«Почему мужчинам можно бороться за Украину, а женщинам — нет?» — ветеранка Катруся Стрела о стереотипах на войне
Под высокой старой грушей сидит девочка. Вьющиеся волосы вместе с листьями ерошит ветер: девочка улыбается. Здесь ее место силы, где она забывает обо всех горестях. Где не чувствует себя одинокой после развода родителей, которые обустраивают личную жизнь и не имеют на нее времени. Здесь остров безусловной любви и опеки ее родных бабушки и дедушки. Рядом с ней тыква ползет вверх: дед специально ее сажает каждый год под грушей. А из бабушкиного «брехуна» звучит знакомая с пеленок «Ніч яка місячна». Людмилка поднимает взгляд в небо: а ведь и правда — месяц!
* * *
«До войны я жила розовой нежной жизнью девочки в коротеньких юбочках на каблуках», — рассказывает о себе ветеранка и доброволец Людмила Демьяник. На ней — военные брюки, черная футболка и берцы. Кажется, что так она одевалась всегда: форма сидит, как вторая кожа. Только кудри, что непослушно выбиваются из-под фуражки, позволяют мысленно «переодеть» Людмилу в ее довоенный гардероб.
С Людмилой Демьяник мы встречаемся 24 августа в парке Шевченко перед Маршем защитников. Она ответственная за «коробку» Женского ветеранского движения. С помощью рации координирует организационные вопросы, много общается по телефону, обнимается со знакомыми. Во время шествия Людмила идет впереди ветеранок. Голливудская улыбка, черная кепка, солнцезащитные очки — она напоминает героиню американских милитари-фильмов. И очевидно, что в этой роли ей хорошо. Здесь она — не Людмила Демьяник, а «Катруся Стрела».
«В тебя будут влюбляться. Какая тогда война?»
Жизнь девочки на розовом облаке закончится в 2014-м после знакомства с «Правым сектором». Учения, стрельбы и патриоты из до сих пор неизвестного ей круга превратят ее, маму и жену, в совершенно другого человека. Она назовется Катрусей Стрелой, и в том новом окружении никто не будет знать ее прежнего имени. А когда с фронта приедут бойцы с рассказами о тамошних делах, сомнений не останется — ее место на передовой.
«Я пошла в военкомат, сказала: “Берите меня, у нас война”. А мне ответили: “У нас никакой войны нет, мы сами не знаем, что делать, идите домой”. Пошла в Нацгвардию, там набирали добровольцев. Меня опять не взяли — сказали, в случае необходимости в женщинах, гражданских — возьмут. Потом начала просить у командиров. Мой пол был основной причиной отказа. Говорили: “Ты — девушка, не станем лукавить, привлекательная, тебя будут обращать внимание, в тебя будут влюбляться, какая тогда война?”».
Людмила никогда не забудет выражения лица Дмитрия Яроша на первой их встрече, а также его слов: «Что же вас такую привело к нам?»
В августе 2014-го с тремя бойцами она отправится на фронт. Через уже освобожденный Славянск. Война встретит иначе, чем представляла себе Людмила. Город испугает разрушенным мостом и изуродованными домами, словно спрашивая: «Ты точно этого хотела, может, не поздно вернуться?» А комбат затянет старую песню: «Если узнаю о каких-то романтических отношениях — разворачиваешься и едешь домой».
«Мужчинам можно бороться за Украину, а женщинам — нет»
Людмила пройдет это испытание. Будет работать психологом, информационщиком, организует работу с волонтерами и будет бороться свое право военнослужащей.
«Почему мужчинам можно бороться за Украину, а женщинам — нет. Это всегда подчеркивалось, я от этого страдала. Я ехала участвовать в прямых боевых действиях. Ехала с таким же желанием, с такой же мотивацией, как мои побратимы. Но они сразу попадали на боевые выезды и получали оружие — только потому, что парни. А я — женщина, поэтому должна была сидеть на базе. Они меня не брали. Это большой отпечаток, который сказался на моем психологическом состоянии».
Свое право на боевые выезды Катруся Стрела, наконец, отвоюет. А между ними будут звонить дочери. Утром — поздороваться и пожелать хорошего дня. Вечером — вместе выполнять домашнее задание. Военная форма и фронт не заберут у нее статус мамы. А через два года, когда боевые действия утихнут, она поймет: пора домой.
Мама
«Помню, идем мы с дочкой. Ей три или четыре года. Я в юбке “короче некуда”, на каблуках, она вся такая розовая, пушистая, говорит мне: “Мама, видишь, какие мы с тобой две клясотки, люди идут и смотрят на нас!”»
Людмила улыбается, когда говорит о дочери и о себе прежней. Она пошла на войну, когда ее Марго училась в начальной школе. Сегодня дочь — уже выпускница. В 2014-м решение Людмилы пойти на фронт семья не поддержала. Она и правды-то всей тогда не сказала. Придумала, что едет в Киев на базу, где сортируют волонтерскую помощь.
Через четыре года после возвращения с войны Людмила держит тетрадь дочери. 10-й класс. Украинский язык. Эссе на тему «Отъезд за границу: измена или вынужденная эмиграция». Ее девочка писала о том, что никогда не покинет Украину. Потому что нужно жить там, где родился. Защищать свою страну. Работать на ее благо. Стрела читала и плакала. Это значит, что дочь все понимает и не сердится на нее из-за войны.
Несмотря на то, что они с дочерью вместе живут непостоянно и, бывает, что в разных городах, у них близкие отношения. Друзья дочери завидуют: «Марго, тебе повезло, что у тебя нормальная мама». Это ей льстит. Они говорят на любые темы. Но есть одно слово, которое Маргарита никогда не произносит вслух.
«Она не произносит слова “война”. Не говорит “мама уехала на войну”. Марго говорит “мама уехала на Восток”. Я понимаю, что психологически она еще много лет будет это переживать».
Ветеранка на гражданке
После фронта Стрела осядет в Киеве. Будет менять квартиры и искать подработку. Поработает даже в «Укроборонпроме», потому что там дадут комнату в общежитии. Впрочем, месяцами не будут выплачивать зарплату. Уволится.
Вся ее довоенная стабильная жизнь с домом, мужем, офисной работой останется в прошлом за полтысячи километров — в Ивано-Франковске. Только дочь Маргарита будет напоминать о том, что когда-то Катруся была Людмилой.
«У меня “джекпот”. Некуда было вернуться с войны, меня не дождались, мне негде было где жить. Поскольку мы, добровольцы, зарплаты не получали, я пришла ни с чем в этот мирный мир. Побратимы поддерживали. Давали возможность пожить то тут, то там».
Однажды она зайдет в 114-й автобус по маршруту «Троещина — Железнодорожный вокзал». С ней будет ехать парень. Покажет кондукторам удостоверение УБД, они усомнятся, его ли это документ. Начнется конфликт. Катруся вмешается: будет рассказывать о войне и защите Украины, о бойцах, которых нужно благодарить. И между прочим бросит, что и сама — из добровольцев. И понесется.
«“О, знаем, чем вы там, особенно добровольцы, воевали, чем вы там занимались”. С матом и оскорблениями. Кондукторы вызвали полицию... А я тогда побратимам своим позвонила. Они приехали, вышли из машины и вдруг начали радостно обниматься с одним из полицейских. Оказалось, он тоже ветеран. И напряжение сразу спало. Парень с удостоверением вспомнил какой-то момент с войны. Скандал перешел в позитив. Контроллеры попросили прощения у парня. А человек, который говорил, что знает, чем я на фронте воевала, тоже извинился».
Сегодня Катруся те первые месяцы мирной жизни и пренебрежения гражданских к ней, ветеранке, вспоминает с улыбкой. Переболело. Хотя случаев, когда вместо благодарности в лицо летели упреки, было немало. Отовсюду слышала, что на фронт она поехала не защищать страну, а искать мужа. И бесполезно было объяснять, что именно там на фронте она его потеряла: не дождался ее с войны.
«Все люди почему-то знают, чем женщины на войне воюют. Все считают, что тебе не хватало в мирной жизни мужчин, и ты за ними аж на войну поехала. Хочется сказать, что у меня точно никогда не было проблем с вниманием мужчин на гражданке. Я точно не ехала искать никаких отношений. Мне и здесь хватало. У меня муж был, папа моего ребенка. В этом плане у меня все было замечательно».
Но больше всего Катрусю возмущали даже не эти упреки в ее сторону, а то, что люди приспособились к оккупации, как будто так и должно быть. Однажды из того же 114-го автобуса она силой высадила женщину, которая раздавала религиозные буклеты, где было указано: «Крым, Российская Федерация». Стрелу от этого трясло, а попутчица даже не поняла, в чем дело. Похожее повторилось и на репетиции парада ко Дню Независимости.
«Был 2017-й или 2018-й. Одна бабулька сказала другой: “Вот эти своими танками портят наш киевский асфальт”. Что значит “портят ваш киевский асфальт”? Благодарите Бога, что это наши украинские танки ездят по вашему “киевскому” асфальту, а не российские. И — слово за слово, понеслось...»
Женский ветеранское движение: свои к своим за своим
«Я жила то у побратимов, то у волонтерки — так, где придется. В прошлом году во время карантина вернулась в Ивано-Франковск. Без денег и работы. И девушки мне помогли: присылали по несколько сотен гривен, чтобы я просто не умерла с голоду вместе с ребенком. Это действительно была невероятная поддержка».
Сейчас в ее жизни все хорошо. Людмила работает в Киевской службе спасения. У нее есть крыша над головой — она живет в офисе-квартире Женского ветеранского движения. Здесь свои встречаются со своими. Получают хлеб, постель и доброе слово. Стрела с командой разрабатывает для ветеранок мероприятия, тренинги по профориентации, ищет психологов. И именно в помощи таким, как она сама, Катруся нашла смысл жизни.
«Хочу, чтобы каждая девочка, которая возвращается, знала, что она не одна. Это очень важно. Хочу, чтобы о каждой девочке, которая погибла, была жива память. А память будет жить, пока мы ее будем нести в себе. Очень хочу, чтобы люди не забывали и знали, какой ценой дается стране этот мир».
В ее глазах слезы. В комнате повисает тишина. Секунды молчания кажутся бесконечными. Но тут Катруся продолжает.
«Иногда девочки в отчаянии, но мало о ком мы знаем. Иногда кто-то приезжает, а потом говорит: “Вы так вовремя появились в моей жизни, я так вам благодарна”. Это вдохновляет и побуждает объединяться».
На балконе офиса-квартиры висит сине-желтый флаг. На подоконнике — цветы, за которыми она ухаживает. У кровати картина, нарисованная дочерью. Стрела здесь — мягкая, нежная и домашняя. И даже в розовом. Почти как до войны.
Ее «военная кожа» — любимая форма — висит в шкафу рядом с платьями. Катруся оденет ее снова и вернется туда, где горячо, если будет такая необходимость. Сейчас она — уже не девочка на каблуках, которая просится на войну, а младший лейтенант и офицер запаса Вооруженных сил Украины.
На книжной полке в ее нынешнем доме соседствуют «Девчата срезают волосы» — о тех, кто ушел на войну, и «Как выйти замуж столько раз, сколько захотите». Примерно так же и в ее жизни: война сплелась в одну косу с гражданским бытом.
Внучка
Катруся ищет в телефоне фото своих родных людей: дочери, дедушки и бабушки.
— Ближайшие — дедушка и бабушка? Не мама с папой? — переспрашиваю удивленно.
— Да. Дедушка и бабушка, — подтверждает Стрела.
Родители развелись, когда она была подростком — в 1990-х. Мама осталась с двумя детьми. Постоянные поиски денег. Попытки устроить личную жизнь. Ответственность за младшую сестру легла на Людмилу.
«Маму, конечно, я тоже люблю. А папа — далеко, в другой стране, с которой у нас сейчас война. Не поддерживаем отношений уже давно. Но... Дедушка и бабушка — это моя светлая полоска. Я очень рада, что они у меня есть».
Больше об отце она не вспомнит. Зато, когда найдет фото своей дорогой пары, расплывется в улыбке: нежность и тепло всего мира в этот момент появятся на ее лице.
«Дедушку называли генералиссимус привокзального края: мы в Долине живем на Привокзальной. Он никогда не ездил на машинах — на велосипеде всю жизнь. Такая осанка! Он очень строгий и воспитанный. Говорил мне всегда: “Ты должен уметь делать все, но должна быть такой умной, чтобы ничего не делать из того, что умеешь”. Я умею копать, полоть, косить, красить, ремонтировать. Но сейчас этого не делаю. Дедушка меня действительно всему научил. Он говорил: “Без команды войско гибнет!”».
На прощание спрашиваю Катрусю Стрелу, полностью ли она вернулась с войны. И нашла ли свое место под солнцем.
«Война точно из меня никогда не уйдет. И мне с ней комфортно жить. Ведь с войны — весь мой нынешний круг общения, все мои друзья».
Впрочем, Стрела знает, где ее место силы. Она сядет в поезд до Ивано-Франковска, а оттуда поедет в Долину. Во дворе ее ждет старая груша и двое родных людей: 93-летний дедушка и 88-летняя бабушка. Здесь тыква вьется по дереву, как в детстве — ждет лунной ночи. И на этом острове ветеранка Катруся снова станет девочкой Людмилкой. Чтобы хотя бы на несколько часов расстаться с войной.
Проект реализован при поддержке ООН Женщины в Украине, Правительства Швеции и Министерства по делам ветеранов Украины.
- Поделиться: