крыму от того, когда он происходит на территории Российской Федерации?
Различия действительно есть, они не касаются непосредственно суда, потому что и там и там суд не принимает решения и лишь изображает принятия решений, которые уже приняты в Кремле. Но если по делам, которые происходили на территории России, мы имели поддержку консульскую, мы имели поддержку представителей иностранных государств, посольств, поддержку международных организаций, огромная была поддержка со стороны средств массовой информации: здесь я имею в виду не российские СМИ, поскольку от них поддержки никакой, — именно украинские и западные СМИ. В Крыму все эти три момента отсутствуют. Сейчас Крым это такая «серая зона», где присутствует информационный вакуум: украинских журналистов там нет, я видел несколько человек, которые «инкогнито» пробирались, для того, чтобы как-то осветить то, что там происходит, там нет иностранных представителей и не работает консульская служба Украины и не могут туда приехать.
Недавно там была миссия Amnesty International, они приехали, посмотрели и ужаснулись. Но это капля в море. И когда происходит подобный «вакуум», конечно, российской власти это выгодно, поскольку в этой «серой зоне» можно осуществлять незаконные действия — никто об этом не скажет, никто об этом не напишет. Тех, кто пытается говорить в Крыму сейчас «затыкают» и это, прежде всего, касается представителей Меджлиса крымскотатарского народа, других активистов. Фактически сейчас в Крыму идет такая репрессивная зачистка всех несогласных и рассказать об этом практически никому.

Есть ли какие юридические механизмы, которые могли бы этому помешать или каким-то образом защитить людей, которые остались в Крыму и их позиция не совпадает с официальной позицией России?
Это очень большая проблема, поскольку в Крыму преимущественно идут репрессии в отношении крымских татар, поскольку они консолидированно заняли позицию единства Крыма с Украиной. Да, среди них был небольшой процент коллаборационистов, переметнулись на сторону Российской Федерации и одного даже незаконно избрали в Госдуму в Крыму — это Руслан Бальбек.
Но, на мой взгляд, единственное, что может повлиять на российские власти, на принятие ими решений, в том числе и по юридическим вопросам, по уголовному преследованию ряда граждан — это внешнеполитическое давление на Кремль. То есть украинская власть вместе с западными партнерами должны прилагать действительно большие усилия, чтобы оказать это давление, давление непосредственно на верховную власть Российской Федерации и это может привести к ощутимому результату, например, как это было в деле Надежды Савченко. Условно говоря: звонок Обамы и после этого Путин вынужден принимать меры.
Безусловно, также санкции являются очень действенным инструментом. Не случайно российские власти в последнее время делали несколько таких резких заявлений, касающихся именно санкций. Сейчас ощутимо — «смех Искандеров» уже не слышно.
Если говорить в целом о дальнейших перспективах людей, которые были задержаны в Крыму: что Украина может сделать для защиты своих граждан там?
Ситуация, к сожалению, очень сложная, и я хочу напомнить, что одним из первых людей, которые были задержаны в Крыму были Олег Сенцов и ряд других людей, которые до сих пор находятся в российских колониях.
Опять же, возвращаясь к предыдущему вопросу, во-первых, украинское общество и украинская власть должны помнить об этих людях, постоянно напоминать западным партнерам о том, что эти люди, их нельзя бросать, о том, что им необходима поддержка. Это должна быть четкая позиция, связанная с давлением на внешнеполитическом контуре. К сожалению, по-другому никак обойти это невозможно. Нельзя сепаратно договориться: этого выпускаем, а этого — нет.
Я считаю, что нужно ставить вопрос ребром, ставить вопрос об освобождении Российской Федерацией всех политзаключенных, которые находятся или в колониях, или под судом или под следствием.
Есть ли сейчас точные данные по количеству людей? Если на территории Российской Федерации каким-то образом отследить, то в Крыму бывают случаи, когда люди исчезают и неизвестно где они, задержаны ли они и вообще, что с ними случилось?
Точную цифру никто не скажет. Среди похищенных тот же (Эрвин) Ибрагимов, многие другие, неизвестно живы ли они или нет, и сказать, удерживаются ли они, или нет, тоже абсолютно невозможно.
Вместе с тем, необходимо вести мониторинг того, что происходит в России и Крыму. Мы видим, что российские власти продолжают то, что начали в 2014 году, а именно: похищения людей, фабрикации против них уголовных дел ... Последний пример — украинский журналист Сущенко, которого обвиняют в шпионаже, содержатся в Москве.
Кремль набирает людей, похищает их, для того, чтобы по сути использовать их в качестве заложников, как ресурс для обмена, но в обмен не на людей, а в обмен на определенный политический интерес и политические преференции.
То есть фактически происходит такой своеобразный торг?

Фактически да. Это можно назвать Сомали, вот там такое происходит. К сожалению, российские власти опустилась до уровня пиратов.
Из-за вашей деятельности, например, по защите заместителя председателя Меджлиса, возникают ли у вас проблемы с работой в России?
Проблемы возникают. Против меня в Крыму сейчас собираются возбуждать уголовное дело. Идет доследственная проверка по двум статьям — 319-й и 297-й Уголовного кодекса РФ «оскорбление представителя власти» и «неуважение к суду и к участникам процесса». Вроде от моего имени были какие-то публикации в интернете в отношении прокурора по делу Чийгоза. Ну что я могу сказать? Здесь важны не номера статей, по которым они хотят привлечь, а сам факт давления на защиту. Поскольку я, в отличие от многих крымских адвокатов, все-таки человек, который приехал, в этом плане у меня немного больше свободы, чем у них. У них там семьи живут и осуществлять давление на них очень легко.

Российские власти на моем примере хотят показать, что защищать крымских татар опасно, защищать украинских политзаключенных в России не нужно, это вредно.
Если все-таки им удастся «продавить» меня, осуществить это давление и возбудить уголовное дело, это будет очень печальный сигнал для всех. Это будет означать, что без защиты останутся все эти люди. Я надеюсь этого не произойдет. Пока я не собираюсь останавливать свою работу в Крыму, я продолжаю защищать Ахтема Чийгоза и надеюсь, что в споре, кто сильнее — я или российские власти, — я окажусь сильнее.
Возвращаясь к вопросу о «потерпевшем», ради которого вы приехали, ваши дальнейшие действия? И что дальше будет с делом Ахтема Чийгоза?
Что касается потерпевшего Худоносова, если его не удастся разыскать, то обвинение и суд попытаются объявить его показания, которые он давал ранее, хотя это будет абсолютно незаконно. Я надеюсь, что срок его розыска будет продолжен после 20 октября, тем более, что сам процесс из-за количества фигурантов продолжается достаточно долго.
В ближайшее время будет продолжен допрос потерпевших: сейчас из 84 человек за полтора месяца допрошены 60. После этого допрос свидетелей — их 78 человек, то есть можно говорить, что до нового года процесс вряд ли будет завершен.
После исследования видеоматериалов и письменных доказательств, будет стадия представления доказательств стороной защиты. Я думаю, что количество свидетелей со стороны защиты будет сопоставимо с количеством свидетелей обвинения. Для нас это важно — показать, что люди, которые поддерживают Ахтема Чийгоза, есть в Крыму, и их достаточно. Я боюсь, что на них будет оказываться давление, это не исключено.

Учитывая все, процесс перейдет на следующий год. Каким будет приговор? Мне трудно сказать, но я ожидаю, что оправдания не будет и не потому, что Ахтем Чийгоз в чем-то замешан, а потому что российская власть принципиально не выносит оправдательных приговоров в отношении украинских политзаключенных.

Напомним, 26 февраля 2014 в Симферополе состоялся митинг, организованный Меджлисом крымскотатарского народа против принятия Советом аннексированного полуострова «сепаратистских законов».
Одновременно с представителями Меджлиса на митинг вышли пророссийские активисты, организованные партией «Российское Единство» нынешнего так называемого председателя Крыма Сергея Аксенова. Тогда во время массовой давки погибли два человека.
В января 2015 года заместителя председателя Меджлиса Ахтема Чийгоза задержали по делу о событиях 26 февраля 2014 под парламентом Крыма «за организацию массовых беспорядков».
С тех пор Чийгоз находится под арестом и 29 сентября суд в Крыму продлил его арест до января 2017 года.
Алла Кошляк