О коррупции и военных преступлениях в украинской армии

Экс-доброволец начал новую войну после возвращения из зоны боевых действий — против коррупции в армии и среди личного состава. В эфире Громадского Алексей Гиренко рассказывает о фактах и доказательствах, о которых обычно говорить «не принято».

У Алексея Гиренко два высших образования, одно из которых — юридическое. До войны работал генеральным директором коммерческого предприятия. В августе 2014 ушел добровольцем на фронт. Провел 13 месяцев в армии, 8 из которых — в зоне АТО. Во время прохождения военной службы попал в 28-ю отдельную механизированную бригаду, был командиром самоходной артиллерийской установки (САУ), заместителем командира взвода. Сейчас ведет активную борьбу против коррупции и воровства в зоне должностными лицами Вооруженных Сил Украины, с которыми он столкнулся во время своей службы в рядах ВСУ.

По словам Алексея, первое, с чем сталкиваются бойцы на войне, — это равнодушие и нежелание командования идти им навстречу. После трех месяцев пребывания в зоне АТО Алексей, вместе со своими фронтовыми товарищами, выступил инициатором проведения расследования о коррупции в зоне АТО. После начала расследования знакомые и волонтеры предупреждали его о возможных последствиях, мол, подобное часто заканчивалось проблемами для инициаторов расследований. Несмотря на это, Алексей все же решил заняться привлечением к уголовной ответственности командиров своей части.

По словам Гиренко, все началось с продажи продуктов питания: после завоза службой обеспечения продовольствия, предназначенных бойцам, еду прятали в отдельных помещениях под замком, а через некоторое время офицеры отвозили продукты в местные магазины и продавали. Так поступали и с волонтерской помощью.

Далее начали сливать солярку с боевой техники, резать металл на заброшенной государственной шахте, занимались мародерством и тому подобное. Руководство отдавало приказ бойцам резать металлические конструкции государственной шахты, после чего этот металл вывозился для сдачи на металлолом микроавтобусом, переданным волонтерами. Кто выполнял эти приказы — получал сигареты, привезенные волонтерами, дополнительные командировки домой, лояльное отношение командиров. Кроме этих инцидентов, известны и случаи физического издевательства над солдатами с переломами конечностей, ребер...

«Борьба за справедливость имела свои последствия для тех из бойцов, кто решил не молча наблюдать, а привлечь офицеров к юридической ответственности».

Когда командование узнало о расследовании, то его вместе со свидетелями преступлений лишили заработной платы и продовольственных аттестатов. После этого обеспечивать себя питанием с июля по сентябрь они должны были на собственные средства. Командование не оставляло и попыток запугать Алексея и других свидетелей.

Сначала Гиренко обратился в Министерство Обороны с просьбой о дальнейшем расследовании и наказании виновных в совершенных правонарушениях. Сейчас есть официальные документы внутреннего расследования Минобороны, подписанные начальником Генерального Штаба Виктором Муженко. В письме указано, что по результатам проверки все факты, о которых рассказывает Алексей Гиренко, подтвердились, а виновников привлекли к дисциплинарной ответственности.

Впоследствии были обращения в Военную прокуратуру.

«После дембеля я звонил прокурору, который вел это дело. Он сказал, что ситуация тяжелая, поскольку нет фото или видеодоказательств о совершении правонарушений. А мои диктофонные записи к делу привлекать не хотят. Есть ребята после дембеля, которые уже не боятся открыто говорить об увиденном, но Прокуратура говорит, что опрашивать их трудно по техническим причинам — все они находятся в разных регионах Украины. Хотя Министерство Обороны и признает факты преступлений, увольнять виновных они не спешат. А Военная Прокуратура не имеет ни воли, ни желания привлечь ответственных к суду. Правда, есть определенные надежды на активность следователей, учитывая мои действия после демобилизации, в том числе встреча с Главным военным прокурором Украины», — рассказывает Алексей.
По мнению Алексея Гиренко, главная проблема в том, что должностные лица бригад знают, что не будут наказаны, а солдаты уверены, что не могут себя защитить, поэтому подобные инциденты требуют огласки.

/ Екатерина Лизогуб