Майдан, Крым, война на Востоке: перспективы украинских дел в Гааге

Международный уголовный суд в Гааге обнародовал ежегодный отчет предварительного расследования прокурора Фату Бенсуда про «Ситуацию в Украине», в котором приравнял аннексию Крыма Россией к международному вооруженному конфликту.

Кроме этого, суд также изучает факты управления вооруженными группировками на Донбассе непосредственно из Российской Федерации: «Офис Прокурора также рассматривает заявления о том, что Российская Федерация в целом осуществляла контроль над вооруженными группировками в восточной Украине», — говорится в отчете.

В том же отчете говорится о решении продолжить расследование преступлений, совершенных против активистов Евромайдана. По итогам 2015 прокурор суда не нашла в преступлениях против Евромайдана признаков системности и широкой распространенности, впрочем, были случаи серьезного нарушения прав человека, и поэтому прокурор готова пересмотреть свой предварительный анализ в свете любых новых сведений.

По мнению одного из адвокатов семей Небесной Сотни Маркиана Галабала, на Прокурора повлияло то, что в документах, которые семьи Небесной сотни месяц назад передали в суд в Гааге, находится факт организованного насильственного характера действий власти по отношению к протестующим Майдана.

О перспективах открытия полноценного расследования в Международном уголовном суде в отношении преступлений, совершенных на Евромайдане, а также военных преступлений, совершенных в Крыму и на Востоке Украины в эфире Hromadske.UA говорили с экспертом по международному уголовному праву Уэйном Джордашем.

Джордаш является членом группы адвокатов, специализирующихся на международном гуманитарном праве. Эксперты приехали в Украину при поддержке МИД Великобритании, чтобы консультировать органы украинской власти и неправительственные организации по процедуре расследования международных преступлений. Также они помогают имплементировать международное гуманитарное право, право ведения вооруженных действий украинскому законодательству, проводят тренинги для прокуроров. Сотрудничают с Департаментом спецрасследований ГПУ, в частности в деле преступлений во время Евромайдана.

14 ноября Прокурор Международного уголовного суда обнародовала ежегодный отчет, предварительную оценку событий. В нем было много выводов по Украине — в частности, ситуация в Украине была признана вооруженным конфликтом. Какое значение это имеет?

Это решение важно понимать в разрезе трех различных частей. Во-первых, дело Евромайдана. Во-вторых, ситуация, которая продолжает развиваться в Крыму. И в-третьих, действующая ситуация на востоке Украины. Наиболее важные выводы — и надо сказать, что они являются предварительными — по-моему мнению, касающиеся Крыма. Прокурор предварительно подтвердила факт оккупации этой территории Российской Федерацией. По международному праву, оккупация квалифицируется как международный вооруженный конфликт.

Ситуацию на Востоке Украины прокурор признала вооруженным конфликтом не международного характера, который не исключает наличия там и международного вооруженного конфликта. Это имеет большое значение. Это означает, что к этим территориям применяется международное гуманитарное право, то есть законы ведения войны, оно регулирует поведение сторон конфликта, которые являются субъектами этого права. И есть вероятность, что эти стороны совершают военные преступления.

Когда вы употребляете термин «стороны конфликта», кого вы имеете в виду? Какие стороны?

Те стороны, которые назвал Международный уголовный суд — Украину и Российскую Федерацию. Причем в обоих случаях — и по ситуации в Крыму, и в отношении востока Украины.

То есть Прокурор уже признала Россию полноценной стороной конфликта?

В случае с Крымом Прокурор сделала однозначный предварительный вывод о том, что Россия оккупировала Крым. Что не является неожиданностью, учитывая имеющиеся факты. Поэтому она четко определила Россию стороной этого конфликта. В случае же с Востоком Прокурор определила, что кажется, что существуют два варианта квалификации участия России в этом конфликте. Во-первых, Россия, похоже, принимает прямое участие в войне с Украиной. Также, Россия может поддерживать вооруженные группировки на этих территориях таким образом, чтобы иметь над ними общий контроль. Это второй подход к квалификации этого конфликта как международного вооруженного конфликта.

В своем прошлогоднем отчете Прокурор Международного уголовного суда заявила, что она еще не уверена, что нарушения прав человека, совершенные на Майдане, были широкомасштабными. Прокурор признала, что нарушения прав человека имели место, но они не были массовым. Возможности начать полноценное расследование в то время не было. Нынешний отчет, насколько мы понимаем, включает более новые данные, содержит более четкие утверждения, и дает семьям жертв Евромайдана больше надежды на то, что расследование все же начнут. Согласны ли вы с этим?

Я не согласен, что в этом году Прокурор предоставила более обнадеживающие выводы относительно Евромайдана, чем в прошлом году. Ситуация остается неизменной. Прокурор ожидает получения новой информации для подтверждения того, что совершенные преступления имели широкомасштабный или систематический характер и угрожали значительному количеству гражданских лиц. Другими словами, могут ли преступления во время Евромайдана быть квалифицированы как «преступления против человечности».

Пока нет оснований считать, что Прокурор изменит свое мнение по этому поводу. Это не значит, что этого не произойдет, но пока на это ничто не указывает.

Гораздо больше оснований для оптимизма относительно ситуации с востоком Украины. Прокурор сделала предварительные выводы, что Крым не только оккупирован, а и является местом совершения военных преступлений — по приказам Российской Федерации. Особенно выделяются преступления в отношении крымских татар. В случае же с ситуацией на Востоке, Прокурор пришла к предварительному заключению о том, что военные преступления, возможно, совершаются обеими сторонами конфликта.

С точки зрения международного гуманитарного и уголовного права происходят три отдельные события: события Евромайдана, оккупация Крыма и война на востоке Украины. Если уголовное производство по Украине таки будет открыто, то это будут три разных уголовные дела? Или это все будет по одному уголовному делу? Или это будет Майдан и Крым + ситуация на Востоке? Как это будет выглядеть технически?

Почти с полной уверенностью могу сказать — это будут три разных дела. Они различаются как с точки зрения права, так и с точки зрения фактов. Для их объединения предстоит доказать тесную связь между фактами, которые являются основой этих трех событий, и права, которое к ним применяется.

Евромайдан произошел тогда, когда вооруженного конфликта еще не было. Это первое важное отличие. Крым, скорее всего, будет окончательно признан в ситуации оккупации. Ситуация на Востоке слишком сложная, и ни один умеренный прокурор не захотел бы сочетать эти проблемные аспекты с другими делами.

Ситуация с Крымом и востоком Украины дает больше оснований надеяться на открытие полноценных уголовных дел?

Проблема с делом Евромайдана, которую Прокурор Международного уголовного суда определила уже давно, заключается в том, что эти события произошли в ситуации, при которой нападение на гражданских лиц мог НЕ БЫТЬ достаточно систематическим или широкомасштабным по критериям Суда.

Я знаю, что господин Горбатюк и его команда проводят прекрасную работу по сбору необходимых доказательств. Но, к сожалению, требования Римского статута тяжести преступлений не на их стороне. Несмотря на их профессионализм, я думаю, что им будет весьма сложно доказать, что тяжесть преступлений Евромайдана превращает их в преступления против человечности.

Что касается Крыма и Востока, ситуация кажется значительно более очевидной. Есть большие шансы на то, что Прокурор откроет уголовные дела в обоих этих случаях. Учитывая избран Прокурором подход и факты, кажется, что и в Крыму, и на востоке Украины совершаются военные преступления. К тому же, пока Прокурор убедиться лишь в том, что существуют достаточные основания полагать, что совершаются преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда. То есть пока Прокурору надо убедиться в совершении военных преступлений в Крыму и на востоке Украины. Ее предварительный отчет подтверждает, что прокурор близка к такому определению. И меня это не удивляет.

По вашему мнению, сколько времени может занять процесс начала расследований по этим двум ситуациях — по Крыму и Востока Украины?

Это беспрецедентная ситуация, поэтому трудно определить временной промежуток. Что мы знаем наверняка, так это то, что эта Прокурор работает более эффективно, чем его предшественник. Ее предшественник затягивал этот процесс на 6 — 8 лет. Новая команда значительно более эффективна и продуктивна. Я могу предположить, что они инициируют расследование значительно быстрее. Процесс уже длится около полутора лет. Думаю, еще через год-полтора мы можем ожидать окончательное решение Прокурора — по поводу всех трех отдельных дел.

Вы приехали в Украину помочь усовершенствовать украинскую правоохранительную и судебную системы. Почему, на ваш взгляд, они не являются достаточно эффективными?

Есть немало причин. Во-первых, подобные дела стали бы непростым испытанием для любой системы. В деле Евромайдана фигурируют сотни погибших, семьсот раненых. Любая правоохранительная и судебная система должна была иметь проблемы с таким масштабом преступлений. И это мы еще даже не говорим о Востоке или Крыме с их логистическими проблемами: как сейчас проводить расследование в Крыму? Как проводить расследования во время продолжающегося конфликта? Это первоочередные проблемы.

Кроме того, речь идет о системе, которая не имеет опыта работы с подобными преступлениями. Это отдельная отрасль международного права. Я работаю в ней более 20 лет, и все равно каждый день узнаю что-то новое. А возьмите, к примеру, украинского судью или прокурора, или следователя, которому никогда с этим не приходилось сталкиваться. Это тем более серьезное испытание.

Вы упоминали, что тесно сотрудничаете с господином Горбатюком и его командой — Департаментом спецрасследований ГПУ. Буквально несколько недель назад Генпрокурор Украины принял решение о реорганизации департамента Горбатюка, оставив его без почти половины подчиненных. Как вы думаете, усложнит ли это процесс расследования преступлений, над которыми работает команда?

Главной проблемой в случае с подобными преступлениями — проблема ресурсов. Идет ли речь о экспертах или о собственных кадрах, к расследованию нужно привлекать необходимое количество людей. Без этого не достичь успеха. Объемы работы колоссальные. К примеру, дела Евромайдана. В развитой системе, достаточно обеспеченной ресурсами, расследование одного убийства может длиться несколько лет. Попытка наказать сотню преступников в системе, которая не имеет необходимых ресурсов, может затянуться на длительное время. Я не знаком с ситуацией, почему у господина Горбатюка забрали кадровые ресурсы, но, на мой взгляд, лучше было бы, если бы у него больше персонала, чем меньше.

Россия отозвала свою подпись под Римским статутом. Недавно мы обсуждали эту ситуацию еще с одним специалистом в области международного права. Он утверждает, что это больше политическое, а не юридическое решение, ведь Россия в действительности никогда не была стороной Римского статута, она его не ратифицировала. То есть Международный Уголовный Суд никогда не имел юрисдикцию над Россией. Что вы думаете по этому поводу?

Здесь можно сделать несколько выводов. Во-первых, конечно, это в значительно большей степени политический вопрос, чем юридический. Россия подписала, но не ратифицировала Римский статут. И можно с высокой вероятностью предположить, что она никогда и не собиралась предоставить Международному уголовному суду юрисдикцию над собой.

И более интересно то, что Россия, скорее всего, ознакомилась с ежегодным отчетом МКС, и он ей не понравился. Они чувствуют, что Суд может признать их оккупантом Крыма, некоторые представители их власти совершали военные преступления. И это на самом деле является ответом на вопрос о том, зачем Украине ратифицировать Римский статут, зачем принимать заявления о признании юрисдикции Суда. Вот именно поэтому и стоит ли это делать — как мы видим из нынешнего отчета, Украина получает очень важные выводы относительно как Крыма, так и Востока. И относительно действий России или определенных ее представителей, которые могут быть ответственными за совершение военных преступлений. Это очень важный шаг к тому, чтобы привлечь Россию к ответственности.

/Владимир Сологуб