«Решение международного суда ООН усилит позицию Украины»

Николай Гнатовский, юрист-международник, президент Европейского комитета по предотвращению пыток, комментирует заявлениеминистра иностранных дел Украины Павла Климкина о намерении Украины привлечь Россию к отвественности в международном суде.

Что нужно знать:

✅Международный суд отказал Грузиив иске против России.

✅Стратегический интерес Украины в том, чтобы международный суд ООН прямо подтвердил, что Крым — Украина.

✅Международный суд не принесет быстрых результатов.

Напоминаем, 22 августа министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что Украина собирается привлечь Россию в международных судах за нарушение Конвенции по морскому праву, Конвенции о запрете финансирования терроризма, и Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации:«В ближайшие дни мы передадим для дальнейшего рассмотрения наш судебный кейс о нарушении Россией ее обязательств взятых в рамках Конвенции по морскому праву. В ближайшие недели перейдем к тому, чтобы в рамках арбитража после соответствующих консультаций мы доказали, что Россия нарушила все конвенции о запрете финансирования терроризма. Мы обязательно докажем, что происходящее сегодня на территории временно оккупированного Крыма — это реальная расовая дискриминация».

Николай Гнатовский: «Я не думаю, что речь идет о каком-то действии, которое началось недавно и которое происходит прямо сейчас. Дело в том, что Украина и украинский МИД в этом направлении ведeт работу уже очень давно, больше, чем год, наверное. И это занимает достаточно много времени — ведь для того, чтобы прибегнуть к обязательным процедурам судебного или арбитражного решения споров, предусмотренных названными конвенциями, необходимо пройти путь для попытки урегулирования этого спора другим путем.

Например, конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации предусматривает, что споры между сторонами могут передаваться в международный суд ООН только после того, как стороны попытались решить этот спор путем мирных переговоров. И дело Грузии против России, когда Грузия попыталась использовать эту конвенцию, и немедленно, без особенных переговоров, привлечь Российскую Федерацию в международный суд ООН, доказало, что необходимо соблюдать положение конвенции, пытаться провести эти переговоры.

И Украина все это время эти переговоры вела. То есть создавалась основа для того, чтобы не повторить печальный опыт Грузии, которой в 2011 году международный суд отказал в рассмотрении этого дела, по сути для того, чтобы была возможность уже это дело рассмотреть в судебной процедуре. И если посмотреть на это шире, почему выбраны эти три конвенции, — они выбраны потому, что они предусматривают именно обязательную судебную или арбитражную систему разрешения споров.

По общему правилу, международный суд или международный арбитраж между государствами может происходить только тогда, когда оба государства на это явно согласились. А в этих конвенциях есть положение, что государства-участники конвенций заранее предусматривают возможность такого судебного рассмотрения и соглашаются на международный суд ООН или на арбитраж (в конвенции по морскому праву, специальный арбитраж по превышению седьмому конвенции ООН по морскому праву). И соглашаются заранее: как бы не надо еще раз спрашивать Россию: «Вы хотите или не хотите?». И очевидно, что именно в этом суть обращения именно к этим конвенциям.

Это делается по ряду причин. Первая касается непосредственно положений данной конвенции. Конечно, Украину не может не заботить ситуация с морскими пространствами вокруг Крыма. Украину не может не заботить ситуация с правами человека на Крымском полуострове. И заявления Украины последовательны, что там происходят нарушения. И это тоже тема для большой дискуссии между двумя государствами. И Украину не может не заботить вопрос терроризма. И так часто говорим о терроризме, что он с поддержкой России происходит. Безусловно, для нас это тоже важно.

Но это тактика. Потому что стратегически интерес в другом. Стратегический интерес в том, чтобы отношения между государствами рассматривались в международном суде. И в ходе рассмотрения более частых вопросов международный суд устанавливал более общие вопросы. Например, лишний раз подтвердил принадлежность Крыма Украине. Например, лишний раз подтвердил, что Российская Федерация прямо замешана в событиях на Донбассе.

Конечно, это не принесет немедленных результатов. Это часть большой игры и очень длинного разговора. Безусловно, если это произойдет, это очень сильно усилит украинскую международно-правовую позицию. Это лишит Россию огромного количества аргументов, и наоборот, предоставит эти аргументы Украине во всех международных органах. Да, безусловно, даже решение международного суда ООН, самого уважаемого международного судебного органа невозможно исполнить силой без санкций совета безопасности ООН, в котором Россия имеет право вето. Это понятно, это должно быть понятно. Но также понятно, что ни у одного государства мира не возникнет возможности колебаться, со временем менять свою позицию.

Хотя с другой стороны, я помню дискуссию, которая еще в 2014 году проходила между украинскими юристами- международниками о том, стоит ли вообще инициировать рассмотрение дела о принадлежности Крыма Украине в международном суде ООН. Многие говорили: «Давайте это сделаем, будет решение международного суда ООН — это усилит нашу позицию». На что, как мне кажется, даже более мудрые коллеги отвечали: «А зачем это делать? Крым — это Украина. Зачем нам спрашивать то, на что ответ уже известен?» Поэтому Украина напрямую не предлагала рассмотреть вопрос о принадлежности Крыма, поскольку она считает, что там спора нет. Но косвенные подтверждения о его принадлежности, наверное, Украине будут полезны. Я думаю, такой логикой руководствуются в МИДе.

Международный суд ООН — это один из основных главных органов Организации Объединённых Наций, предусмотренных ее уставом. Он состоит из 15 независимых судей, представляющих разные правовые системы и разные регионы мира, которые действуют в личном качестве. И которые могут рассматривать две категории дел. Первая категория дел — это споры между государствами, на которые государства соглашаются. То есть государства соглашаются передать этот спор в международный суд либо в конкретном случае, либо подписав одну из этих конвенций, например, расовой дискриминации. И вторая категория дел в международном суде — это так называем е консультативные заключения, когда международные организации системы ООН, органы ООН могут запрашивать у международного суда его мнение в отношении какого-то актуального вопроса международного права, необходимого для работы этих международных организаций.

Международный суд рассматривает не так уж много дел, хотя количество дел, которые он рассматривает увеличивается. Это классический межгосударственный суд, это суд, который дорожит своей независимостью, своей репутацией, у которого были трудности, был репутационный кризис в начале 1970-х годов, но в целом это достаточно уважаемый суд. И, конечно, самое главное — туда попасть. Но попасть туда нелегко. Потому что, по общему правилу стороны должны соглашаться на рассмотрения спора между ними.

Сейчас речь о международном суде ООН идет, как я понимаю, в отношении, в первую очередь, конвенции по ликвидации всех форм массовой дискриминации. То есть по крымскому вопросу. Потому что и конвенция ООН по морскому праву в данном случае, и конвенция по финансированию терроризма — они предусматривают арбитраж (тоже как суд, только создаваемый для специального конкретного случая). В случае Грузии международный суд довольно быстро взялся за это дело. То есть здесь уже все зависит от того, когда Украина подаст соответствующее заявление. И, я думаю, что в течение нескольких лет мы будем иметь хотя бы решение суда о том, есть ли у него юрисдикция. После этого возможно суд перейдет к решению по сути. Но быстро такое правосудие не совершается — это годы и годы.

«Громадское на русском» 23 августа 2016 года

Ведущий: Юрий Мацарский