Теперь никаких «распятых мальчиков»: изменится ли украинский интернет из-за Доктрины информбезопасности

Катерина Сергацкова

25 февраля президент Петр Порошенко принял доктрину информационной безопасности Украины, которая должна стать основой государственного регулирования в сфере медиа и информационной политики. На основе этого документа фактически парламент должен на законодательном уровне закрепить право соответствующих служб мониторить сеть наналичиезапрещенной информации. А дальше - принимать меры.

Министр информационной политики Юрий Стець уже заявил, что в течение двух недель подготовит список антиукраинских сайтов для инициирования процедуры их закрытия.

Как может измениться среда украинских онлайн-медиа и соцсетей - в материале Катерины Сергацковой.

Разговоры о введении новых правил в работе украинских онлайн-медиа на государственном уровне начались сразу после того, как на Донбассе разгорелась война. Тогда стало понятно, что значительную роль в «расшатывании» ситуации на востоке и в привлечении российских добровольцев в военныеоперациииграют российские медиа и соцсети, которые распространяют фейки вроде истории о «распятоммальчике».

Уже в конце июня 2014-му в Нацгвардии появилось управление информационной безопасности, а в декабре правительство пополнилось министерством информационной политики, которое возглавил человек из ближайшего окружения Петра Порошенко, бывший генеральный продюсер 5 канала Юрий Стець. По его инициативе в феврале 2015 года появился проект «Информационные войска Украины».

Одной из задач этого проекта было объединение «лидеров мнений» и «троллей» с большой аудиторией в соцсетях с единственной целью - отвечать на фейки и информационные «вбросы» России и формировать патриотическую повестку дня в онлайн-медиа. По сути, это была первая публичная попытка создать зеркальный «ответ» российской пропаганде на государственном уровне.

Правда, в одном из интервью того периода Стець категорически отказывался признавать очевидную параллель между российской пропагандистской «фабрикой троллей» и новой украинской инициативой. В частности, министр выражал сомнения в том, что какие-то из запретов могут перебраться с телевидения (с 2014-го началась волна запретов на вещание кремлевских телеканалов, российских сериалов и фильмов) на интернет, по аналогии Роскомнадзора, «потому что это невозможно технически».

Доктрина информационной безопасности

13 февраля Порошенко ввел в действие решение СНБО о кибербезопасности, которым предусматривается создание такого органа, как Укркомнагляд (Укркомнадзор). А вскоре публике представили согласованную с главой государства Доктрину информбезопасности, направленную на регулирование украинского интернета. Процесс совпал с принятием 23 ноября 2016 европейским парламентом резолюции по противодействию пропаганде третьих стран, включая Россию.

В основу украинской доктрины легла концепция информационной безопасности, которую с 2014-го разрабатывал тогдашний советник министра информационной политики, а с недавних пор - заместитель главы ведомства Дмитрий Золотухин.

Среди ключевых приоритетов Доктрины информационной безопасности - написание и принятие законов, регулирующих механизм выявления, блокировки и удаления из украинского интернета информации, которая может угрожать жизни, пропагандировать войну, национальную и религиозную вражду, изменение конституционного строя насильственным путем, угрожает государственному суверенитету, пропагандирует коммунистический и нацистский тоталитарные режимы и их символику.

Также в этих законах речь должна идти и об ответственности для тех, кого государство-агрессор использует для ведения информационной войны, и о невозможности свободного обращения информационной продукции (печатной и электронной) с территории государства-агрессора, содержащей вышеперечисленное.

Дмитрий Золотухин - выпускник академии СБУ и бывший сотрудник украинской службы безопасности. До событий, которые происходили после Майдана 2014-го, он занимался «конкурентной разведкой» - собирал и анализировал данные для бизнес-компаний. По его словам, этот опыт стал ключевым для работы с новой украинской реальностью и помог в создании программ, касающихся аналитики механизмов «информационной войны» и «информационных спецопераций».

Сегодня Золотухин - уже в должности чиновника Мининформполитики - говорит, что Доктрина является абсолютно необходимой концепцией для того, чтобы бороться с «угрозами гибридной информационной войны». Ее методы, говорит Золотухин в интервью Громадскому, «абсолютно полиморфные, подстраиваются под журналистику, свободу слова, когда распространяются фейковые новости, а пророссийские СМИ, которые работают на деньги бывших «регионалов», говорят, что мы так делаем, потому что это наша политическая позиция и это свобода слова. То есть, они манипулируют украинским обществом с помощью информационных рычагов».

По словам чиновника в Украине работает огромное количество СМИ, «которые публикуют ложную информацию, не неся за это ответственности, поэтому безопасность государства зависит от институтов, которые украинским законодательством никак не урегулированны».

Позиция чиновника в том, чтобы государство придерживалось интересов народа и распространялоинформацию, «которая будет продвигать Украину, говорить, что в Украине великие герои, «українці, кохаймося, бо митого варті».

Золотухин считает, что Украина сегодня может стать флагманом в сфере регулирования интернета по вопросам, касающимся информационной безопасности и борьбы с российской пропагандой, «для всего Запада».

«Мы ответственны за соблюдение безопасности в европейских странах, поскольку они об этой безопасностине заботятся, об этом говорит мой опыт общения с европейскими коллегами, - отмечает он. - В то же время, я убежден, что, к сожалению, западные эксперты в этих вопросах ничему не могут нас научить. Мы успешно решаем проблемы и вопросы, важные для безопасности граждан, с которыми они еще даже не столкнулись».

Одна из составляющих доктрины - пункт об «информационных и психологических операциях». Золотухин говорит: он счастлив, ведь в украинской практике наконец появилась именно такая формулировка, наравне с западной практикой. По мнению автора концепции информбезопасности, это позволяет отойти от распространенного журналистского шаблона о пропаганде:

«Меня очень смущает тот факт, что мы постоянно используем слово пропаганда. Для меня это слово не отражает процессов, которые происходят в информационной среде. Для человека, который начинал свой карьерный рост в спецслужбах, это все информационные спецоперации.

[Вспомним] ситуацию с диспетчером Карлосом, который якобы первым обнародовал информацию о том, что малазийский Боинг сбил украинский истребитель. Затем эта версия стала основной для Министерства обороны РФ, которое на следующий день показало данные якобы объективного контроля. Это была спецоперация, начатая еще в апреле 2014-го, когда это виртуальное лицо создавалась, чтобы распространять информацию о якобы насилии на территории Украины, росте националистических взглядов. Первым этого виртуального Карлоса стал использовать канал Russia Today.

Нельзя применять элементы защиты прав на свободу слова к организациям, которые в рамках свободы слова прибегают к проведению информационных спецопераций».

Кроме того, Золотухин считает ошибкой позицию таких медийщиков, как Питер Померанцев и Эдвард Лукас (позиция заключается в том, что есть только журналистика и пропаганда, третьего не дано - ред.):

«Они не мыслят категориями спецопераций, имне знакома эта специфика, как мне, например. Какими бы умными они ни были, они просто не могут работать с этими категориями. Для них есть объективная журналистика и неправда. Есть рамки профессии, в которые можно вписываться. Это не дает возможности увидеть, что есть спецоперации, которые миксируются между собой, и в результате получается то, о чем Померанцев говорит: ничто не является правдой и все возможно».

В Доктрине также заложена норма, которая, по словам автора, впервые позволяет органам разведки Украины способствовать, с помощью своих информационных ресурсов, распространению положительной информации об Украине за рубежом.

В качестве иллюстрации заместитель министра приводит случай с провальными результатами референдума в Нидерландах об ассоциации Украины с Евросоюзом.

«Ни для кого не секрет, что [провал] был очень болезненным для нас. Только с помощью дипломатического ведомства и президента палата представителей ЕС проголосовала за ратификацию ассоциации Украины с Евросоюзом».

На вопрос, не грозит ли введение нормы о проведении информационных спецопераций злоупотреблениями со стороны властей и спецслужб, Золотухин пожимает плечами.

«Не мы первые и не мы последние - государство, которое находится в процессе защиты своей безопасности, может прибегать к злоупотреблениям. Мы должны контролировать, чтобы этого не произошло. Это процедура. Можем ли мы ошибаться на этом пути? Да, все ошибаются. Мы защищаем себя, боремся с агрессором, который действительно имеет желание и возможность уничтожить эту страну. Но должны ли мы отказаться от инструментов, которые будут нас защищать? Нет. Поэтому да, общественный контроль за деятельностью спецслужб должен выйти на новый уровень».

Вопрос вызывает намерение властей блокировать страницы и сайты с информацией, которая считается запретной, следствием чего, в частности, может стать и арест ее авторов. Правда, такая практика уже действует в Украине. В начале февраля 2017 Славянский районный суд признал двоих жителей Донецкой области виновными в посягательстве на территориальную целостность Украины из-засообщений в соцсети «ВКонтакте» и приговорил их к пяти годам тюрьмы.

Однако, каждый такой случай, говорит Золотухин, скорее является исключением, поскольку доказательная база таких дел строится не на факте публикаций призывов, противоречащих Конституции, а на признаниях самих фигурантов.

«Пока украинское законодательство не регламентирует виртуальное пространство, - говорит замминистра. - Я считаю, что это неправильно. Если какое-то сообщение [в соцсети] угрожает жизни кого-то, за такие посты надо сажать. Но говорить, что доктрина имеет какие-то нормы, которые могут повлиять на запрет [сайтов и страниц в социальных сетях] или еще на что-то, неправильно. По факту, доктрина закрепляет государственную политику. Это декларация, осознание, куда мы движемся, и как мы планируем это делать».

Мнение экспертов

В 2015 году концепцию раскритиковала медиаексперт Катрин Найман-Меткалф, которая подготовила доклад для представителя Бюро ОБСЕ в Украине по вопросам свободы слова.

В частности, эксперт выразила озабоченность тем, что «концепция создает опасность того, что законные дискуссии в средствах массовой информации (например, об украинской идентичности), взгляды различных украинских групп (включая представителей национальных меньшинств) и соответствующий международный контент будут заблокированы». Кроме того, «положения, запрещающие дискредитацию органов власти, вызывают беспокойство, поскольку они могут оказать негативное влияние и ограничивать возможности средств массовой информации выполнять контролирующую функцию».

Несмотря на критику, министерство приняло концепцию, ее приняли к обсуждению в других ведомствах, и в конце концов она с некоторыми изменениями попала на стол президенту в виде доктрины и была подписана.

Глава Института массовой информации Оксана Романюк считает, что пока рано говорить, станет Доктрина механизмом цензуры, потому что это - только «декларативный документ».

«Для того, чтобы доктрина начала работать на практике, нужны изменения в законодательстве, - считает Романюк. - И вообще что-то можно будет сказать только после практического применения "гайдлайнс" доктрины, трансформации их в конкретные механизмы и законы. Доэтого оценивать доктрину смысла нет - сама по себе она вполне сбалансирована. Вопрос в том, как ее интерпретируют.

Что касается блокировки сайтов, - главное, чтобы она была пропорциональной, через суд, аргументированной и на основе законодательства. Я не думаю, что есть угроза введения цензуры на законодательном уровне - парламент не пропустил эти инициативы в 2014 - 2015 годах, сейчас тем более не пропустит».