Пресс-конференция Сенцова и Кольченко: не надо злиться на журналистов

После пресс-конференции Олега Сенцова и Александра Кольченко, которую они дали в Киеве в Украинском доме через три дня после возвращения из русского плена, в соцсетях было 100500 постов о глупых вопросах журналистов и буквально два — три о содержательных, на которые Олег и Саша давали обширные и интересные ответы, ради которых зрители по всей стране два с половиной часа не отходили от экранов.

Окей, скажете вы, мы глубоко травмированное войной общество, концентрируемся на негативе и все такое... Но я пыталась найти в сети хоть одну рефлексию, которая была бы не о журналистах и «глупых вопросах», а о Сенцове и Кольченко, об их идеях и мыслях, — к сожалению, не нашла. Но тогда откуда появится дополнительное знание у читателя Фейсбука об Олеге и Саше?

Уровень вопросов журналистов и их степень вовлеченности отражает степень вовлеченности общества. Это как в троллейбусе — вам будет неинтересно, о чем говорит 95% пассажиров.

На самом деле недостаточно знать, что Олег Сенцов — режиссер и политзаключенный, чтобы понять то, что происходило последние пять с половиной лет, почему Олег и Саша остались в Крыму, почему Олег вывозил украинских военных, почему считал, что каждый голос против влияет в условиях оккупации, голодание и собственное истощение — метод борьбы действительно свободных людей в несвободной стране.

Но признаем, для большинства пытки и спецслужбы остались в рассказах о СССР и КГБ. Но они есть и сегодня, и не только в РФ.

Видимо именно поэтому нас так бесит Стус в фильме «Запрещенный», как он бесил тех ребят, которым рассказывал о том, что такое «ярмо» и «сила духа». Потому что он может, а мы — нет.

Работая более пяти лет с конфликтом, оккупацией и пострадавшими от них, я могу сказать, что привыкла к тому, что представление рядового украинца или многопрофильного журналиста в этой теме является очень поверхностным.

У этого есть тысяча причин, чтобы не знать, не думать, не уходить именно в эту тему, ведь у нас за день происходит событий больше, чем в нормальной демократической стране за полгода. Мы не успеваем с эмпатией.

Добавила и власть, которая монополизировала тематику политзаключенных для собственного пиара, говоря о том, что это так сверхсложно, что не надо и разбираться.

Поэтому не надо злиться на журналистов, не надо обижаться. Они просто есть такие, а есть — другие.

В конце концов, в борьбе за освобождение мы полагались именно на солидарность журналистов — наших, а потом международных. Для того, чтобы не давать забыть о ребятах.