«Всё журналистское сообщество не может считать себя защищённым»

Парламентская ассамблея Совета Европы призвала ускорить расследование убийства Павла Шеремета. ПАСЕ приняла резолюцию о свободе СМИ в Европе. Члены Совета Европы призвали тщательно расследовать случаи насильственной смерти журналистов и поименно отметили несколько погибших. На первом месте - имя журналиста Павла Шеремета.

Кроме того, народный депутат Украины Антон Геращенко утверждает, что организаторы покушения на него теже люди, что и в случае с Шереметом. После этого заявление главный редактор сайта «Украинская Правда», на котором работал Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик обратилась с публичным запросом к главе МВД Арсену Авакову. Критика касалась закрытости следствия и доступа народного депутата Геращенко к его материалам.

В интервью «Громадскому на русском» Севгиль Мусаева-Боровик рассказала о своём отношении к ходу резонансого убийства.

Как ты считаешь, почему засекретили информацию о ходе следствия?

Мне кажется, что следствие не добилось спустя 6 месяцев никаких очевидных результатов. И поэтому лучшей тактикой выбрали просто засекретить всю информацию, чтобы не навредить и так далее. 2-3 месяца назад следствие рассказывало, что раскрывает убийство по свежим следам и поэтому нельзя публиковать, например, фотороботы этих людей, но мне кажется, что спустя 6 месяцев – это уже не совсем свежие следы и фотороботы можно было опубликовать и сказать, что, к сожалению, мы не добились каких-то существенных результатов.

Пусть хотя бы отчитаются за это время: сколько людей опрошено, какие решения принимались, какие версии отрабатывались. Нет абсолютно ничего. И когда нет абсолютно ничего, то всё журналистское сообщество не может считать себя защищённым. До сих пор непонятно, какую цель ставили люди. Мне кажется, что одной из целей было такое непонятное состояние… Чуть ли не каждый день коллеги из разных издан й спрашивают, что с расследованием дела. Этот вопрос волнует и беспокоит. Когда такие вещи происходят и не расследуются, это даёт, не могу сказать карт-бланш, но безнаказанность может привести к тому, что журналисты окажутся незащищёнными в этой стране. Если можно было такое сделать с Пашей, и потом не расследовать это дело, такое может произойти с каждым.

Какое-то время назад говорили, что были задержаны какие-то подозреваемые, известно ли что-нибудь об этом? Есть ли у Вас какая-то информация, какие-то версии? Слідство.інфо проводит своё расследование, чего добились они?

Версий и мотивов пока, к сожалению, так же много. У официального следствия было 5 версий: профессиональная деятельность, слежка за Алёной Притулой (руководитель УП), российский след, не исключается и какая-то личная версия. Все эти 6 месяцев после трагедий я об этом думаю каждый день думаю, насколько эти версии правдивы и насколько они имеют право на жизнь. У меня бывают периоды, когда я склоняюсь к одной из версий: профессиональная деятельность, давление на «Украинскую Правду», российский след… Я не могу сказать, что придерживаюсь какой-то конкретной версии.

Такая же ситуация, мне кажется, у следствия, но давайте дождёмся пресс-конференции (главы МВД Арсена Авакова).

Почему появилось это моё заявление? 20-го января (полгода после трагедии) мы запросили информацию, нам СБУ, ГПУ, МВД сказали, что она закрыта. А потом выходит на пресс-конференцию народный депутат Антон Геращенко, который считается близким к министру внутренних дел Арсену Авакову…

При том, что сам Арсен Аваков говорит, что эта информация есть только у следствия.

Это появилось после. Но сначала вышел Антон Геращенко и начал рассказывать, что на него готовились покушения, и есть конкретная цитата…

Он сказал, что «на 99 процентов был террористический акт и ответственен за него диверсионно-террористический центр на территории Российской Федерации». Можно ли доверять Геращенко? Нужно ли ему доверять? Откуда у него такая информация?

Моё личное мнение: я не буду доверять Антону Геращенко. Потому что, когда мы в первый раз заметили слежку под домом Алёны и Павла (это было в ноябре 2015-го), мы вызвали Антона Геращенко, был со мной депутат Сергей Лещенко и мы спрашивали, что это такое, просили зафиксировать факт, что машина под домом стоит уже неделю. Мы вызвали патрульную полицию и Антон Геращенко, глядя мне в глаза, пообещал, что журналисты, руководство «Украинской Правды» в полной безопасности. Поэтому словам Антона Геращенко я не буду доверять. Теперь, что касается процедурных вещей, мне кажется абсолютно неправильным, когда выходит народный депутат в статусе потерпевшего и говорит о деле, ссылаясь на следователей. Я хочу услышать это или от министра, или от следствия! Мне не нужен народный депутат, который не имеет никаких полномочий, или имеет, почему мы и отправили запрос, где спрашиваем: «На каком основании Геращенко делает такие заявления?» Только сутки спустя после нашего запроса появилась реакция министра внутренних дел. Когда Арсен Аваков написал, что выйдет на пресс-конференцию и, что действительно никто не уполномочивал Антона Геращенко это заявлять. А потом и СБУ сказала, что не видит никакого сходства между убийством Павла Шеремета и покушением на Антона Геращенко. Какое доверие можно испытывать после этого всего к нашим правоохранительным органам – это риторический вопрос.

Состоится пресс-конференция Авакова, на которой он расскажет, как проходит расследование. Если они выходят и говорят: у нас нет одной версии, мы не знаем, что делать, мы потерпели неудачу, что делать с этим дальше? Потому что человек погиб, преступники не задержаны, не найдены . Как дальше будут развиваться события?

Во-первых, это расписаться в собственной неполноценности. Расследование этого убийства – это лучший тест на работоспособность и изменения в правоохранительной системе. Если вы не способны провести расследование, спустя 6 месяцев вы не добились никаких результатов, вы просто собирали показания… Хотя бы отчитайтесь о проделанной работе, заявите, что вы не справились и передайте дело другим правоохранительным органам.

А может ли такое быть, что информацию засекретили потому, что официальная версия не выгодна министерству внутренних дел?

Я не хотела бы сейчас делать какие-то громкие выводы, что есть версия, которая не выгодна власти. Но меня беспокоит, что нет ничего спустя 6 месяцев. Ни фотороботов, ни видео. И когда «сливается» видео через два дня после трагедии, а потом 6 месяцев молчания и никаких ответов и версий, и вообще ничего. То это очень странно выглядит. И потом это странное появление Геращенко. Не знаю, на что это было рассчитано… На то, что люди поверят и мы дело «сольем»?

Всё свалим на Россию. Россия виновата. Давайте там искать каких-то преступников. Очень удобно.

Я всё-таки верю в какую-то… Когда-то Президент говорил, что это дело его чести, дело чести для страны, то, наверное, нужно приложится и сделать всё возможное, чтобы показать хоть какой-то результат. Его нет. Посмотрим, о чём будет отчитываться министр внутренних дел.