Офшоры в мире: 7 ключей для понимания

Владимир Ермоленко

Мы часто говорим об офшорах — но редко понимаем природу этого явления. Также не всегда понимаем масштаб этой проблемы. Сколько денег скрывается в офшорах? Почему они возникли? Какие главные «офшорные» юрисдикции? Что именно дают офшоры бизнесу по всему миру? Каковы тенденции последних лет? В чем отличия западного и постсоветского мира? И как со всем этим бороться? - разбиралось Громадское.

1. Масштаб офшоров в мире

Мировую экономику можно сравнить с айсбергом, большая часть которого остается под водой. Эта подводная часть — офшорные зоны «Более половины мировой торговли идет через офшоры. Более половины банковских активов мира и трети прямых иностранных инвестиций от многонациональных корпораций имеют свои корни в офшорах», — пишет известный британский журналист Николас Шаксон, в своей книге «Острова сокровищ. Налоговые гавани и люди, которые украли мир».

По его данным, у 83 из 100 крупнейших американских корпораций и у 99 из 100 крупнейших европейских есть дочерние компании в офшорах.

По данным Tax Justice Network, состоятельные люди этой планеты держат в офшорах около $11.3 триллионов (это уровень ВВП США или Евросоюза). Цифры офшорных денег компаний еще выше. В разговоре с Громадским Оливер Буллоу, британский журналист, занимающийся проблемами коррупции и офшоров, говорит, что мир теряет ежегодно через офшоры от $7 до $20 триллионов. То есть около 10% своей экономики. «Все эти деньги, не только из Украины и России, но деньги из Британии, Франции или Германии нужны для здравоохранения, на оборону, для школ и университетов. Они размещены где-то в офшорах, и поэтому мы не можем получить налоги с них и строить учебные заведения или хорошие дороги», — говорит журналист.

Откуда же взялись офшоры, каковы их главные типы и как с ними бороться?

2. Откуда появились офшоры?

Важно понять одну вещь: офшоры являются всемирной проблемой. И, скорее всего, у нее может быть прежде всего всемирное решение.
Использование офшоров не является чем-то уникальным для Украины и постсоветского пространства.

Офшоры появились внутри западного мира. Постсоветские олигархи только научились использовать его недостатки. В масштабе, катастрофическом для собственных экономик.

Есть три главных источника возникновения офшоров, или «налоговых гаваней».

Первое: офшоры основном появляются в маленьких странах или на островах. Для них низкие налоги и уменьшены до минимума законодательные требования является основным способом зарабатывать деньги. Население в этих странах небольшое, социальные проблемы относительно скромные, а гражданское общество практически отсутствует. Это и объясняет мотивацию держать налоги и законодательство на «низком уровне».

Второе: история офшоров имеет выразительное криминальное прошлое. В 1930-х годах, когда Аль Капоне и его «партнер» Мейер Лански строили свою криминальную империю в США, они придумали механизм отмывания денег. Криминальные деньги вывозились на близкие к Америке острова (сначала — Кубу, затем — Бермуды). На них основывалась компания, деньги клались на ее счет. А потом уже «легально» инвестировались в США, получая статус «белых» денег. Эта схема медленно разрасталась и на более «белые» отрасли.

Третье: финансовая сторона офшоров начал развиваться после Второй мировой войны. Тогда американская банковская система была сжата в достаточно жестких законодательных рамках; одновременно доллар становился (вместо золота) главной опорой глобальной финансовой системы. В мире начал появляться огромный спрос на доллар — но американское законодательство не позволяло банкам играть на различиях валютного курса или зарабатывать на долларовых депозитах.

Эту нишу начали заполнять британские банки, действующие в более свободной среде. И именно в рамках британской финансовой системы начали создаваться самые гибкие механизмы торговли валютой и игре на колебаниях.

Это явление стало известным под названием «евродолларовый рынок», который расцвел в 1950-х годах. Основная его черта — значительно меньшее регулирование финансовых операций.

Впоследствии эти гавани «финансового рая» начали распространяться и на другие юрисдикции. Что повлияло на американскую экономику и заставило ее тоже уменьшить законодательное давление на финансовую сферу. А это открыло двери для стремительного роста финансового капитализма — в котором игра на рынках и спекуляции играют не последнюю роль.

3. Главные офшорные сети

Николас Шаксон, автор «Острова сокровищ», говорит о четырех главных группах офшоров:

а) Традиционные европейские «налоговые гавани» — это прежде всего Швейцария, Люксембург, Лихтенштейн, Монако, Андорра, Кипр. Кое-кто в эти европейские офшоры заносит также мощных игроков: Великобританию (особенно Лондон-Сити) и Нидерланды и ее заморские территории.

б) Обломки Британской империи. Это острова, разбросанные по миру. На них приходится около половины мировых офшоров. Некоторые из них расположены у самой Великобритании — это так называемые «зависимые от короны» территории: Джерси, Гернси и остров Мэн. Остальные — это «заморские» офшоры: Каймановы острова (Карибское море), Британские Виргинские острова (тоже Карибы), Бермуды, острова в Гибралтаре.

На этих территориях царит странная система. Это остатки Британской империи, которые сохранили части британского законодательства. Но это законодательство является старым, оно по большей части не претерпело на себе влияния современности, прежде всего социального законодательства ХХ века и послевоенной эпохи. Оно значительно проще, чем современное, потому что не занимается многими проблемами современности (например, правами человека или правами работников). Об этом мы поговорим подробнее ниже.

С другой стороны, Великобритания на эти территории еще сохраняет административное влияние. Например, ключевые должностные лица могут до сих пор назначаться королевой.

Но в то же время эти острова полунезависимые, и имеют свою собственную налоговую и законодательную систему. Это и делает их такими особенными. Это также дает право британской метрополии время от времени говорить, что на свои бывшие колонии она «не имеет влияния».

Своеобразным подвидом в этих «британских» офшорах есть страны, которые уже стали де-юре независимыми — Кипр или Сингапур; в меньшей степени — Гонконг, который формально вернулся в состав Китая. Но они все еще сохраняют немало элементов наследия британской империи.

в) Американские офшоры. Их тоже, оказывается, немало. Но парадокс заключается в следующем: если в начале эры офшоров Соединенные Штаты пытались с ними бороться (офшоры были путями для легализации криминальных денег), то затем постепенно сами стали прибегать к этой практике. Некоторые вещи проявлялись на федеральном уровне, но в основном — на уровне как отдельных штатов, становились своеобразными офшорами в пределах самой Америки (Вайоминг, Делавэр, Невада), так и на уровне американских «заморских» территорий — Американских Виргинских островов, а также Маршалловых островов, которые до Второй мировой войны были японской территорией.
В определенной степени под американским влиянием находится Панама, у которой есть связи с американской экономикой с 1920-х годов.

г) Остальные юрисдикции, которые являются менее мощными, чем три предыдущие группы.

4. Что делают офшоры?

«Офшоры дают право жить по другим законам», — говорит в беседе с Громадским Оливер Буллоу. Фактически, они позволяют использовать более «удобное» законодательство в вопросе налогообложения или законодательных рамок, чем законодательство твоей страны.
Есть по крайней мере 5 вещей, которые делают офшоры привлекательными для бизнеса, легального или не очень.

1) Низкое или отсутствующее налогообложение. Вначале в западном мире компании начали использовать офшоры для избежания двойного налогообложения. Если британская компания экспортирует в Аргентину, то она рискует дважды платить налоги. Офшоры использовались, чтобы избежать этого. Но де-факто офшорные схемы позволяют избегать не просто двойного налогообложения, а какого-либо налогообложения. Многонациональная компания, имея дочерние предприятия в офшорах, через них проводит большую часть своих операций, которые могли бы облагаться налогом.

Поэтому офшоры стали местами массовой регистрации компаний. Часто их гораздо больше, чем самих жителей тех или иных офшорных зон.

На Британских Виргинских островах — 25 тысяч жителей, но с 1984 года их было зарегистрировано 800 тысяч (!) компаний. На Каймановых островах проживает 40 тысяч жителей, но зарегистрировано 65 тысяч компаний; эти острова являются пятым в мире финансовым центром.

Сами эти цифры свидетельствуют о том, что офшорные зоны является своеобразным прикрытием для компаний, стремящихся действовать в крупных странах, но не желающих платить большие налоги.
2) Офшоры часто дают гарантию сохранения финансовой тайны. В этом большой парадокс: современный мир становится все более и более прозрачным. Но внутри него существует офшорная сеть, которая строится на совершенно иных принципах — на принципах секретности и тайны. Эти две тенденции все больше вступают в конфликт между собой.

Проблема также заключается в том, что «офшорные» страны очень часто закрыты для других стран (прежде всего для тех, с которыми у них нет никаких международных соглашений). Они не сотрудничают с другими странами или не обязаны открывать для них информацию. Другими словами, вы можете жить в очень прозрачной стране, но если из нее убегает бизнес и регистрируется в офшорах, он подчиняется местным «офшорным» правилам, а те часто «берегут тайну».

3) Простое, даже примитивное законодательство. Современные общества построены на основе сложного законодательного регулирования. С каждым годом оно становится все сложнее, учитывая интересы различных социальных групп. Зато в офшорах законодательство максимально простое.

«По сравнению с целыми томами законов о банкротстве в США, на Каймановых островах эти законы занимают только несколько страниц», — пишет в своей книге «Оффшоры. Темная сторона мировой экономики» британский журналист Уильям Бриттен-Катлин. Законов о правах работников и профсоюза на Каймановых островах просто не существует — как бы «время остановилось на английском праве где-то XIX века».

Нет налога на прибыль, налога с продаж, налога на прибыль предприятий и т.д. Все основывается только на договорах и договоренностях, почти отсутствуют внешние ограничения.

Очень часто в офшорных странах нет выборов, нет политических партий, зато есть авторитарное правление, зависящее от большого мирового капитала. Офшоры — это не место для гражданской жизни, это место для финансовых операций и короткого отдыха.

Интересно, что это «замораживание» законодательства на уровне XIX века (то есть до появления «общества благосостояния» в Западной Европе) направляет также и ценностную культуру многих офшоров. Они очень часто ультраконсервативные. Здесь присутствует «соединение ультраконсервативного общества с радикальной либеральной экономикой», — говорит Бриттен-Катлин.

4) Игра между различными юрисдикциями. Международный бизнес использует оффшоры для «игры между юрисдикциями». То есть делится на много компаний, которые зарегистрированы в различных юрисдикциях, а потому по ним можно применять разное законодательство — более удобное для бизнеса в тех или иных ситуациях. Игра между правовыми системами — это одна из причин масштабов и успехов многонациональных компаний. И еще один способ ухода от уплаты налогов.

5) Использование «многоступенчатых» моделей. Это когда компании основаны другими компаниями, а те — еще другими, а те — еще другими и т.д. И очень часто их директора чисто номинальные.

Например, «украинская компания заказывает услуги у кипрской компании, кипрская компания заказывает услуги упанамского регистратора, который уже работает со страной, где хотят зарегистрировать фирму», — говорит в беседе с Громадским Влад Лавров, региональный координатор проекта журналистских расследований организованной преступности и коррупции (OCCRP), который опубликовал Панамский архив.

Причем чем больше потребность скрыть источник денег (из-за их нелегального происхождения), тем сложнее эти модели.

5. Различия между западным и постсоветским миром

Несмотря на то, что офшоры являются порождением западного капитализма, постсоветский мир очень активно эти возможности использует. Но использует часто по другим мотивам, чем западный мир.

Главная мотивация для «офшоризации» западных компаний — это уход от налогообложения. Главная мотивация для «офшоризации» постсоветских компаний — это «узаконивание» нелегальных доходов или вывода своего бизнеса в более «безопасное» правовую зону.

Одна из ключевых моделей использования офшоров на постсоветском пространстве — это «когда те или иные люди не хотят, чтобы общественность знала, что они обладают определенными компаниями», — говорит в беседе с Громадским Миранда Патручич, журналистка проекта расследований организованной преступности и коррупции (OCCRP) .

«Они создают компанию-офшор, чтобы никто не смог узнать настоящего владельца компании. И тогда, через эту офшорную компанию, они либо покупают компанию в своей стране, или переводят из компании-офшора деньги в экономику своей страны», — добавляет она. В западных странах офшоры используют прежде всего «для решения налоговых вопросов», тогда как на постсоветском пространстве — из-за того, что «бизнес хочет защититься от произвола власти», — объясняет Громадскому Гервиг Геллер, австрийский журналист, который много занимался проблемами постсоветской коррупции.

Одна из основных украинских тенденций — «скрыть собственность, а потом завести деньги из офшоров в виде инвестиций», — объясняет Громадскому Влад Лавров.

В России же более явной является другая тенденция — «как благодаря офшорам вымываются деньги из государственных компаний». Об этом, в частности, свидетельствует феномен Ролдугина — одно из главных открытий российской части Панамского архива, — считает он.

В странах Центральной Азии офшоры используют прежде всего для создания монополий. «Чиновники бросают деньги в офшор, затем возвращают их в страну и монополизируют определенную отрасль экономики», — говорит Лавров.

В этом, как ни странно, постсоветский мир несколько похож на мир Ближнего Востока. Как и у нас, там в офшоры уходят преимущественно не из налоговые преимущества, а чтобы обезопасить бизнес или присвоить государственные деньги.

Ближневосточная команда журналистов-расследователей, которая работала над Панамским архивом, раскрыла офшорные компании, принадлежащие сыну бывшего президента Египта, счета, принадлежащие королю Саудовской Аравии, президенту ОАЭ или бывшему эмиру Катара, — говорит в беседе с Громадским Хишам Аллам, египетский журналист.

Бизнесмены или политики с Ближнего востока используют офшоры из соображений безопасности — на тот случай, если что с ними произойдет. Они стремятся иметь «запасные средства, скрытые от правительства и народа».

Однако очень важное отличие постсоветского или ближневосточного и западного мира заключается в том, что западные страны пытаются бороться против офшоризации экономики, подписывая с «офшорными» странами различные соглашения об открытии информации. Это дает им значительно больший доступ к информации и большие рычаги влияния.

«США, Великобритания и другие развитые страны подписали многочисленные соглашения, например, со Швейцарией или другими государствами, где их граждане хранили свои активы. Поэтому они получают регулярную информацию и имеют доступ к данным с банковских счетов, которыми обладают их граждане», — объясняет Громадскому Миранда Патручич.

6. Тенденции последних лет

В последние годы в мире офшоров присутствуют две противоположные тенденции.
Первая из них положительная: можно говорить о том, что золотые времена офшоров постепенно проходят. Были они в основном в 1950 — 1960-х годах (чуть меньше — в 1980-х годах), когда на офшоры никто особо не обращал внимания.

Сейчас все меняется. Каждый новый кризис — падение азиатских экономик в 1997 — 1998 годах, финансовый кризис 2008 года и т.д. — вскрывает проблему офшоров, непрозрачных схем и сокрытия денег. «Идет процесс усложнения работы с офшорами, хотя этот процесс будет длительным», — говорит в беседе с Громадским Гервиґ Геллер. По некоторым офшорам информацию сегодня получать намного легче, чем раньше. «Например, когда-то невозможно было найти никакой информации о компании, которые зарегистрировались на Панаме или Кипре», — объясняет Громадскому Миранда Патручич.
Несколько лет назад можно было потратить целую неделю на то, чтобы хотя бы найти человека, который мог предоставить информацию по телефону. «И когда мы посылали запрос на информацию, мы должны были заплатить 40 евро за каждый отдельный документ — хоть этот документ мог даже не содержать никакой информации», — объясняет она.

«Сейчас же, если вы зайдете на сайт реестра на Кипре, вы можете получить информацию о том, кто владеет той или иной компанией, — говорит Патручич. — Иэто вам будет стоить всего 10 евро».

Однако есть и другая тенденция. Заключается она в следующем: чем сложнее становится мировое регулирование вопросов офшоров, тем активнее сами офшоры ищут пути избежать этого регулирования. Поэтому схемы становятся все более сложными. И через несколько лет мы можем столкнуться с ситуацией, когда формально офшоры будут значительно более открытыми и прозрачными, но де-факто многие вещи останутся так же тайными.

7. Как бороться с офшорами?

Плохая новость заключается в том, что бороться с этим явлением очень непросто. Схемы очень сложные, и у противника есть очень много денег и ресурсов.

«Если вы исследуете офшорные компании, то вы можете что-то найти только тогда, когда существует утечка информации, или если у вас есть определенный источник, или когда лицо, зарегистрировавшее компанию, является, мягко говоря, не очень умным. Иначе ваши шансы узнать, кто владеет компанией, близки к нулю», — говорит Громадскому Миранда Патручич.
Олигархи же имеют «столько денег, что могут нанять множество юристов и перерегистрировать свои деньги с одной точки на другую чуть ли не ежедневно», — объясняет Громадскому Оливер Буллоу.

«У таких людей так много средств, бедные расследователи из любой страны всегда будут двигаться медленнее».

«Журналисты-расследователи остаются на шаг позади индустрии офшоров», — соглашается Влад Лавров.
Хорошая новость, однако, заключается в том, что журналисты-расследователи и активисты по всему миру постепенно достигают своего: о проблеме офшоров постепенно начинают говорить политики. Даже несмотря на то, что они сами часто зависимы от крупного капитала.
Журналистам может быть очень сложно — или даже невозможно — выйти на «конечного бенефициара». Но, по крайней мере, они указывают на подозрительные схемы. Если это совсем сложная конструкция, у которой несколько степеней и нет экономического смысла, то вполне возможно перед вами коррупционная схема, — говорит Громадскому Гервиг Геллер.
С другой стороны, влиянием на уменьшение роли офшоров в мире будет только усиление голосов международного сообщества. Решением может быть только масштабное урегулирование, которое сделает некоторые вещи обязательными — например, обязательство предоставить доступ к информации или обязательность указания конечного бенефициара.
«Правительства стран должны запретить покупать собственность или активы без указания имени и фамилии реального владельца», — говорит Громадскому Оливер Буллоу. — Если какой-то олигарх захочет купить дом в Лондоне, надо ставить требование, чтобы он указал свое настоящее имя, а не имя какой-то неизвестной компании», — добавляет он.
«Есть еще второй момент, он немного сложнее, но воплотить его возможно. Если олигархи из стран, где существуют сомнения в честности их активов, захотят покупать собственность, они должны доказать, почему их деньги «честные». Сегодня украинская полиция занимается тем, что доказывает, почему эти деньги «нечестные». Ей очень сложно. Значительно проще олигарху доказывать, что правоохранители не правы, чем наоборот», — говорит Буллоу.

За последние 5 лет ситуация изменилась, мир хорошо отреагировал на предыдущие скандалы, поэтому через 5 лет — картина будет совсем другая.

Важно понимать, что ключ к украинскому благосостоянию и к «деофшоризации» украинской экономики находится именно в этих мировых процессах. В способности мирового сообщества уменьшить влияние офшоров на глобальную экономику. Но также и в наличии в самой Украине независимых журналистов-расследователей и независимых правоохранительных органов. И голос украинского общества в этом давления — как внешнем, так и внутреннем — очень важен.