«Открыл окно, тебя вырвало — и едешь дальше»: будни медиков на передовой

«Ложись!» — кричит кто-то мне. Картинка перед глазами плывет. Чувствую головокружение, ноги уже не держат. Все это, как выяснилось, мне снится. Я просыпаюсь от артиллерийского грохота за окном. Поднимаюсь с кровати, вокруг темнота. На часах — за полночь. На дворе ревет внедорожник. Как только мотор утихает, кто-то громко хлопает дверью автомобиля. В доме начинается суматоха. Я моментально прихожу в себя и вспоминаю, что нахожусь в стабпункте 10-й горно-штурмовой бригады недалеко от фронта.

Первым на улицу выбегает Андрей. Он хирург и старший в медицинской группе. На дворе — хоть глаз выколи, видны только красные фары машины. Из медэвака ребята-парамедики помогают выйти военным. Одного из них держат под руки. Их медленно заводят на веранду и ведут на кухню.

— Что, говоришь, у тебя с глазами случилось? — спрашивает Андрей одного из бойцов.

— Пожег левый глаз. Лицо совсем чуть-чуть, а вот глаз... Сейчас хотя бы моргать могу, а тогда в блиндаже вообще п****ц был.

В кухню с фонариком во рту заходит Валера, в гражданской жизни работавший ветеринаром. Он ставит катетер и капельницу парню с обожженным глазом.

— Это у вас там прилет был?

— ПТУР. Прямо нам в наблюдательный пункт влетела.

— Вам нужно успокоительное? — прерывает рассказ Андрей.

— А можно мне его с собой дать, чтобы я перед сном выпил и уснул? Потому что я плохо сплю в последнее время.

Несколько минут медики осматривают военных и оказывают помощь. Далее их проводят в машину — ребят повезут в военный госпиталь, в 40 минутах отсюда. Водитель Володя, который работает на стабпункте, говорит: эти сутки относительно спокойные по сравнению с предыдущими, когда за ночь привозили более семи раненых.

«Кацап есть кацап: им безразлично, можешь ты вывезти раненых, не можешь. Они забрасывают сверху снарядами. Это сейчас у нас немного затишье, а то каждый день к нам везли раненых», — говорит Володя.

Он привозит бойцов в госпиталь и возвращается. Ночью в стабпункте спят чутко — в любую минуту может появиться работа.

«Нас только доукомплектовывают, а людям нужен отдых»

Утром из кухни доносится запах жареного мяса и кофе. Марьяна, которая тоже работает в медицинской роте, готовит на всех завтрак. Они с Андреем — единственные из группы с медицинским образованием. Марьяна училась в медицинском колледже. В 2017-м девушка впервые попала на службу в 10-ю бригаду. Тогда ей было всего 19 лет. Потом забеременела, ушла в декрет, а незадолго до полномасштабного вторжения снова вернулась на службу. Ее сыну — 4 года.

— Давно уже не видела его? — спрашиваю Марьяну, пока она накладывает биточки в тарелки.

— Месяц тому назад ездила на день рождения. Сначала мы не виделись 9 месяцев, он едва узнал меня: словно я что-то знакомое, но и одновременно чужое. В последний раз узнал, но плакал, не хотел отпускать.

Понемногу все сходятся на завтрак. Водитель Любомир говорит: «Было бы неплохо, если бы эту бригаду отвели обратно. Вижу, бригады меняются: одни заходят, другие выводят. Происходят какие-то ротации, а мы сюда как заехали, так нас только доукомплектовывают, а людям-то нужен отдых».

Любомир служит водителем в армии с 2001 года. Перед полномасштабной войной вышел на пенсию и планировал уйти со службы, но все изменило наступление россии. Это уже восьмая его ротация в Донецкой области, поэтому регион он знает как свои пять пальцев.

«Приезжают ребята из других бригад и говорят: “Лучше бы нас в Херсон снова отправили, так много здесь российской пехоты”. Хотя через год они продвинулись всего на 53 километра в этом направлении — прошли из Золотаровки до Бахмута. При такой большой армии, как они хвалятся, эти 53 километра нужно было преодолеть за неделю», — говорит Любомир.

После завтрака ребята берутся мастерить турники для подтягивания. Утром редко привозят раненых.

«У нас пару недель назад они всю эвакуацию. Ребята только выносят раненых с позиций — сразу ВОГи кидают. Сейчас вывозят только ночью, потому что если заехать днем ​— забудь, что ты выйдешь с позиций. Они так пристрелялись в нашу пехоту, что нам везли ребят без низа или верха», — рассказывает еще один из водителей Вова.

Он возит в основном погибших. Иногда тела военных, собранные по частям, ему передают в пакетах: «Были такие случаи, что долго искали пропавших без вести, а когда находили и привозили, там уже опарыши были во рту, и как ты его опознаешь. Везти их из-за запаха очень сложно, открыл окно — тебя вырвало, и едешь дальше. Для меня это такой запах карамели с чем-то гнилым, его ни с чем не спутаешь».

Вова продолжает с еще большим рвением копать яму под турники и начинает шутить на другие темы. Я спрашиваю его, помнит ли он все ужасы, которые пришлось видеть за это время или, может, память стирает такие вещи. Вова отвечает, что помнит каждого, кого привозили, наиболее отчетливо — самые плохие случаи.

«В Европе не чувствуешь жизнь так сильно, как здесь, рядом со смертью»

Ближе к обедуна улице снова ревет мотор. Все выбегают. На этот раз водители медэвака спокойно выходят из автомобиля — привезли раненого с осколком в лопатке, но он идет самостоятельно.

«Мы окоп копали, я курил, а оно как ударит со стороны. Не слышал ни свиста, ничего, сразу взрыв. Залетел снаряд в окоп», — рассказывает военный.

Осколок достанут уже в госпитале. Военный говорит, что он ему не мешает, только слегка жжет.

Мужчине говорят немного подождать на стабпункте, вдруг медэвак привезет еще нескольких раненых, с которыми его доставят в госпиталь. Мы садимся на улице возле дома. Военный рассказывает, что сам он из Коломыи. Его мобилизовали совсем недавно, и он только третий раз заступил на смену.

Еще час назад этого мужчину чуть не убил российский снаряд, а сейчас он радуется историям, которые рассказывает медик Марьяна. Она играет с кошкой, которая прибилась к ним и родила котят, а потом забеременела снова: «Если бы знали, что у нас так плодятся, то заводили бы коз или другой домашний скот». Мы все вместе смеемся.

«Самая интенсивная жизнь всегда рядом со смертью, — говорит медик Андрей. — Где-то там в Европе не чувствуешь жизнь так сильно, как здесь, в Украине, рядом со смертью».

Майское солнце уже слегка припекает нам головы. Минутную тишину резко прерывает громкий свист снаряда. Мы вскакиваем и бежим в дом. Снаряд пролетает дальше и разрывается недалеко от нас на горе. Через пару минут его догоняет следующий. россияне ищут новую цель.