Все русское сейчас следует отправить на карантин — да, и Цоя тоже

Пока русский язык и культура оружие в гибридной войне, мы должны защищаться, если хотим выжить.

Русский язык и русско-советский культурный багаж является важной или основной частью идентичности миллионов украинцев. Поэтому острая реакция на конфликты наподобие истории народной депутатки Натальи Пипы, которая убеждала парня во Львове не петь русскую песню на улице, закономерна. Люди, для которых российское ценно, воспринимают такие вещи как свидетельство угрозы тотальной дискриминации. И вообще люди не любят узнавать, что с ними что-то не так (по мнению других людей), особенно когда речь идет об таких сущностных вещах, таких как речь и культура.

Четыре самых распространенных (по моим наблюдениям) аргументов тех, кто критикует Наталью Пипу и защищает уличного певца, таковы:

— Это несправедливо;

— Это незаконно;

— Это не по-европейски;

— Это подпитывает российскую пропаганду.

Начну с последнего — скажу честно, — омерзительного и бессмысленного аргумента. Ну хватит уж, ей-богу. Почитайте дайджесты российской пропаганды и увидите, что никакой подкормки реальностью ей не требуется. российская пропаганда придумывает кровавые этнические чистки, массовые убийства и депортации русских в Украине, боевых комаров и птиц, распятых снегирей и мальчиков. В конце концов она полгода назад объявила, что Львов и весь запад Украины вот-вот аннексирует Польша. Фейки о полном запрете русского языка во Львове начали плодиться в позапрошлом десятилетии. Вы действительно считаете, что кейс русскоговорящего парня, который на втором году большой войны свободно пел русскую песню на улице Львова, обматерил на русском языке народного депутата и в конце концов никак не пострадал, может еще как-то помочь кремлевской пропаганде?

Давайте зафиксируем: кремлевская пропаганда полностью независима от реальности, и никакие наши действия ей не «помогают».

Теперь о несправедливости. Обычно в таких случаях пытаются перефокусироваться с русского языка на другие обстоятельства: в случае с Пипой и Цоем — Цоя, который якобы «наш», «не русский» и не касается российской агрессии. Этот аргумент вообще не ограничивается здравым смыслом: я видел в соцсетях утверждение «если бы Пушкин сейчас был жив, он был бы за Украину». Здесь можно разве руками развести: якобы логические предположения трудно комментировать. В отличие от предположений, фактом является то, что песни Цоя на русском языке являются частью русской культуры.

А русский язык и культура являются инструментами агрессии против Украины.

Поймите правильно: русский язык и культура не только инструменты агрессии. Как русский язык не является ТОЛЬКО языком оккупанта. Их можно еще по-разному определить, но, в частности, они являются инструментами агрессии, а значит, факторами опасности для Украины.

Проведу параллель: сальмонелла является живым существом и частью биоразнообразия Земли, но в то же время она является возбудителем опасной для человека болезни, а следовательно, фактором опасности. Рассматривать сальмонеллу отдельно от угрозы, которую она несет человеку, можно, но бессмысленно лучше помыть руки и не есть сомнительные продукты с базара.

россия утверждает, что украинцы и русские — один народ, что на русском языке говорят «все или почти все» украинцы, а украинский язык — вымышленный и искусственно навязанный. На захваченных территориях оккупанты в первую очередь выводят из обихода украинский язык, переводят на русский медиа, образование и все, что могут. Украинских детей, вывезенных в россию «для безопасности», ускоренно русифицируют. Этот список можно продолжать, но вы сами в курсе.

И отделить «хорошие» языково-культурные проявления от плохих враждебных практически невозможно, как бы кому-то ни хотелось вынести за скобки любые ценные для него лично проявления русского. Гибридная война не зря еще называется нелинейной. «Хорошие» российские медиа сегодня выступают против войны, а завтра болеют за российских мобилизованных. Орбан сегодня искренне переживает за венгерское меньшинство в Украине, а завтра начинает использовать украинскую карту без Крыма. Журналист «Новой газеты. Европа» вдруг признается, что война пошла ему на пользу, и сожалеет, что она не началась раньше. Старичок — божий одуванчик, возглавлявший общество русской культуры, наводит ракеты на Яворивский полигон.

В таких условиях — когда агрессор может использовать буквально что угодно — нет другого выхода, кроме как отправить на карантин все русскоязычное без исключения. Даже то, что кажется безвредным или «идейно антипутинским».

Я не говорю о пожизненном законодательном запрете, потому что после войны нам придется искать русскому языку и культуре место в украинском обществе. Каким будет это место, во многом зависит и от продолжительности войны, и от того, чем она завершится и сколько вреда успеет нанести Украине.

Давайте зафиксируем: справедливо поделить русское/русскоязычное на «хорошее» и «плохое», «вредное» и «безвредное» невозможно. Как только кто-то попытается это сделать, нас ждет хаос, потому что у каждого свое представление о добре и зле. Недаром дискуссия о вредности Цоя то и дело переходит в плоскость вкусов и юношеских воспоминаний — люди обычно не могут отстраниться от субъективного. Объективно песня на русском языке — часть русской культуры.

И «Воинов света»? Да, и «Воинов света». (Кстати, ее любят петь российские боевики, тоже считающие себя «воинами света».)

Незаконно? Ну, не совсем: 19 июня 2022 года Верховная Рада приняла закон, запрещающий исполнять российскую музыку в общественных местах. Можно спорить, распространяется ли этот закон на произведения людей, умерших еще при СССР.

По-моему, было бы лучше, чтобы ограничения русского действовали не как законы (которые сейчас Верховная Рада охотно принимает на патриотической волне), а как временные запреты военного времени. Законодательные нормы, определяющие права и рамки присутствия русского в послевоенной Украине, лучше продумывать на спокойную голову и тогда, когда пушки умолкнут.

Давайте зафиксируем: закон, запрещающий публично исполнять российские песни, есть. Но даже там, где его формально нельзя применить, должен работать здравый смысл, инстинкт самосохранения и эмпатия. российское убивает. Тем, что убивает, не стоит размахивать на публике.

И, наконец, последний аргумент — не по-европейски. Что ж, это правда, в Евросоюзе нет терпимости к ограничению публичного употребления языков. Хотя в целом к ограничениям, введенным в Украине в рамках режима военного времени, ЕС до сих пор относился спокойно и не бросался, как до большой войны, защищать права «гонимых и голодных» — будь то российские агенты, пророссийские медиа или кого угодно. Протестов по поводу закона о запрете русской музыки тоже не помню. Наверное, в Европе понимают, что когда на тебя наступает российская армия и падают российские ракеты, ты можешь захотеть запретить что-нибудь российское и имеешь на это право. Если они дают нам танки и ракеты, то, вероятно, признают наше право на оборону, в частности от языково-культурного оружия.

Еще полтора года назад для ЕС неприемлемым был запрет пророссийских телеканалов Медведчука — и европейские политики выражали обеспокоенность «нарушением прав журналистов» и «наступлением на свободу слова». Надеюсь, теперь ни у кого нет сомнений в том, что закрыть каналы Медведчука и «Наш» было мудрым и правильным решением, которое помогло Украине выстоять и сохранило жизнь людей. А в 2022 году европейские политики, ранее критиковавшие применение механизма санкций против медведчуковских пропагандистских медиа, сами начали применять такой же механизм, чтобы закрыть пропагандистские RT, Sputnik и им подобное. Почему? Потому что российская пропаганда начала наносить вред им самим.

То же самое, как помним, касалось права пропагандировать отказ от прививок во время пандемии коронавирусной болезни. Свободу слова ограничили, потому что она представляла угрозу общественному здоровью.

Думаю, когда россия начнет применять в Европе языково-культурные инструменты гибридной агрессии — а она начнет, потому что у нее не так много вариантов, — ЕС тоже изменит свои подходы.

Давайте зафиксируем: либеральные ценности ЕС не касаются случаев, когда свободы и права используют, чтобы наносить вред.

Я очень понимаю людей, которым больно, что их язык и культуру, с которыми они выросли, живут и воспринимают как неотделимую часть себя, называют оружием россии в гибридной агрессии. Единственное, что могу посоветовать таким людям, — приближайте победу Украины. Чем быстрее Украина вернет себе территориальную целостность и заставит россию прекратить агрессию, тем больше шансов, что на русский язык и культуру в Украине снова смогут смотреть не сквозь призму огромной травмы и зла, причиненного украинцам россиянами.

Это авторская колонка. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.