«Я не верю, что мой отец шпион» — интервью с дочерью задержанного в России украинского журналиста Романа Сущенко

Украинский журналист Роман Сущенко, которого удерживают в московском СИЗО по обвинению в шпионаже, получил премию Сахарова. Журналиста заочно наградили премией «За мужество». Награду приняли жена Сущенко и его дочь. В конце января им удалось навестить Романа в СИЗО. Об этой встрече, тюремном быте, а также перспективах дела Громадскому рассказала дочь журналиста Юлия Сущенко.

«Каждый раз довольно трудно организовать встречу»

Знал ли Роман о вручении премии имени Сахарова, говорил ли он, что она для него значит, когда вы встретились в СИЗО?

Да, безусловно. Это премия, в рамках которой ему вручили орден «За мужество». И он знал о том, что стал лауреатом этого ордена. Он рассказывал адвокату о том, что это очень неожиданно и особенно приятно, что это произошло именно со стороны России. Потому что это означает, что есть люди, которые верят в то, что он ни в чем не виноват, что дело сфабриковано по политическим мотивам.

Он очень удивлен. И ему приятно, что все-таки оценили его вклад в журналистику и, что когда он оказался в такой ситуации, все равно люди понимают.

Насколько сложно было организовать встречу с Романом?

Каждый раз это довольно трудно, потому что необходимо пройти много ступеней, бюрократических процессов: начиная от подачи заявления на имя следователя — много разных сторон дает разрешение на что, чтобы это случилось — то есть, все утверждается на каких-то своих уровнях.

Поехали мы 23 января, это была четвертая встреча мамы, мое — третье свидание с отцом. Прошло оно нормально, несмотря на то, что были определенные заминки и в дороге, и непосредственно перед самой встречей, потому что нам пришлось ждать около трех часов пока нас пустят. Передали ему некоторые продукты, не все разрешили передать.

Что разрешили и что не разрешили?

Не разрешили передать малиновый джем, потому что нельзя в стекле или жестяной банке. Объяснили, что кто-то в свое время додумался в этом СИЗО варить какой-то алкоголь или что-то в этом роде. Мясо не все пропустили, финики мы передавали – тоже нельзя, потому что с косточками. То есть, там есть определенные правила, которые нужно соблюдать, чтобы все дошло до адресата.

О чем и как долго вы говорили во время этой встречи?

Свидание длилось чуть больше часа. К сожалению, количество времени на встречу сокращают, потому что на первых свиданиях давали 2-2,5 часа, а прошлый раз — полтора. Мы изначально не знаем, сколько времени нам разрешено общаться, у нас нет телефонов, часов. Само свидание прошло хорошо, несмотря на то, что оно было за стеклом и по телефону, и телефон один на двоих у нас был с мамой, то есть мы передавали трубку.

Фото: УНИАН

Но в целом ощущения хорошие, потому что папа очень рад был нас видеть, собственно, как и мы его, потому что это была очень долгожданная встреча, и это все-таки родной человек, которого нет возможности видеть и общаться с ним полноценно. Настроение у него было хорошее, он был бодр, старался всячески нас поддержать.

Он сам по себе такой человек, что никогда не рассказывает, что у него болит или если что-то плохо. Старается это держать в себе, чтобы не волновать нас лишний раз.

У него, например, проблемы с зубами были. Это довольно часто случается с людьми в СИЗО или в тюрьме, опять-таки из-за питания и неполноценной жизни: выйти на улицу просто так нельзя, разрешено в день гулять только один час. Ну, слава богу, все более-менее решилось, он принимал антибиотики, сейчас все вроде в порядке. Но об этом мы узнали от адвоката, потому что папа не хотел нас тревожить.

«Размер камеры 2х2, и он находится там с соседом»

Оказывается ли ему какая-то помощь от местных правозащитников и небезразличных людей?

Посылки может отправлять кто угодно. Конечно, нужно прийти в это СИЗО, указать все свои личные данные — паспортные, прописку и так далее. Продуктами, посылками занимаются местные правозащитники. Мы с ними согласовываем что и как, какие-то нюансы решаем, и они уже непосредственно заносят в СИЗО. В месяц лимит — 30 кг, это посылки — сюда входят книги, вещи, а не только продукты. И так хотя бы можно как-то его поддерживать в плане нормальной пищи, передавать какие-то витамины. Потому что если употреблять только местную еду, то можно и не дожить до суда.

Что вам отец рассказывал еще о своей жизни, чем он занимается в СИЗО?

Размер камеры 2х2, и он находится там с соседом и там же, извините, туалет, развернуться особо негде и нечем там, по сути, заниматься. Есть маленькое окошко, а он читает очень много и много рисует. Он уже передавал нам свои рисунки в письмах, а еще пять рисунков с мая никак до нас не дойдут.

Последнее письмо датировано августом, но пришло в ноябре или сентябре. А после этого писем не было. Вот он и рассказывает, что очень много читает, рисует, повторяет языки, потому что знает французский и английский, а в местной библиотеке есть возможность какие-то словари взять. К сожалению, книжки на иностранном языке нельзя передавать.

Да и, вообще, в принципе книги можно заказывать только с определенного сайта, который делает доставку в СИЗО, и там все это упаковано, и потом цензор читает это.

Это занимает длительное время, и книжки ему через месяц-два, наверное, приходят.

А что он читает?

От классической украинской литературы до зарубежной фантастики, все, что присылают, с радостью читает. Вот он рассказывал, что всего Ивана Франко перечитал, потому что была возможность на русском языке ему туда его передать. Поэзию тоже читает. Проблема в том, что немного книжек, тех, которые он заказывает, есть в русскоязычном переводе. Он хотел на французском языке книгу, но ее нельзя передать, потому что, видимо, цензор не владеет французским и не может это все перечитать.

Касательно проблем со здоровьем, о которых вы упомянули. Приходит ли к Роману врач, и кто помогает ему решать эти проблемы?

Если его что-либо беспокоит — у него были проблемы с зубами и была простуда, то есть такие вещи, которые могут произойти с любым человеком...

...И проблемы со зрением.

Да. И проблемы со зрением. Если он сообщает об этом в медпункте, там ему выдают какое-то лекарство, если оно есть в наличии. Что-то может быть там, какие-то медикаменты можно передавать и в посылках, это если примут. Мы ему в этот раз и витамины, мазь для десен передали.

Фото: Громадское

А зрение падает из-за плохого освещения. Он много времени тратит на чтение и рисунки, комната освещается очень плохо и из-за этого садится зрение. Поэтому тоже будем заниматься этим вопросом — возможно, передадим очки.

Какие у него отношения с соседом, с которым он делит камеру?

Ему нельзя рассказывать что-либо про соседа, потому что сразу делают… Во время свидания не то, что о его деле, просто чисто бытовые какие-то моменты он начал нам рассказывать, и сотрудник СИЗО сделал замечание, что, мол, нельзя на эту тему говорить. В принципе, что самое главное, что вроде как адекватный сосед и этой информации достаточно. Понятно, что если с человеком 24 часа в сутки находиться, то это очень важно. Мы не знаем, кто это и по какому поводу он там находится.

Меняется ли как-то ситуация с доставками писем? Вы как-то говорили, что более ста писем до сих пор не доставлены Роману.

Ситуация никак не меняется. Неизвестно, через какое время они к нему попадут и попадут ли вообще. Потому что у отца есть возможность получить реестр всех этих писем, там написано, от кого пришло письмо, когда. Но он не может их получить. В принципе можно какую-то статистику для себя сделать, и у него все прописано: кто по посылкам, по письмам и так далее. Но может быть цензоры опять-таки увидели что-то такое в этих письмах и почему-то решили не отдавать их. Или они просто в очереди на прочтение, потому что, когда в первый раз мама летела к отцу, она взяла с собой рисунок брата — там нарисована Эйфелева башня, и он был подписан — и рисунок не пропустили, потому что нельзя, чтобы на рисунке или на той же фотографии, которую передают, было что-то написано. Потому что а вдруг это может быть шифр.

Ну они же его подозревают непонятно в чем, хотя очевидно было, что это детский рисунок и детской рукой написано: «Эйфелева башня»... Я не знаю, какой еще подтекст можно было найти, но тем не менее. То есть все фотографии, которые мы ему привозим – фотографии семьи, родителей его, они все идут без подписи, мы не хотим, чтобы их выкинули.

«На месте отца мог оказаться любой человек»

Насколько ваши поездки безопасны для вас? Кто вам дает гарантии безопасности?

Безусловно, есть опасения. Каждый раз, когда мы летим, очень переживаем. Потому что произойти может что угодно. Есть очень много примеров, когда ни за что людей хватали. В нашей ситуации приходится просто переступать через эти страхи.

Желание увидеться с родным человеком превыше всего. И понятно, что ему это тоже нужно, потому что он сидит там один, в чужой стране, не видит близких, не общается. Хотя он всегда был социально активным человеком.

Гарантировать нашу безопасность нам никто не может, ясно, куда мы едем. Наши визиты оговариваются на определенном уровне, то есть и МИД наш знает, и там знают. Если что случится, но не останется незамеченным. Думаю, что все будет нормально.

Если вернуться в 2016 год, не могли бы вы рассказать о поездке Романа из Парижа в Москву к родственникам (во время которой Сущенко задержали - ред.). Что это была за поездка?

Я живу в Киеве, а родители там (во Франции), мне папа не всегда рассказывает о каких-то своих планах. Предполагалось, что он на несколько дней съездит. У нас там живет двоюродный брат. У меня отец такой человек, что поддерживает отношения со всеми. Это была не первая поездка к брату. У него проблемы со здоровьем были. Никто и подумать не мог, что такое произойдет. Он ехал туда не по работе, ему не нужна была аккредитация, он ехал по личным делам. До сих пор очень много вопросов, на которые мы не можем получить ответы.

Во время его предыдущих поездок в Москву не замечал ли он чего-то подозрительного? Слежку?

Мне он об этом не говорил. Не могу ответить на этот вопрос. Видимо, нет.

Как может разрешиться эта ситуация? Может произойти обмен или что-то еще?

Как говорит адвокат, скорее всего это решится с помощью обмена. Потому что верить в российское правосудие, к сожалению, дело бесполезное. Понятно, что если 15 месяцев человека держат в СИЗО, не объясняя всем, в чем дело, то вряд ли на суде они скажут «Извините, мы ошиблись, мы отпускаем вас». По опыту предыдущих ситуаций обмен происходит уже после того, как состоялся суд, а приговор вынесен. Поэтому возможно какой-то сдвиг произойдет уже после суда. По прогнозам адвоката, суд может начаться в феврале-марте. На последнем слушании отцу продлили срок содержания под стражей до 30 марта. Предполагаем, что в феврале-марте что-то будет известно.

Во время ваших встреч в СИЗО он что-либо говорил по поводу обвинений?

Он не имеет права ничего говорить по поводу своего дела. Мы можем рассказать ему о поддержке, о каких-то акциях, новостях, заявлениях международных организаций по его делу. Во время одного из звонков дедушки, его отца, он начал рассказывать о том, что в Киеве проходила акция поддержки… И заглушили звонок. На несколько секунд было очевидно, что связь не то, что прервана, но просто выключили звук, оборвали на полуфразе, а потом все возобновилось. Там не очень хотят, чтобы это все обсуждалось.

Фото: Громадское

Адвокат, который занимается делом Сущенко, говорит, что на Романа, оказывается давление, чтобы он признал свою вину. Какого рода это давление: психологическое или физическое тоже?

Это психологическое давление. Физического не было, это очень важно, мы этого опасались. Было много негативных примеров с другими украинцами, к которым применяли пытки. Психологически пытаются давить. Есть определенные тактики. Но, слава богу, папа не поддается на провокации и он упрямо идет к тому, что рано или поздно вернется домой.

Что это за провокации?

Честно говоря, они притянуты за уши. Чтобы он признал свою вину, ему говорят, что кто-то о нем может рассказать из других задержанных. То что я читала в СМИ… мол, и так на тебя «настучали». Понятно, что человек, находясь там, не может проверить эту информацию.

Это было заявление (адвоката) Марка Фейгина о том, что якобы другой задержанный в Беларуси украинский журналист Шаройко…

Да. У меня другой информации нет. Потому что я точно так же читаю СМИ, как и вы.

8 февраля будет день рождения Романа. Скажите, как украинцы и граждане других стран могут прислать ему письма?

Адрес я публиковала у себя в ФБ. Можно ему присылать открытки, письма, только желательно, чтобы они были на русском языке, потому что больше шансов, что это письмо попадет адресату, будет прочтено цензором. По времени это достаточно долго, но рано или поздно он получит эти письма. Очень много приходит из других стран. На крайней встрече он показывал, что дети из Канады ему присылали открытки в знак поддержки.

Абсолютно незнакомые люди, которые услышали о таком человеке как Роман Сущенко, не остались в стороне, а решили поддержать человека, которого они вообще не знают. Это очень благородно и такая поддержка необходима.

И, кстати, в России неравнодушные люди тоже пишут письма и говорят о том, что верят в его невиновность, что это все сфабриковано. И они понимают ситуацию. А относительно дня рождения можно флешмоб организовать. Например, выйти с плакатом #FreeSushchenko, сфотографироваться, запостить, хештег поставить… Любой шаг будет положительным. Потому что благодаря таким маленьким вещам можно дойти до чего-то большего. И это тоже знак того, что людям его судьба небезразлична.

Как вам кажется, зачем России нужен Роман Сущенко?

Я думаю, что это просто подходящий персонаж под их планы и стратегии. На месте отца мог оказаться любой человек. Любой гражданин Украины, который бы подходил под сценарий. Я не верю, что мой отец шпион и сделал что-то плохое делал или пытался. Честно говоря, это абсурд полный. Он просто стал заложником отношений между нашими двумя странами. Его просто использовали в этой ситуации.