Спецпроект «Голос войны». Последняя ночь на Эльбрусе

В рамках проекта «Голос войны: школа публицистики для ветеранов АТО» Громадское продолжает публикацию текстов авторов, которые прошли войну, которые до сих пор идут через нее. Мы собрали 30 ветеранов, которые описали свой опыт. Эти тексты «голоса войны» — разные, непохожие, большие и маленькие. Они о том, какой является война «без фильтра».

Юрий Руденко, 101-я отдельная бригада охраны Генерального Штаба. Родился в 1983 году в Киеве. Закончил Национальный авиационный университет по специальности «Оборудование воздушных судов». Был на Майдане, после — стал военным волонтером. В 2015-ом мобилизованв ВСУ. Провел год и 1 месяц в зоне АТО. Был наводчиком пушки ЗУ23, исполнял обязанности командира отделения и командира опорного пункта. В 2016 году написал и выдал первую книгу «Психи двух морей» — остросюжетный роман, основанный на реальных событиях. Участник литературного сборника «14 друзей хунты». В настоящее время дописывает второй роман «Свет и кирпич». Мечтает об экранизации своих произведений телекомпанией НВО.

Фото из личного архива Юрия Руденко, предоставлено Громадскому

Последняя ночь на Эльбрусе

Днем здесь все обыденно. Даже кажется, что какой-то злой гений поставил время на паузу. Стрелки часов как будто прилипли к циферблату и перескакивают на несколько часов вперед, лишь когда приезжает машина с обедом. Где-то далеко внизу, как будто муравьи, ползают комбайны. Слева направо бесконечным потоком ползут фуры с зерном, по радиостанции коротко плюют свои «450» посты, вокруг тишина.

Глубокая, странная тишина, как будто мыльный пузырь изолирует тебя от будничности.

Отдельные звуки прорываются извне, но период жизни этих вычурных отрывков недолог. И люди живут в этом пузыре. Один день похож на другой, десятки, сотни одинаковых дней...

Высота 243. Вторая, может, и двадцать вторая линия обороны. Впереди Горловка, правее Светлодарская дуга, левее, далеко за горизонтом —Авдеевка.

В хорошую погоду, особенно под вечер, открывается удивительный вид. Солнце, перед тем как упасть за небосвод, делает подарок. Последние красные лучи красят в цвет крови какие-то высокие бетонные здания на «той стороне» и в 100-кратную подзорную трубу на фоне неба видны враждебные силуэты...

Высота - это «гора». По традиции. Покрывая географическую точку, каждое место базирования славного 2-го отделения было «горой». Иногда небольшой, высотой в несколько метров, сейчас же — настоящим Эльбрусом, с верхушки которого свободно просматривается около 80 километров странного гибридного фронта.

И на горе целый день ветер. На удивление теплый и мощный ветер, яхтсмены много бы отдали за такой плотный, стабильно ровный, мощный ветер, что дует 18 часов подряд. «Веселый роджер» — пиратский флаг — сегодня особенно веселый, с удовольствием он ныряет в воздушный поток. Без устали, ни намгновение не опускается, весь день маячит, как будто дышит. Иногда, нервно хлопая, ему подпевает флаг государственный. Ветер дует так, что немногочисленные птицы летят боком...

Лето. В Киеве очередной «майдан-3», в Крыму очередная «укроДРГ» украла очередную «лампочку Ильича». Наша лампочка также едва теплится. Почти километр кабеля от насосной подстанции сажает и без того не очень стабильное напряжение. Чайник кипит минут 15, и пока он кипит, в блиндаже как в том подполье — темно как в заднице.

Но блиндаж — это круто: сухо, тепло и пахнет сосной. Когда-то, после войны, здесь 100% возведут крутое имение. И какой-нибудьпузатый господин выйдет утром на балкон и будет смотреть в сторону Горловки. Он будет пить утренний кофе, завтракать на террасе, созерцать, как солнце, цепляясь за очень высокие трубы Углегорской ТЭС, упрямо ползет вверх и вправо...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Спецпроект «Голос войны»: улыбка Институтской

Это все когда-нибудь будет. Впоследствии. А в настоящее время здесь не институт благородных девиц, а позиция противовоздушной обороны. Оборудованная всем необходимым и вкопанная в землю, она выглядит комично за 20 километров от передовой. Но тыл может стать передком в любое время, это уже случалось в Дебальцево. И потому вечером, из ленивого курорта, прикрытого от мира мыльным пузырем колючей проволоки, позиция взъерошивается вооружением. Мы можем дать огонь уже через 40 секунд после приказа.

...Как будто вечернее платье после шампанского и романтического ужина спадает брезентовый чехол. Величественная и грациозная в своей грубой сексуальности, миру представляется она. Старая пушка, Злая Двустволка. Более 50 лет она ждала свое время, скитаясь по складам и хранилищам. Ее часнастал. Техника, снятая с вооружения, опять в строю. В правильных руках эта девочка — грозное оружие.

Именно такие руки ласкали ее, смазывали и чистили. Тщательным образом укрывали даму от снега и дождя, дарили правильную оружейнуюкосметику. Руки всегда копали позицию сначала для нее, а уже потом для себя. Они передавали живое тепло тонне металла и на 200% были уверены, что она не подведет. Потому что металл является честным.

Солнце согревает горизонт. Традиционная перекличка постов, наступает время ночной стражи. Традиционно справа налево на большой высоте промелькнет беспилотник ОБСЕ. Дежурный традиционно забудет дать команду что это свои, мы традиционно сыграем боевую тревогу. Все операции доведены до автоматизма: определение скорости и курса, расстояние до цели... и очень хочется нажать на педаль...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Спецпроект «Голос войны»: груз-200

...Пехота, которая охраняет наш НП, с веселым шумом сбежится посмотреть, как стреляет пушка. Но не сегодня. Это можно было бы назвать «насыпай ответственно»: опознаю «европейца» по характерному силуэту. В отличие от парка БПЛА, что используют наши и не наши, — эти машины сделаны по схеме «конвертоплан». В общем — вертолет с крыльями, и эти отличия очень хорошо заметны...

В который раз стволы вниз, девочка молчит. Разочарование. Пехота матерится и расползается по норам. В журнал наблюдений ложится очередная запись: курс, скорость, тип, время. А впоследствии оживает дежурный и дает ту же команду «свои — код светло». Кто-то со злым смехом докладывает «плюс». И воздушный глаз ОБСЕ летит по своим делам.

Смеркается. Мимо позиции, гремя на ямах, пролетают два КрАЗа. Турбины свистят, машины плюют в вечер черным дизельным дымом. Водитель передней машины закуривает. Как всегда. Без фар и габаритов два грузовика с пушками летят вперед. Артиллерия стоит позади, ее «нет», но ночью она появляется из ниоткуда и насыпает в никуда. Гибридная война играется по обе стороны.

Все как всегда. Вечерний праймтайм. В интернете: «зрада», «голые, босые» и «патриотов сливают в котлах». Где-то на юге, именно в это мгновение в который раз сдают Мариуполь, а военные, что защищают город — о той страшной бойне и не в курсе. Они спокойно курят на берегу моря и успокаивают родных, которые опять начитались интернет-экспертов.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Спецпроект «Голос войны»: Полковник Спрут

За 40 минут КрАЗы доедут до позиций, отцепят пушки и начнется «дискотека». Завариваю кофе... Ветер дует. Он играет с флагами, свистит, блуждая между стволов Злой Двустволки. Вместо солнца, едва-едва поднимаясь над огромными трубами Углегорской ТЭС, появляется месяц. Как большой воздушный шар он медленно карабкается вверх и направо. На фоне труб невооруженным глазом заметное его движение. Теплый степной ветер обходит гору, воздушные потоки танцуют на верхушке. В радиоэфир летит дежурное «450»...

Все, как всегда, и где-то около одиннадцати с той стороны на нас полетит МКС. Международная космическая станция ярко светится в ночном небе. По ней не стреляет только ленивый. Есть такая популярная военная легенда о беспилотниках — многие думают, что они светятся. Есть даже басня о фотографировании со вспышкой или подсветкой прожектором целей... Но это не так, и в очередной раз танкисты, которые стоят в лесу, посылают очереди в космос. Красиво, но напрасно.

Темно. Артиллеристы доехали до позиций и начинается дуэль. Примернокак у Пушкина с Дантесом, только «пули» тяжелее. Сложно сказать, кто начинает первым, надеюсь, что наши. Пушки плюются в небо, подсвечивают небольшие тучки на юге. Горизонт гремит и светится. Где-то за горизонтом расцветают разрывы, иногда взрыв особенно ярок — явное попадание. Радуемся, как дети...

Как всегда, лязгая мятыми решетками противокумулятивной защиты, приезжает БТР резервной группы. По определенному плану обороны на НП для БТРа есть капонир. Почти вслепую, рискуя посбрасывать всадников, машина влетает в стойло. Дизель выдыхает и опять наступает тишина. А ветер дует.

Кофе. Семечки. Сигареты. Наблюдая артдуэль во все имеющиеся приборы, люди сидят на бруствере около пушки. Это как своеобразный театр, который в комплекте с теплым ветром дарует противовоздушная гора. Она бережет штаб, целый район небольшого города и нервы пехоты. В лесу вспышки, но ответ постов стандартен: «Пацаны, спакуха, работают наши».

Сигареты. Семечки. Кофе. Последние новости, сплетни, планы на будущее. А горизонт гремит...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Спецпроект «Голос войны»: сон фронтовика

А затем все утихает. Как-то внезапно и неожиданно. Вероятно, артиллерия меняет позицию, может, попаликуда нужно. Ветер приносит другие звуки — где-то далеко и справа гремят тяжелые тралы. Полируя небо фарами, двигает колонна. Как знать — ротация, усиление, наступление, отступление? Радио почти шепчет «450» — все ОК. В телевизоре — большая политика, футбол, сериалы.

Где-то внутри ночи тишину рвет вертолет. С характерным звуком он рубит теплый ветер лопастями. Традиционно неизвестный РЭБ глушит связь, и опять-таки традиционно из эфира пропадает дежурный. И собственно, как всегда в такой ситуации, беру командование на себя. Несколько часов я «командую всем ПВО штаба». Я и есть тот сумасбродный чувак, что мечтает завалить Ми-28 или Ка-50, и которому больше всех нужно.

Люди любят тех, кто берет на себя ответственность. Их слушаются.

Вертолет наш, украинский, летит с нашей стороны один, не выполняет никаких противозенитных маневров, и не несет вооружения. В действительности его очень хорошо видно на фоне неба. Кто интересуется авиацией — тот зенитчик от бога, и, как говорят, знает вопрос изнутри.

В эфире раздается: «Вижу толстого, курс..., дальность..., наш, повторяю... код «светло», наш, код «светло»...

Традиционно вертолеты летают над нами как по рельсам, приблизительно одинаковыми маршрутами. И, ввиду курса, с высокой вероятностью можно угадать его задание. Часто из Краматорска в сторону Бахмута летают медеваки. Они обходят районы ПВО на всякий случай.

Но если оттуда машина проходит прямо у меня над головой и летит на запад, то дела плохи. Это значит, что на Светлодарской 300-й... Тяжело раненого Ми-8 везет прямо в Днепр в больницу Мечникова. В такие моменты ты контролируешь дважды, чтобы до «коллег» дошло, что он таки свой. Провожаешь винтокрылую машину, держа в кармане не то кулак, не то дулю... только живи, брат, долети, долети.

А ветер дует. Он облизывает гору, выдувает тепло из тела, играя на стволах Злой Двустволки, как будто на флейте. Где-то через час за трубами Углегорской ТЭС опять появится солнце. Как и 400 раз перед тем, эта ночь будет волшебной. Она останется внутри навсегда. Память сотрет плохое, украсит, прибавит контраста хорошему. Ты что-то изменил и поменялся сам. Ты внес свою часть. Ты уберег свое небо.

Днем ты поцелуешь железную подругу. Со всей нежностью, на которую только способен, коснешься холодных стволов, сфотографируешься на память, пожмешь руку тому, кто тебя поменяет. И поедешь с горы. Навсегда.

/Материал создан в рамках социального проекта «Голос войны: школа публицистики для ветеранов АТО». (http://voiceofwar.org) Проект реализуется ГО «Интерньюз-Украина» и Международной организацией Internews при финансовой поддержке Правительства Канады через Министерство международных дел Канады и Международного фонда «Возрождения»