Все вернутся домой

Я родился в восточном Крыму на обломках советской империи. Бескрайние степи и загадочные курганы, резкий и пьянящий запах полыни, фруктовые деревья и виноградная лоза, широкие песчаные пляжи, высокое раскаленное солнце и прохладный блеск морских волн — все это было в бесконечном перечне признаков настоящего рая на Земле.

Этот рай казался настоящим и вечным, пока ты не начал понимать, что совсем недавно вот это приветливое море было красным от крови. Пока не увидел, как земля продолжает выталкивать на поверхность кости жертв войн и репрессий. Пока не понял, почему на «советской» и «русской» земле так много названий Камыш-Бурун, Чурбаш, Чокрак, Опук, Казантип, Аджимушкай, и дальше, дальше, дальше... И почему народное название района Керчи «Камыш» прижилось в народе гораздо лучше, чем официальное «Аршинцево». Почему в сборнике «Легенды Крыма» есть легенды, объясняющие крымскотатарские имена гор и рек. Но Бог народа, который дал Крыму и его памятникам такие замечательные, такие мелодичные имена, в советский редакции зовется «злым Аллахом».

В школе нам почти не рассказывали о депортации крымских татар. А если и рассказывали, очень часто это было чем-то стыдливо-оправдательным: мол, «конечно, объявления целого народа предателями и депортация — это слишком, но существуют и такие факты, такие оценки...»

Мы потребляли эту факто-мифическую смесь не только в школе. Газеты и ТВ целенаправленно воспитывали постсоветских шовинистов в Крыму.

Если ад существует, газета «Крымская правда» должна верстаться и потребляться в отдельном котле лично отцом и сыном Бахаревыми.

Конечно, трагедии прошлого не воспринимаются должным образом через матовое стекло черно-белых фотографий и архивных документов. Голосов депортированных тогда почти не было слышно через границу гетто «самозахватов», компактных поселений и политической дискриминации, зато от шовинистической пропаганды в это время не было спасения. Конечно, даже самая ужасная и грубая пропаганда в конечном итоге дает свои горькие плоды. Безусловно, очень велик соблазн не замечать тяжелых моментов истории и подсесть на регулярные инъекции мифов об однозначно героическом прошлом.

Мне до сих пор стыдно за то, что я тогда нечаянно мог обидеть своих друзей детства и юношества, опрометчиво касаясь тем, которые для них являются настоящей трагедией, настоящим горем. Это было отвратительно, и я это признаю.

Мы взрослеем. Мы понимаем. Заполняем пробелы в восприятии мира и понимании, кто мы и куда идем. Мы стараемся исправить то, что еще можно исправить. И не допустить ни забвения этой страшной трагедии, ни ее повторения.

Я благодарен моим друзьям крымским татарам за терпение, с которым они рассказывают нам свою историю, доносят до нас правду и понимание. Мудрость, с которой они наблюдают за нашими «детскими» болезнями с недетскими последствиями. За то, что остаются выше обиды на жертв советской и постсоветской лжи и пропаганды.

Я знаю, что все обязательно вернутся домой.

Обиженный видит в этих словах надежду. Обидчики и обманутые ими — угрозу.

Но все вернутся домой.

Так было.

Так будет.