«Я сделаю ставку на то, что все будет как есть». Интервью с руководителем Нацслужбы здоровья о будущем медреформы

В Национальной службе здравоохранения, которая с 1 апреля 2020 года фактически платит за наше лечение, скоро сменится руководитель. Его назначит министр здравоохранения Максим Степанов по результатам собеседований. Оксана Мовчан, которая с декабря 2019 года исполняет обязанности руководителя НСЗУ, в собеседованиях участия брать не будет, а с командой требует у Министерства здравоохранения честного конкурса и прозрачных собеседований. А также отстаивает позицию, чтобы второй этап медреформы не начали сворачивать из-за недостатков, на которые постоянно сетует господин Степанов. О себе говорит, что свою задачу в НСЗУ выполнила, но не уйдет, пока Кабинет министров ее не уволит. О «холодной войне» с Министерством здравоохранения, ложных цифрах от министра и будущем медреформы Оксана Мовчан рассказала hromadske.

Чем занимается Национальная служба здоровья?

Национальная служба здоровья — это страховая компания, но страховой взнос платит государство из бюджета. Это куча денег, которую мы должны распределить с наилучшим результатом. Вероятность того, что вдруг с тобой что-то случится, а ты не будешь платить собственных средств, увеличивается. Допустим, есть женщина, которой 60 лет. Мы можем примерно представить, какие за год с ней могут произойти «страховые случаи» с точки зрения здоровья. У нее может быть инфаркт, дважды она переболеет вирусной инфекцией, а еще хочет пройти две диагностики на выявление онкологических заболеваний. Это все стоит около 30 тыс. гривен. Если бы не было программы медицинских гарантий, она должна была бы платить через благотворительный фонд или просто из кармана в карман своему врачу. Например, у женщины есть дочь, которая беременна и должна платить за роды 8 тыс. гривен. При самом плохом раскладе, например, если ее ребенок родился недоношенным, то на лечение ребенка в НСЗУ предусмотрено страховое покрытие в размере около 90 тыс. гривен. Сейчас, с 1 апреля, если семья не получает в больнице все эти услуги бесплатно, то может жаловаться нам (1677 — горячая линия НСЗУ — ред.).

Об отношениях с Министерством здравоохранения

Я не назвала бы это конфликтом, потому что вчера вечером мы с ним (министром здравоохранения Максимом Степановым) несколько раз говорили о контактах с больницами, которые лечат COVID-19. Министерство, Национальная служба, правительство и губернаторы — мы партнеры. То, что всплывает в медиа, — я просто реагирую на некорректную информацию и исправляю ее. Считаю ли я Степанова некомпетентным? Я скажу, что я вижу его «слепые зоны». Министр — не единственный, кто решает, как будет финансироваться система здравоохранения. Он этого не видит, и это проблема, потому что мы теряем время. Он не видит, потому что не хочет видеть.... да, не хочет. Не хочет менять подход. Он думает, что просто не хватает денег и просто надо повысить тарифы (тариф — средства, которые НСЗУ заплатит больнице за излечение пациента — ред.). Но для этого должен быть какой-то источник, а его нет. И не будет.

О конкурсе на должность руководителя НСЗУ

Почему я не прошла конкурс на главу Национальной службы? Конкурс был классный, мне была понятна процедура, все было прозрачно. Предпоследний этап — собеседование с членами комиссии. Шесть или восемь человек в режиме онлайн задавали вопросы — удобные и неудобные. Был YouTube-стрим, его мог видеть любой желающий.

А последний этап собеседования (с министром Степановым)... Я была последней, и мне кажется, что оно длилось максимум 5 минут. Те же три хрестоматийных вопроса: в чем задача НСЗУ, что не так с программой медицинских гарантий? Я это могу точно сказать, потому что мои предложения есть и у нынешнего, и у предыдущего министров здравоохранения. И последний вопрос — какими будут мои первые шаги на посту главы. Я уже этими шагами с декабря занимаюсь (Оксана Мовчан начала исполнять обязанности главы НСЗУ с декабря 2019 года — ред.).

Я не подаю документы снова, потому что новые собеседования происходят из-за того, что министр недоволен нынешним главой — мной. Если будет назначен новый руководитель, я не останусь. У меня был единственный проект — разработка программы медицинских гарантий (программа, по которой услуги и лекарства больнице вместо пациента оплачивает государство — ред.). Я свою задачу выполнила. И, конечно, я хочу увидеть от правительства решение, что правительство меня уволит. Пока я не имею права обращать на это внимание.

Что такое реформа «вторички» и что с ней не так?

«Вторичка» — вторичное медицинское звено: специализированные врачи, к которым попадает пациент после семейного врача (хирург, инфекционист, гинеколог и т.д.).

Я хочу расшифровать простой принцип “деньги идут за пациентом”. Это такой определенный социализм в медицине: сколько работает больница, сколько она оказала помощи, какого качества была эта помощь — столько она и получит денег. Сейчас будет принцип справедливости и пропорциональности. Если хорошо работаешь, то получишь больше денег. Все. И одно дело — дизайн реформы, а другое — имплементация. Медицинская реформа — это реформа финансирования, она комплексная и сложная. Финансирование учреждения происходит из двух источников. Около 30% финансирования больниц в стране поступает от владельцев. Владельцы — это местные органы самоуправления. У некоторых больниц такое финансирование может составлять 50-60%. Когда НСЗУ распределяет бюджет, мы оперируем только средствами центрального бюджета. И должна быть также синхронизация с местными бюджетами.

За время реализации реформы полностью сменилось правительство и четыре министра здравоохранения. Когда в стране реализовывается такой сложный проект, каждое новое ответственное лицо должно разобраться, поскольку это теперь его программа. Сотрудничество с областями, которые финансируют 30% больниц остановилось в феврале после смены Кабинета министров. Главная проблема реформы — отсутствие координации.

Как это работает сейчас: платит НСЗУ, услуги предоставляет больница. Сейчас есть примерно 1700 больниц. С каждой заключен договор, где прописано, какие именно услуги оплачиваем мы. Раньше такого не было. Теперь больница должна соответствовать определенным требованиям. Также теперь больницы получают средства согласно предоставленным услугам, раньше такого не было.

Кто говорит правду: Степанов или Мовчан?

Степанов говорит, что 984 больницы получили меньшее финансирование, чем в 2019 году. НСЗУ говорит, что 954 больницы получили больше. Кто говорит правду?

«Министр сравнивает финансирование по программе медицинских гарантий с медицинской субвенцией, которая была в прошлом году, плюс — бюджеты местных советов. У нас произошла реформа децентрализации, местные органы самоуправления получили определенный уровень автономии: у них есть свои средства, они ими распоряжаются. НСЗУ никак не может влиять на эти деньги, поэтому я считаю, что несправедливо сравнивать средства центрального бюджета с деньгами государственного плюс местного бюджетов. Мы должны сравнивать яблоки с яблоками.

Степанов говорит — мы не нашли ни одной больницы, которая лечила бы инфаркт за 16001,43 грн. Вы нашли?

Мы нашли, конечно. Мы получили из электронной системы здоровья информацию, что около 50 тысяч пациентов получили услуги по приоритетным направлениям с 1 апреля. Инфарктов — около 6,5 тыс. случаев оплатили.

Степанов говорит, что из-за реформы закроется 200 больниц и 50 тысяч врачей уволятся. Сколько — по вашим подсчетам?

У нас зарегистрировано чуть больше 100 тысяч врачей, половина точно не уволится. Министр просил такие расчеты. Национальная служба здоровья Украины дала эти прогнозы: в течение двух лет это может быть около 6-7 тыс. врачей (медицинского персонала).

О закрытии больниц — это может решить только собственник, то есть местная власть. Но больницы можно объединить и из двух сделать одну. Это закрытие? Два из четырех корпусов больницы можно сдать в аренду или продать, если они не нужны. А на эти средства купить оборудование или отремонтировать два остающихся корпуса. Так больница может повысить квалификацию и стать финансово мощнее. А так, как Степанов, — примитивно так считать.

О психиатрических больницах и тубдиспансерах

Психиатрические больницы и туберкулезные диспансеры получат на 50% меньше денег из госбюджета. Почему НСЗУ считает, что им не надо больше?

Относительно психиатрических больниц — мы заключили договоры с 200 больницами. Там и исторические психиатрические больницы и многопрофильные больницы, которые могут также психиатрические услуги предоставлять. Помощь не обязательно должна быть в стационаре. У нас есть порочная практика, когда мы удерживаем в психиатрической больнице людей, не потому, что они имеют медицинские показания, а потому, что им негде жить или их родственники решили, что там им будет лучше. Относительно некоторых пациентов, пребывание в стационаре может вообще ухудшить их состояние.

Похожая ситуация с туберкулезными диспансерами. Пациенты не должны находиться в стационаре полгода или больше. Месяц, максимум два, потом они могут перейти на амбулаторное лечение. Человек может быть больным, но не заразным. И не должен находиться в диспансере, где может подхватить другие формы туберкулеза.

Тот, кто не имеет показаний на пребывание в стационаре, но ему некуда идти, должен получать помощь в учреждениях, которые финансирует Министерство социальной политики или местные бюджеты.

Что будет с медреформой

Может ли министр Степанов изменить медреформу или остановить ее, ведь процесс уже запущен?

Места для маневра очень мало. С точки зрения времени и бюджетов. Уже квартал страна живет по этому бюджету и по новым правилам. У нас есть парламент, есть депутаты, к которым могут обратиться их избиратели: врачи, главные врачи, пациенты. Для такого решения должно быть нечто большее, чем желание одного человека или трех человек. Не произойдет никаких изменений — 27 пакетов, программа медицинских гарантий. У нас есть предложения на следующий год и объяснения, почему так будет лучше всем.